– Я… я так не думаю, – пробормотала она, запинаясь.

– Почему нет? – спросил он, глядя ей в глаза.

– Экономке не пристало танцевать с хозяином.

– Чушь собачья.

– Уорс!..

– Если ты отказываешься со мной танцевать, то лишь потому, что не хочешь этого.

– Я…

Не дав ей договорить, Уорс привлек ее к себе, и они гармонично задвигались в такт музыке. Это было неудивительно: тем летом они много танцевали. А может, дело в том, что они созданы друг для друга?

Внезапно музыка стихла.

– Проклятье, – пробормотал Уорс.

Молли хотела перекреститься при мысли о том, что за ними наблюдают оставшиеся гости, родители Уорса и его возлюбленная.

– Послушай, мне нужно вернуться к работе.

– Ты же знаешь, как меня это раздражает.

– Что? – наивно спросила она.

– Когда ты отговариваешься тем, что тебе нужно работать.

– Пригласи на танец Оливию, – устало произнесла Молли. Высвобождаясь из его объятий, она поспешила к столику с остатками ужина и принялась наводить порядок.

Вдруг она почувствовала, что волоски у нее на затылке встали дыбом. Очевидно, у нее за спиной кто-то стоял. Обернувшись, она увидела красивую незнакомую женщину.

– Я Оливия Блэкберн, – отрывисто произнесла та.

Господи, что она такого сделала, чтобы за один день заслужить внимание родителей Уорса и его невесты?

– Здравствуйте, Оливия, – подчеркнуто вежливо произнесла Молли.

Следовало признать, что мисс Блэкберн обладает редкой красотой. У нее были рыжие волосы с медным отливом и ярко-голубые глаза. Хотя она была невысокого роста, ее фигуре могли позавидовать многие женщины. Пышная грудь изумительно контрастировала с узкой талией.

Она идеально подходила на роль жены будущего сенатора Кавано.

– Если вы не возражаете, давайте обойдемся без формальностей, – произнесла Оливия неприятным тоном.

Молли приняла вызов, но не ответила. Если ее собеседнице есть что сказать, пусть говорит. В конце концов, это Оливия была инициатором их разговора.

– Я знаю, почему вы вернулись.

Молли пожала плечами.

– Я за вас рада.

– Вам не удастся никого обмануть. Вы приехали из-за Уорса.

– Не говорите ерунды, – с отвращением произнесла Молли.

– Я видела, как вы на него смотрели во время танца.

– Значит, вам показалось.

– Это исключено. У меня стопроцентное зрение, – язвительно бросила Оливия.

Приторно улыбнувшись, Молли сказала:

– Тогда вы, бесспорно, заметили, что Уорс силой тащил меня танцевать.

На мгновение Оливия лишилась дара речи, но затем возобновила атаку с агрессией уличной кошки, борющейся за выживание.

– Ваше присутствие здесь нежелательно.

– Поверьте мне, если бы у меня был выбор, я бы сюда не приехала.

– Ну конечно. Сейчас вы скажете, что вернулись из-за болезни матери. Так я вам и поверила.

– Что ж, это ваше право, – произнесла Молли, наигранно улыбаясь.

Глаза Оливии воинственно засверкали.

– Ты всего лишь обычная потаскуха, Молли Стюарт или как там тебя.

– Ты все сказала или есть что-то еще? – хладнокровно спросила Молли, хотя была готова расплакаться.

– Есть. Уорс мой, и я собираюсь выйти за него замуж.

– Я за тебя рада.

Оливия зловеще улыбнулась.

– Ты меня не проведешь. Тебе никогда не вернуть Уорса, так что можешь забирать свое отродье и валить отсюда.

– Заткнись!

Ошеломленная резким тоном Молли, Оливия заморгала глазами.

– Не впутывай в это моего сына. Что бы ты там ни говорила, ты не лучше меня. – Глубоко вдохнув, Молли продолжила: – Что касается Уорса, можешь забрать его себе.

Оливия раскрыла рот и положила руку на грудь. Молли была рада, что ей удалось уязвить эту грубую самоуверенную особу.

Но та быстро пришла в себя и, приблизившись к Молли, прошипела:

– Еще никто не осмеливался разговаривать со мной таким тоном. Ты за это заплатишь, поверь мне.

Не удостоив ее ответом, Молли развернулась и ушла. Она брела сама не зная куда, пока не очутилась в конюшне. На мгновение ей захотелось взобраться на сеновал и плакать до тех пор, пока не останется больше слез, но это лишь усилило бы ее душевную боль.

Внезапно ей захотелось уехать и больше никогда не возвращаться. Прислонившись к столбу, она дала волю слезам.

– С тобой все в порядке?

Услышав голос Уорса, Молли похолодела. После выяснения отношений с его родителями и невестой он был последним человеком, которого ей хотелось видеть.

Неужели этот кошмар никогда не закончится?

Прежде чем посмотреть на него, она достала из кармана носовой платок и вытерла слезы. Может, в темноте он не заметит, что она плакала.

Но она ошиблась.

– Нет, с тобой не все в порядке, – сказал Уорс, подходя, ближе.

Боясь, что она не совладает с собой, если он прикоснется к ней, Молли выставила вперед руки.

– Не надо.

Он мгновенно остановился, хотя подчиняться было не в его характере.

– Оставь меня, Уорс, – устало вздохнула Молли.

– Нет.

Нет?

– Ты слышала, что я сказал.

– Я так больше не могу, – произнесла она надтреснутым голосом.

Уорс подошел ближе, но не стал к ней прикасаться.

– Я знаю, что происходит.

– Я так не думаю.

– Я не слепой, Молли.

– Это не имеет значения, – возразила она.

– Мои родители обидели тебя. Простая констатация факта.

– Я не хочу об этом говорить.

– А я хочу.

Молчание.

– Что они тебе сказали, черт побери?

Внезапно Молли пришла в ярость.

– Чтобы я убиралась отсюда.

В ответ на это он сказал самую отвратительную ложь, которую она когда-либо слышала.

– Они говорили за себя, не за меня.

– Неужели?

Проигнорировав ее саркастическое замечание, он продолжил:

– Я также видел, как вы разговаривали с Оливией.

– Она заявила, что ты принадлежишь ей, и велела мне проваливать.

Мрачно выругавшись, Уорс сказал:

– Что бы она там ни говорила, я не собираюсь на ней жениться.

– А зря. Она прекрасно подходит на роль жены политика.

На его щеке дернулся мускул. Очевидно, ее замечание ему не понравилось.

– Мне нужно идти, – пробормотала Молли, чувствуя себя еще более усталой.

– Черт побери, Молли. – Его ноздри раздувались, когда он схватил ее за руку и, притянув к себе, заглянул ей в глаза.

– Я же запретила тебе ко мне прикасаться, – процедила она сквозь зубы.

– А что, если мне это нравится?

Молли пожала плечами.

– Отпусти меня.

– Нет.

– Уорс… – голос ее сорвался.

– Что?

– Это безумие.

Она могла поклясться, что в его взгляде промелькнуло желание.

– Господи, Молли, я не могу ни о чем думать, кроме тебя.

– Пожалуйста, прекрати, – взмолилась она, опасаясь не столько его дальнейших действий, сколько собственной реакции на них. После всего, что произошло, она так нуждалась в утешении и поддержке.

Его доброта и ласка обезоруживали, заставляя мечтать о невозможном. О том единственном, чего у нее никогда не будет.

О нем.

– Я не могу, – страдальчески произнес Уорс.

Затем произошло то, чего Молли больше всего боялась. Он наклонился и завладел ее губами в горячем страстном поцелуе. Сначала Молли сопротивлялась, но когда его язык проник в глубь ее рта, потеряла контроль над собой и уступила.

Затем они опустились на колени, и Молли почувствовала, как Уорс запустил руку под ее одежду и накрыл грудь. Она застонала и потянулась к молнии на его джинсах.

– Я хочу тебя, – пробормотал он, – и должен обладать тобой. Сейчас. – В тот момент, когда он начал расстегивать рубашку, Молли осознала, что чуть было не натворила.

– Нет, я не могу.

Она толкнула Уорса в грудь, и он потерял равновесие и упал на спину. Это дало ей время подняться на ноги и выбежать из конюшни.

Ей вслед летели проклятия, но она закрыла уши руками и помчалась прочь сломя голову.