Об архимандрите Макарии (Глухареве) уже писалось выше. Выдающийся миссионер и ученый-библеист, он составил словарь алтайского языка в 3 тыс. слов. За 14 лет его миссионерской деятельности в Томской губернии алтайцы получили в его переводах почти все Евангелие, большую часть апостольских посланий и псалмов, полное православное богослужение, «Толкование на десять заповедей», национальный молитвослов, «Краткую священную историю» и «Краткий катехизис» митрополита Филарета, алтайские тексты чина исповеди и крещения. Так родилось оригинальное алтайское христианство, в самом начале своего существования обладавшее набором памятников мировой духовной культуры.
Борцом за дело православного универсализма был и современник Макария архимандрит Вениамин (Смирнов), основавший в 1825 г. в г. Мезени миссионерский центр для проповеди среди ненцев. Архимандрит и его спутники (священник, диакон и переводчик) постоянно разъезжали по тундре, проповедуя и ставя церкви. За годы работы миссии (1825—1830 гг.) были крещены 3303 ненца, т.е. подавляющее большинство ненцев Архангельской губернии (за Уралом среди ненцев действовала другая миссия, Обдорская). Архимандрит Вениамин составил первые грамматику и словарь ненецкого языка и перевел на ненецкий почти весь Новый Завет, который не был в то время издан
[143] из-за противодействия националистических элементов, сторонников архимандрита Фотия.
Работу Вениамина Смирнова продолжил архимандрит Платон, заменивший временные походные церкви в кочевьях на постоянные приходские храмы*. При приходах открылись миссионерские школы, вскоре большая часть местного духовенства стала национальной, то есть состоящей из ненцев. Особенно много священнослужителей-ненцев дал православию о-в Колгуев, где с середины прошлого века также существовал большой и влиятельный православно-ненецкий приход. Светом христианства был просвещен и далекий северный архипелаг Новая Земля, в «столице» которого, Малых Кармакулах, с 1887 г. открыта действующая церковь (до этого — часовня). В результате трудов Обдорской миссии епископа Евгения (Казанцева) ненецкие приходы с постоянно действующими храмами растянулись от Об-дорска (Салехарда) до Дудинки на Енисее.
Многочисленность языков и диалектов народов Крайнего Севера, отдаленность и изолированность их кочевий, недоверие между различными племенами требовали от миссионеров высокой культуры, осторожности и терпимости (что не всегда случалось).
Все эти качества соединились в священнике о. Михаиле Суслове, все 46 лет иерейства которого были отданы христианскому служению малым северным народам. Благочинный всех церквей Туруханского края с 1877 г., катехизатор дудинского и хатаганского приходов, он работал с крещеными энцами, долганами, служил в том числе и на якутском языке и может по праву именоваться просветителем Таймыра. Священник (позже иеромонах) Михаил Суслов содействовал христианизации селькупов, нганасан и кетов, у последних даже выработался тип национального «кетского креста» (крест, увенчанный трезубцем). По уже упомянутым причинам (малочисленность, языковая сложность, деление на племена со своими диалектами) эти народы не успели получить от Церкви свои национальные Библии, однако такой вопрос стоял на повестке дня и должен был быть разрешен. Гонения на церковь 1920—1940 гг. сделали это невозможным, и упомянутые народы до сих пор остаются бесписьменными; важно отметить, что резкое сокращение численности малых народов Севера, как правило, касается тех, кто так и не успел получить регулярного христианского образования и просвещения**. Разумеется, говорить о какой бы то ни было прямой корреляции здесь возможно только после
*Два из них, в селах Несь и Колва, сохранились до наших дней.
**Для сравнения: селькупов, грамматика и письменность которых все же была создана миссионерами в конце XIX в., сегодня насчитывается около 5 тыс. человек, численность живущих на Амуре нанайцев, крещенных в 60—70-х годах прошлого века и прошедших в 1880—1890 гг. через национальные миссионерские школы, вдвое больше, численность бесписьменных, хотя и полностью христианизированных в свое время кетов, юкагиров и энцев насчитывает сегодня соответственно около 1 тыс., 600 и 18 человек (по другим данным — около 300 человек).
[144] тщательных научных исследований, каковые пока что отсутствуют.
Другой замечательный сибирский священник, настоятель Тобольского кафедрального собора протоиерей Петр Фелицын, самостоятельно изучает несколько языков коренного населения Западной Сибири и в 1823 г. представляет в Российское Библейское Общество перевод Евангелия от Матфея и Марка на вогульский язык, как называли тогда язык народа манси. Этот перевод был издан много позже. В конце XIX т- начале XX в. публикуются варианты азбуки народа ханты, сделанные миссионерами-священниками о. И. Егоровым и о. Ф. Тверитиным, и отрывки переводов Евангелия от Матфея сибирского миссионера о. Луки Вологодского*.
Уникальна деятельность архиепископа Иркутского Нила (Исаковича) , создателя бурятской Православной Церкви. Впервые Евангелие от Матфея было переведено на бурятский язык в 1815 г. британскими миссионерами. Архиепископ Нил изучил бурятский язык, составил его грамматику, за 15 лет своей деятельности в Сибири крестил свыше 20 тыс. бурят. Несмотря на то что значительная часть бурятского народа оставалась верна ламаизму, буряты становятся активным православным народом, из их среды выходят многочисленные духовные учителя и священнослужители. Вместе со священником-бурятом о. Н. Доржеевым он полностью переводит на бурятский язык Евангелие, затем пишет одно из первых в России научных исследований о буддизме. За сто лет существования бурятского православия на родной язык священниками-бурятами было переведено свыше сорока богословских и религиозно-нравственных сочинений, из которых около десяти наименований было переведено о. Я. Чистохиным, также бурятом по национальности. К 1903 г. бурятское Православие имело 59 миссионерских и Духовных школ с общим контингентом 1400 учеников.
Среди амурских народов трудились священники-миссионеры А. и П. Протодьяконовы, о. Ф. Пляскин. Священник П. Протодьяконов знал нанайский, нивхский, маньчжурский, якутский и эвенкийский языки, он же составил нанайско-русский словарь в 3,5 тыс. слов. Русско-нанайский словарь был несколько раньше составлен о. А. Протодьяконовым (Серебряная медаль Русского географического общества в 1875 г.). Благодаря трудам А. и П. Протодьяконовых нанайцы получили национальное Евангелие и множество религиозно-богословских и общекультурных книг на родном языке — вплоть до
*Традиционным центром православного миссионерства среди этих двух народов, объединяемых общим наименованием «обских угров« и крещенных в XVII в., был основанный по просьбе 14 остяцких (т.е. хантыйских) волостей в 1657 г. Кондинский Троицкий монастырь, при котором в 1844 г. была открыта миссионерская школа для маль-
[145] брошюры «Меры против дифтерита» и детской азбуки. Эти и другие русские священники проповедовали и совершали богослужение на нанайском языке, на собственные средства обучали нанайцев огородничеству и хлебопашеству, как правило трудясь вместе с местным населением; они первыми ввели среди нанайцев прививки против оспы, дифтерита, тифа, распространяли лекарства, организовывали «теплые юрты» для рожениц, создали национальную нанайскую школу катехизаторов, из которой вышли знаменитые нанайские священники о. Н. Хангени, о. А. Ходжер, о. М. Муска и многие другие. А. Протодьяконов начал христианизацию нивхов, успел создать нивхскую миссионерскую школу, прибегая к проповедям на нивхском языке. Миссионерство среди нивхов было начато позднее и не может считаться завершенным, однако ряд других приамурских народов, особенно ульчи, орочи и негидальцы, были крещены полностью*.
Среди писателей и ученых, активных православных миссионеров-мирян, последовательно придерживающихся принципов церковного универсализма, уважения ко всем народам и демократизма, нельзя не назвать таких, как сын священника, выпускник Казанской Духовной академии, библеист и востоковед Н. И. Ильминский (1821—1891), переводчик ряда священных книг на татарский язык**, сторонник настолько корректных и терпимых методов христианизации, что подозревался одно время в злостном и тайном «исламофильстве»; разработанную Ильминским тактичную и уважительную методологию миссионерства использовали просветители амурских народов.
