- Выращивать деньги как яблоки? — заморгал царь, и было похоже, что его один глаз старался за двоих. — До этого я бы никогда не додумался…
- Нет, ваше величество, это будут простые деревья, только к веткам нужно привязать золотые монеты. Подобное притягивается к подобному. Утка летит к уткам. Волк бежит к волкам. Энергия синь течет к энергии сянь. А деньги идут к деньгам. Так пишут вамаясьцы в трактатах о хуо–ди. И им виднее.
- А что — это самая богатая страна?
- Да, — с твердой как базальт уверенностью отрезала и похерила дальнейшие сомнения Серафима.
- А как они разбогатели?
- Продавая книги об искусстве хуо–ди остальному миру. А теперь — вперед, ваше величество. Нас ждут великие дела.
Только Серафима ступила на порог своих апартаментов заключения, как навстречу ей кинулась Находка.
- Чего ваше царственное величество изволят пожелать?
- Ничего не надо, спасибо.
- Нет, если вашему царственному величеству нужно умыться, кос… прическу расчесать, туфельки помыть, наряды погладить, в стирку чего отдать…
- Нет, я сама, спасибо.
- А, может, почитать чего прикажете на ночь…
- Сказку рассказать, песенку спеть, — ухмыльнулась царевна. — Все еще спасибо, все еще не надо. А что, девица, ты еще и читать умеешь?
- Нет, ваше царственное величество, не умею.
- А чего ж тогда предлагаешь? — удивилась Серафима.
- Так ить я ж не сказала, что почитаю, я токмо спросила, может, прикажете… Приказать–то каждый может, а токмо я грамоте не ученая, я сразу говорю…
- Чудная ты, Находка, — усмехнулась царевна, и вспомнила вдруг: — Кстати, тебе сегодня есть где спать? А то ведь вчера на ковре, бедная, клубочком свернувшись, уснула.
- Есть, ваше царственное величество, — умудрилась поклониться на ходу горничная. — Есть. Господин кастелян Ужим приказали сегодня после обеда принести кровать и поставить в соседнюю с вашей комнату.
- Это хорошо, — удовлетворенно кивнула Серафима. — Спасибо тебе за заботу, Находка, и спокойной ночи. Ступай, милочка, — видя, что горничная все еще колеблется или мысленно перелистывает список доступных услуг, изобразила она снисходительно–покровительственный тон, которым боярыни у нее дома разговаривали с прислугой.
Это сработало, и служанка, еще раз поклонившись и пожелав царице спокойной ночи, удалилась к себе за стенку.
Убедившись, что осталась одна, Серафима плюхнулась в кресло перед камином и вытянула ноги к огню — так удобнее было думать. Надо было спокойно подвести итоги трудового дня. Устраиваясь поудобнее, она почувствовала, как в бок под слоем собольего манто ей впечаталось что–то маленькое и твердое.
Коробочка, которую она сегодня днем позаимствовала у Костея в Пауке и про которую на время напрочь позабыла!
Надо посмотреть, что хоть там, внутри. Может, ерунда какая–нибудь — так прямо сейчас и надо будет сжечь ее. Еще не хватало, чтобы она на глаза кому–нибудь из этой шатии–братии попалась не вовремя.
Серафима не без труда выловила из лабиринта складок манто и платья коробочку и повертела ее для начала в руках, осматривая.
Коробок как коробок. Маленький, берестяной, потемневший от времени, без надписей или знаков, внутри что–то брякает, суда по всему — маленькое.
Царевна подцепила крышку ногтями и не без труда, скрипя берестой и зубами, открыла ее.
Внутри лежало желтое увеличительное стекло размером с пятикопеечную монету и кольцо.
И всего–то?..
Вид что у одного, что у другого был абсолютно не магический. Стекло было тонкое, без оправы, без гравировки — без чего бы то ни было, что отмечало бы его как волшебный талисман.
Она взяла его осторожно пальцами за края и посмотрела на рукав манто.
И увидела свое платье.
Маленький кружочек зеленой парчи выглядывал тропическим островком среди серебристых волн ворсинок.
«Ах, Зюгма, подлец — драное манто подсунул! Ну, я ему устрою завтра сладкую жизнь," — прищурилась Серафима, убрала стекло, чтобы рассмотреть дырку получше и уже без помехи подивиться, как она ее раньше не разглядела…
Но та пропала.
Царевна потерла пальцами в том месте, где она только что была, подула, вызвав среди ворсинок бурю местного масштаба, поковыряла — но все напрасно. Манто было вызывающе целое и невредимое.
«Не поняла…» — озадаченно заморгала она. — «А ну–ка еще?»
Стекло у рукава, у подола, у груди — видно платье. Стекло в сторону — блуждающая дырка пропадает.
«Хм… Интересно. Это все, что может магия этой лупы, или от этого может быть какая–то польза? Польза, польза… Какая может быть польза от…» — и вдруг от скепсиса царевны не осталось и следа. Раздумывая о пользе крошечной непонятной стекляшки, она навела ее на ручку кресла и… увидела сквозь дырку размером с пятикопеечную монету пол.
«Ага!!! Ага!!! А нут–ка…»
Она соскочила с кресла, бросилась к камину и приложила лупу к дымоходу.
Через маленькое отверстие замерцали отблески догорающего огня на закопченном фоне противоположной стенки.
«Ага!!! А нут–ка…»
Она на цыпочках подошла к входной двери и приложила стекло к покрытой позолотой железной плите.
Перед ней предстал крошечный фрагмент черной спины часового.
«Хм–м–м… Хорошо, но мало… А если ее держать чуть подальше от поверхности? А еще?.. А еще?..»
Сказано — сделано.
Методом научного тыка было почти сразу установлено, что чем дальше держишь лупу от просматриваемой насквозь поверхности, тем больше и неразборчивее изображение той стороны. На расстоянии пятнадцати сантиметров пятикопеечный кружочек изображения увеличивался рублей на семь, но понять, что оно представляет, без применения фантазии в смертельных дозах было практически невозможно. На еще большем расстоянии контакт просто обрывался.
Серафима почесала в затылке под жемчужным венцом и пожала плечами.
Будь эта лупа хоть с оладушку размером, цены бы ей в таких условиях не было. Но такая малюсенькая?..
Хотя, ладно. В моем положении не до жиру — быть бы живу. Глядишь, и эта на что–нибудь сгодится. А сейчас перейдем к следующему пункту нашего списка артефактов.
К колечку.
Царевна взяла коробочку с кресла и выудила из нее кольцо.
Оно было серебряным и сделано в виде полулежащей кошки, обвивающей изящно загнутым хвостом палец хозяина. Серебряные лапки, серебряные ушки, серебряные глаза, насечки–шерстинки… Серафимино представление о волшебных кольцах сильно пострадало. Ну, чего можно добиться с кольцом в форме этого домашнего животного? Чтобы не было мышей?
Хм–м–м…
Ладно, будем экспериментировать.
Царевна решительно выдохнула и надела кольцо.
Ничего не случилось.
«А что, собственно, должно было случиться?» — мягко, но занудно поинтересовался тонкий тихий незнакомый голос под самое ухо.
Серафима оглянулась, огляделась, быстро перетрясла все возможные и невозможные укрытия в комнате — никого.
Наверное, это внутренний голос, пожала она плечами.
«А почему снаружи?»
Вышел из себя, решила она и продолжила размышления.
Может, я стала невидимой?
«Для слепых — может быть.»
Она подошла к зеркалу, повертелась перед ним так и сяк — нет, все очень хорошо видно, даже вглядываться не приходилось…
Может, я теперь могу проходить сквозь стены? А что — неплохое было бы дополнение к увеличительному стеклу. Посмотрел, не караулит ли кто тебя на той стороне стены — и вперед…
Разбегись она чуть сильнее, на лбу непременно бы остался отпечаток выступающего камня, коварно притаившегося за шелковой портьерой.
Т–так…
Бр–р–р–р…
«Прогулки сквозь стены отменяются…»
Грустно…
Подождав, пока искры из глаз перестанут сыпаться новогодним салютом, она снова почесала в затылке, стимулируя мыслительный процесс.
«Что еще придумаешь?»
Может, я уже могу летать?
К счастью, у нее хватило здравого смысла проверить новую гипотезу прыжком не из окна апартаментов Змеи, а со своей кровати.
