- М–да… Похоже, что так… — вздохнул Иванушка и устало опустился на каменную табуретку. — Надо придумать что–нибудь другое.

 - Да если бы даже у меня что–то и получилось бы, как бы мы об этом узнали–то, а, я вас спрашиваю? — воздел руки к неровному желтоватому потолку в потеках Агафон, несмотря на бравурную отповедь болезненно переносивший свое и пергамента фиаско на поприще подглядывания за неведомым. — Пока всю эту географию не обошли бы и не убедились, что, предположим, именно мое предсказание — истинное, а другие — ерунда? И, к тому же, Вамаяси, предположим, — понятие растяжимое.

 - Мы могли бы ходить и спрашивать, не видел ли кто Серафиму из Лукоморья, — предложил дед Зимарь.

 - Ты хоть знаешь, сколько там жителей? — покосился на него маг.

 - Много?

 - Возведи свое «много» в сотую степень.

 - Чего?..

 - Умножь на сто тысяч и добавь девятьсот миллионов.

 - Столько не бывает, — недоверчиво прищурился старик.

 - Это еще заниженная цифра, — угрюмо согласился с Агафоном царевич.

 - Ну, у меня тогда тоже уже не голова, а пустая колода — ни меду, ни гудения, — виновато поморгав белесыми ресницами, сообщил об отсутствии новых идей дед. — Но зато у меня другое предложение будет. Пойдемте вниз, добры молодцы, поужинаем, да спать уляжемся. Утро вечера мудренее. Вот.

 - А разве вы еще не… — поднял на друзей глаза совсем приунывший царевич.

 - Нет, мил друг.

 - Мы тебя ждали.

 - Как же мы без тебя–то за стол сядем?

 - Деньги–то все у тебя…

 Внизу, в общем зале, свободных столов не было, и им пришлось разделить компанию с двумя анталами, коротающими вечер за пивом, неторопливой беседой и глазением на всех, кто по одежке был похож на иноземца.

 - …А вот те, смотри, смотри — похоже, из царства Костей, — украдкой, из–за своей оловянной кружки, ткнул один толстым корявым пальцем в расположившуюся в дальнем углу парочку.

 - Вроде, похоже. Такие куртки у нас не шьют. И платье у женщины не нашенского покроя.

 - Наверное, купцы.

 - Не–а, купцы тут не остановились бы. Скорее всего, просто так разъезжают.

 - Или просто сбежали.

 - Или сбежали. У них, говорят, сейчас там такое творится… Сбежишь тут…

 - Да уж…

 - Не–а, сейчас туда я бы не поехал…

 - И я. Да и смотреть там нечего, говорят. Нищета да солдаты страхолюдные.

 - Говорят… Кто вернуться сумел.

 - Да уж… Гнилые времена.

 - А гляди, гляди — вон еще трое идут.

 - Это тоже не нашенские, одеты не по–нашему.

 - А откуда такие могут, интересно…

 - Тс–с–с!..

 - Добрый вечер, — подошли к ним приезжие.

 - Можно ли к вам, милые люди, присоседиться? Не помешаем ли?

 - И вам здравствовать, — оживились анталы. — Присаживайтесь, присаживайтесь. Всегда рады с людьми издалека покалякать.

 - Ага, это мы с Шиповником любим, — согласно закивал второй. — А особенно — рассказы про житье в дальних странах и диковинки заморские. Весь вечер, иной раз, слушать готовы. Кстати, Шиповник — это он, а меня звать Клен. Мы литейщики будем фигурного литья. Мастера. С литейного двора его величества. По чугуну работаем, по меди, по олову. А вы откуда путь держите и куда?

 - Из Лукоморья мы, — кратко ответил Иван и представил всю честную компанию.

 Глаза литейщиков удивленно вытаращились:

 - Аж из самого Лукоморья?!

 - Если вы не купцы, так что ж вас занесло в такую–то даль далекую?

 - А, может, мы купцы? — подозрительно прищурился Агафон. — Вам откуда знать?

 - Не–а, брат Агафон. Те, у кого деньжата есть, у Лианы не останавливаются.

 - Это вы верно подметили, — вздохнул маг.

 - А чего вас, любезных, в такую даль–то занесло? — любопытный Шиповник дружелюбно улыбнулся и заглянул в лицо деду Зимарю, как самому разговорчивому.

 - А это мы пропавшую супружницу нашего Ивана ищем. Вот, сказали нам, что у вас тут самые наилучшие гадалки…

 Договорить ему анталы не дали, громко, неприлично и, судя по всему, непроизвольно, заржав.

 - Это кто ж вам такое сказал–то? — давясь от смеха, в конце концов, сумел выговорить Клен.

 - Плюньте ему в его бесстыжие глаза, — поддержал его Шиповник и, не удержавшись, снова прыснул в кружку.

 - Если найдем — так и сделаем, — мрачно пообещал маг. — И еще многое другое.

 - Значит, это правда, и все эти разговоры о ваших предсказателях, которые твое прошлое и будущее насквозь видят — пустые? — окончательно поник Иванушка.

 - Ну, в общем–то, да, — признал Шиповник.

 - Зря вы сюда ехали, если только из–за этого, — кивнул Клен. — Вы уж извините нас за такое веселье… Просто в наших краях этих чокнутых бормоталок давно уже никто всерьез не принимает.

 - Шарлатан на шарлатане сидит…

 - …и шарлатаном погоняет.

 - На пропавшую козу погадать, или парню на девчонку — на это их еще хватает…

 - Иногда…

 - А на что серьезное…

 - Если бы люди должны были знать свое будущее, они бы его знали, — философски подытожил Клен и пожал туго затянутыми в синюю кожаную куртку плечами.

 - Значит, совсем никто в вашем королевстве…

 - Ну, почему же никто, — хмыкнул Шиповник и отхлебнул из кружки.

 - Мы этого не говорили, — продолжил его мысль Клен и воровато оглянулся — не слышат ли их люди за другими столами.

 - Что вы сказ… то есть, не говорили? — мгновенно вскинул голову Иванушка.

 - Тс–с–с–с!.. — закосил по сторонам и без того не слишком прямосмотрящими глазами Шиповник.

 - Тс–с–с–с!.. — подержал его Клен.

 Путешественники, подавшись всеобщей тревоге, тоже закрутили головами, но, похоже, кроме голодной кошки под скамьей, их скромные персоны никого не заинтересовали.

 - Так что вы говорили насчет того, что не говорили? — внимательно прищурился на крепышей–литейщиков дед Зимарь.

 - Да так… Ничего… — замялся Клен.

 - Это — государственная тайна, — одними губами прошептал Шиповник.

 - Пожалуйста! Нам это очень важно! Мы никому не скажем, что узнали это от вас! — умоляюще прижал стиснутые руки к груди царевич.

 - Не скажем, — подтвердил Агафон.

 - Не–а, — затряс головой Шиповник. — И не уговаривайте. Нам этого вообще знать не положено, а вам — подавно.

 - Меньше знаешь — дольше живешь, — очередным изречением отделался Клен и отвернулся, давая понять, что разговор на эту тему окончен.

 Иван с Агафоном начали приподниматься со своих мест — первый чтобы уговаривать, второй — чтобы рвать и метать, но оба почувствовали на плечах руки старика и нехотя опустились обратно.

 - Да не обращайте на них внимание, сыночки, — хихикнул дед Зимарь и махнул на анталов тощей, как куричья лапка, ручкой. — Знаю я таких молодцов. Видал, не раз. Им впустую похвалиться — что тебе воды напиться. Они чего угодно наговорят, лишь бы себе важности придать. Напридумывают с три короба, и сидят, надув щеки, как будто кум королю или сват министру. Сам поет, сам слушает, сам и хвалит. А того не ведают, что смотреть на их потуги смешно нормальному человеку…

 - Это кто напридумывал?! — возмутился один.

 - Это кто наговорил?! — обиделся другой.

 - Это кто впустую хвалится?!

 - Да у нас сестра во дворце служит второй кухаркой!

 - И врать нам не станет!

 - И если она говорит, что у Дуба Третьего есть пленный горный демон, который…

 - Тс–с–с–с!..

 - ОЙ.

 Братья, не сговариваясь и не допивая пиво, торопливо поднялись. Не прощаясь и не обронив более иноземцам ни слова, ни взгляда, они оставили по медяку в луже хмельного напитка на столе и выскочили на улицу, словно их преследовали все горные демоны, вместе взятые.

 Друзья переглянулись.

 - Ты им веришь? — шепотом спросил Агафон.

 - Да, — решительно поднялся на ноги и царевич.

 - Ты куда?

 - Во дворец.

 - Сядь, Иванушка, милок, сядь, на нас люди коситься начали.

 - Извините, — пробормотал Иван и снова опустился на скамью, но намерений своих не оставил.