Кити вспомнила все дни, проведенные с ним. И его последние слова. "А он ведь… даже нравился мне" печально подумала Кити. Она не представляла, как она без него будет веселиться. Ведь Мичи тоже знает, что без Даке у них не будет победоносной троицы друзей.

"А мои уши? Как бы он обрадовался, если бы увидел мои новые уши" подумала Кити.

Тут она услышала голос за спиной:

— Этот случай для меня тоже удар. Но что мы можем сделать? Даке пролежал слишком долго, чтобы его можно было воскресить.

Кити обернулась. За ее спиной стоял Мито. По нему было видно, что он плакал.

— Да, может, я и бросался на него. Но я очень любил его, как напарника. Он очень любил пошутить. Он, даже, нарисовал мой портрет и подарил его мне. На мой день рождения он запустил салют в форме моего "Пикачу". Он часто давал мне карандаши для выкроек.

Кити прошлась с Мито до убежища бродяг. Ей отвели там комнату рядом с комнатой Даке. Никто не решался пойти и убрать оттуда вещи. Никто не хотел верить, что Даке погиб. В эту комнату никто не заходил. Так прошло два дня.

Кити вспомнила про Юми. Она пришла в городской госпиталь.

— Скажите, — спросила она медсестру, — а где лежит Хамаюки Юми?

— Хамаюки Юми?

— Она была отправлена Сида с сильными ожогами и переломами. Почти при смерти.

— Дайте подумать…

"Если в палату для смертельно раненых…" с испугом подумала Кити.

— На пятом этаже в палату для тяжело, но не смертельно раненых. Кабинет 456.

— Спасибо.

Кити поднялась и вошла в нужный кабинет. На койке лежала Юми. Возле нее сидела медсестра. Юми была на половину замотана бинтами. На голове повязка. Глаза приоткрыты.

Медсестра обернулась.

— А, вы, наверное, родственник?

— Ну… почти.

— Тогда проходите. Вас оставить наедине?

— Да, спасибо.

Медсестра вышла. Кити села на стул рядом с койкой Юми. Она повернула голову.

— Кити?

— Да, я. Как ты?

— Все хорошо. Мне лучше.

— Твои ожоги и переломы… они не болят?

— Не так сильно, как в первый день. А почему ты такая грустная?

Кити опустила голову. Со щек покапали слезы.

— Я боялась тебе это сказать… Но до войны я успела познакомиться с Бродягами… и там был такой парень… по имени Даке. Мааки Даке. Мы дружили… я даже полюбила его…

— Кити…

Кити зажмурилась. Слезы полились ручьями.

— Я думала, ты будешь ругать меня за это. За то, что я полюбила сироту… Тем более, из Бродяг. Но в войне… — Кити открыла глаза. — Он погиб.

Кити зажмурилась. Юми удивленно на нее смотрела.

— А как он погиб?

Кити всхлипнула.

— От лазеров и снарядов. Плюс ко всему болевой шок…

Кити расплакалась.

— Прости, что скрывала и врала…

Юми вздохнула.

— Так вот куда ты пропадала? Эх ты, влюбленная лисица.

Кити подняла глаза.

— Так ты не злишься?

— Обидно, конечно, что ты скрывала. Но он же хороший человек?

— Он не пошел со мной, чтобы отвлечь все корабли, чтобы я пробралась к управлению. Он пожертвовал собой ради мира…

— Нет, Кити. Не ради мира.

— Что?

— Не ради мира. Он пожертвовал собой… ради тебя.

— Как это?

— Конечно, у тебя миссия была безопасней. Он мог бы пойти с тобой, но тогда все ринулись бы на вас. Он понимал, что предотвратить это можно только так. Отвлекая всех. Хоть это самоубийство. И он оставил тебя, надеясь и веря. Он знал, что ты сможешь… а так же хотел, чтобы выжила хотя бы ты.

— Но зачем?

— Я не знаю. Возможно, он слишком любил тебя, и боялся за тебя. Но если бы он выжил, он бы заслуживал тебя.

— Но это не возможно… он не может любить… у него нет этого чувства…

— Только любовь может поставить человека под оружие во имя защиты того, кто дорог. Когда-нибудь ты это поймешь.

Кити поднялась. " Во имя защиты того, кто дорог" отпечаталось в ее мыслях. Кити вышла из кабинета.

— Как она? — спросила она у медсестры.

— Хорошо. Через месяц, наверное, выйдет. Ее жизнь в безопасности.

— Это хорошо. До свидания.

— До свидания.

Кити вышла на улицу и пошла к тому переулку, где она впервые встретилась с Даке. Кити села на крышу и начала думать. Снова потекли по щекам слезы.

— Почему же он ушел? Он не должен был умереть. Почему он? Ему ведь не было даже пятнадцати.

Кити закрыла лицо руками и заплакала. Но тут сзади раздался голос:

— Не стоит так переживать. Все хорошо. — Голос был знаком.

Неизвестный парень обнял Кити одной рукой за плечи, другой вытер с ее щеки слезу. Кити застыла.

— Не бойся. Я не призрак. Это я. — Парень развернул к себе Кити.

Линзы на глазу не было. Но та же длинная челка свисала по бокам лица. Волосы снова были заделаны в хвост. На правом глазу был острый зрачок.

Кити сначала замерла.

— Т-ты жив? Жив?

— Да…

— Потом все объяснишь! А сейчас…

Кити так крепко обняла Даке, что он чуть не умер второй раз.

— Где ты был все это время? Мы чуть не очистили твою комнату!

— Да я просто…погоди, как это "мы"? Ты присоединилась к Бродягам?

— Да, вагант ты запоздалый.

— Ого! Что-то долго меня Окихимо продержал.

— Ты про Окихимо-сэнсэя?

— Сэнсэя? Он — твой учитель?

— Да. А причем здесь он? Ты же умер!

— Он меня воскресил. Первый день воскрешал, второй — приводил в порядок.

— То-то я смотрю, что ты такой опрятный. Представь, как Бродяги обрадуются. Да, кстати.

— Чего?

— У нас теперь комнаты рядом.

— Здорово!

— Пошли?

— Погоди.

— Что? Что такое?

— У тебя… такие шикарные уши!

— Да брось ты!

Кити засмеялась. Даке обнял ее и потянул за правое ухо.

Я не буду описывать, как Бродяги душили Даке в объятиях. Кити вошла в свою комнату. Она села на кровать. Теперь у нее нет ничего, кроме марионетки, Мимзи, самоучителя, ракет и ста золотых.

Кити прошлась по магазинам и купила себе охристые штаны до колена и полосатый топик с кошкой. Кити переоделась в примерочной и вернулась в убежище.

Кити вошла в свою комнату. На ее кровати лежал кулон на цепочке. Кулон был из алмаза и имел форму капли. Кити поняла, что это для нее. Она надела кулон на шею и пошла к Даке.

Даке сидел в своей комнате на полу. Возле него лежала ракета, похожая на его ракету. Но он прикреплял к ней железные ножки, длинной по семь дециметров. На ступнях этих ножек были тоже маленькие ракеты.

— Что ты тут делаешь? — спросила Кити.

— Ножечки для разрезания лямок мастерю.

У Кити вытянулось лицо.

— Да успокойся, я пошутил. Я мастерю ракету на ножках. Она сможет летать, но еще бегать и прыгать.

— Ух, ты!

— А после этого я, все же, сделаю ножечки для разрезания лямок.

— Даке!

Даке засмеялся. Кити очень боялась за лямки своего топика. Ведь такой ножечек будет предназначен именно для лямок ее топика.

Даке закончил с последней ножкой ракеты вставил ей вместо двигателя звезду и закрутил крышкой. Ракета поднялась на свои четыре ножки. Даке погладил ее. Ракета напоминала Кити ракету из игры "Rayman". Только у той ракеты было две ножки и "Веселый Роджер" на боку.

— Эта ракета очень умная. Если тот, кто на ней едет, свалиться, то она тут же его поймает. У нее есть так же несколько кнопок. Выбрасывание бомб, дымовая завеса, бег, полет, маленькое хранилище. Оно вроде рюкзачка. Да, кстати, это для тебя.

— Для меня? Как мило! Даке!

Кити начала ломать пальцы на руках, опустила глазки и покраснела.

— Я еще собрался научить тебя ездить на ней.

— Вау! Даке, ты чудо!

— Да ладно тебе. Кстати, Дакеда сказал, что ты будешь работать со мной в паре. Я буду твоим инструктором.

— Ого! Значит, на "вы"?

— Ну, извиняй. Таков порядок.

— Ладно, сэмпай (инструктор). Надеюсь, я не замучаю вас вопросами.

— Ха-ха. Что уж там. Я же теперь твой сэмпай, как никак. Придется тебе все объяснять.

Кити отвела в сторону глаза. Даке внимательно осмотрел ракету, чтобы убедиться, что все нормально.