– О! – воскликнул он с необычайным удивлением. – Какие у тебя красивые волосы!

Волосы? А что такого с моими волосами? Или я, сама не зная, вдруг соорудила какую-то новую ультрамодную прическу? Я нервно накрутила прядь на палец.

– А что в них особенного? – выпалила я, сгорая от желания узнать, в чем дело.

– Они цвета молнии, – ответил он.

Волосы у меня рыжие. Не белые, не голубоватые… Рыжая молния? Бред какой-то. И вдруг до меня дошло. Ему и вправду нравятся мои волосы. Он не шутит. Не насмехается. Он бросил один-единственный взгляд на мои дурацкие рыжие волосы, и они ему понравились.

Я вспыхнула. Лицо залилось краской, жар поднимался, как кипящее молоко в кастрюле. Сейчас мои щеки наверняка сравнялись по цвету с волосами. Хорошо, что в кухне полумрак.

– Вот, – сказала я. – Свечки. – И неуклюже протянула их, как будто хотела проткнуть его.

– Спасибо. – На короткий миг его рука коснулась моей. И я почувствовала… почувствовала, будто легкий удар тока пронзил меня от головы до пяток. «Глупо, – сказала я себе. – Прекрати. Он всего лишь коснулся твоей руки, и все. Простая случайность». Но я не могла отвести от него глаз. Я попыталась держаться естественнее, не пялиться на него, будто намереваюсь составить его описание для полиции. Но продолжала глазеть.

Чуть повыше меня. Рыжевато-каштановые волосы, немного вьющиеся, но не чересчур. Красивые плечи – широкие, сильные на вид. Гладкая кожа. И удивительные глаза. Голубые. Нет, даже не голубые – ярко-синие, электрические. Сверкающие энергией.

– А нельзя ли в придачу несколько спичек? – попросил он.

– Да… конечно. Вот. Я обернулась за коробком. Хрусть! Громкий сухой треск. Я наступила на кусок поджаренного хлеба.

– Что это? – спросил он.

– Я… я только что жарила хлеб. – Я заморгала и принялась еще сильнее накручивать волосы на палец. – Хочешь?

Он с сомнением оглядел кучу крошек на полу.

– Нет… спасибо. Я недавно пообедал.

Я взглянула на остатки намасленного хлеба. «Я говорила не об этом куске! – хотелось воскликнуть мне. – Я поджарю тебе еще. Могу даже приготовить тебе ужин. Могу…»

Да заткнись же, велела я себе. Прекрати. Не выставляй себя полной идиоткой. Он всего лишь сказал, что у тебя красивые волосы.

– Значит, ты недавно переехал? – выдавила я наконец, ощущая, что румянец начал спадать.

– На прошлой неделе. Квартира 26Б. Чуть дальше по коридору. Дэнни Нова, – он протянул мне руку. Я неуверенно пожала ее. На этот раз электрического удара не было. Даже искорки.

– А я Вилл, – представилась я. – Вилл Вандом. В какую школу ты ходишь? – Я еще не видела его в Шеффилдской школе, но есть надежда…

– Школу? Это еще не… не решено окончательно. Я пока живу один. А ты в какой школе?

– В Шеффилдской. – «Видишь, – сказала я себе. – Совсем не трудно. Ты что-то говоришь. И он говорит. Это называется – беседовать».

– Хорошая школа? Я пожала плечами.

– Нормальная. У меня там много друзей.

– Друзья – это очень важно, – сказал он и улыбнулся мне.

И в этот миг электричество включилось. Загорелся свет, и автоответчик настырным писком возвестил, что надо восстановить запись.

Под яркими кухонными лампами Дэнни по-прежнему казался очень красивым. Я же, напротив, застеснялась того, что моя прическа напоминает мокрую копну сена.

Он протянул свечи.

– Пожалуй, они мне уже не понадобятся.

– Оставь себе, – сказала я. – Эти перебои с энергией за последнюю неделю нас совсем замучили. Могут снова отключить в любую минуту.

– Тогда, наверное, не стоит лишать тебя всего запаса. – Он осторожно задул свечу у меня в руке и разделил остальные на две равные кучки. Зазвенел домофон. Тишину разорвал голос моей мамы:

– Вилл? Дорогая, ты дома? У меня тяжелые коробки. Помоги, пожалуйста.

Надо же! Ну почему в такой неподходящий момент?

– Я пошел, – Дэнни помахал своей охапкой свечей. – Еще увидимся.

Он был уже на полпути к двери, а я все никак не могла найтись, что ответить. Тут он на миг обернулся.

– У тебя удивительные волосы, – сказал он. И исчез.

Мокрые сосульки, пропитанные хлоркой? Ну и вкус у него. Я медленно нажала кнопку домофона.

– Иду, мама.

Но сама еще на миг замешкалась у дверей, вспоминая удар тока, который пробил меня, когда наши руки соприкоснулись. Электричество. Я слышала, как другие говорят об этом, но не знала, что это надо понимать так буквально.

– Мисс Вилл!

– Да, Джеймс?

Наступило долгое, неестественное молчание. Будто холодильник хотел что-то сказать, но не мог найти слов. Я ждала.

– Не забудьте съесть салат, – наконец пробормотал он. Но мне почему-то казалось, что он имел в виду совсем не это.

Вот так я и познакомилась с Дэнни Новой. С обыкновенным соседским мальчиком. Встреча ничем не примечательная – по сравнению с тем, что произошло дальше.

«Бум, бум. Бум-бум-бум». Над автостоянкой гремел оглушительный ритм. Толпа школьников, возвращавшихся домой, сгрудилась вокруг небольшого пятачка и смотрела на танцоров.

– Кто это? – спросила Тарани, вытягивая шею.

– Не знаю, – пожала плечами я. – Пойдем лучше домой. Мама сказала, что вернется пораньше.

Публика разразилась аплодисментами и одобрительными воплями.

– Фантастика! – выкрикнул кто-то.

– Разве тебе не интересно посмотреть? – удивилась Тарани. Толпа все разрасталась, подходили новые школьники. Хлопки стали громче и ритмичнее. – Погоди минутку, Вилл, это ненадолго.

Я пожала плечами.

– Ладно, – мне и самой стало любопытно. Трое мальчишек танцевали брейк. Двое из них учились в Шеффилдской школе; я не знала, как их зовут, но встречала их на переменках. Они танцевали хорошо, знали много крутых движений. Но толпа собралась не из-за них. Все не сводили глаз с третьего парня. Он вертелся, скользил, кувыркался, садился на шпагат, а в следующий миг снова был на ногах. Ладный, стройный, он двигался точно в такт с раскатистым гулом барабанов. Казалось, все его тело пульсирует в одном ритме с музыкой. Зрители были правы – получалось у него просто фантастически. И этим танцором был Дэнни, тот самый Дэнни, мой сосед по лестничной площадке.

– Вот это да! – ахнула Тарани. – Ну и отплясывает!

Я молча кивнула, глядя на Дэнни, двигавшегося так, будто у него внутри бесконечная батарейка.

Музыка стихла. Двое шеффилдских ребят отдувались и вытирали пот, на их футболках выступили темные пятна, лица блестели. А Дэнни даже не запыхался.

И тут он заметил меня. Его лицо озарилось восторженной улыбкой. – Вилл! Я надеялся, что увижу тебя.

Все обернулись посмотреть, с кем это он говорит. Я оказалась в центре внимания целой толпы. На меня смотрели десятки глаз. Я прикусила губу и принялась нервно накручивать волосы на палец.

– Ммм, привет, Дэнни.

Тарани удивленно покосилась на меня.

– Ты его знаешь? – шепнула она.

– Новый сосед, – уголком губ прошептала я в ответ.

– Может быть, мы… сходим куда-нибудь? – предложил Дэнни. – В парк? Или на ярмарку? Покажи мне город.

– Хорошо, – мигом согласилась я. Потом вспомнила, что сегодня после обеда Тарани обещала подтянуть меня по математике. – То есть, Тарани… если ты не возражаешь… – я бросила на нее умоляющий взгляд.

Она тяжело вздохнула.

– Ну ладно. Я зайду попозже. Часов в семь?

– Ты лучшая подруга на свете, – я благодарно похлопала ее по руке. И, разумеется, осталась стоять, как идиотка, не зная, что сказать дальше. – Эээ… а куда мы пойдем? – выдавила я наконец.

Дэнни взглянул на мощный магнитофон, который один из шеффилдских ребят повесил на плечо.

– Покажи, где можно купить такую штуку, – попросил он. – Мне он очень нужен.

Я удивилась, что у него до сих пор нет магнитофона. Если парень научился так танцевать, он, наверное, должен был тренироваться каждую свободную минуту где угодно: на ярмарке, на автостоянке, на любом подходящем углу, пока его не прогонит хозяин соседнего магазина.