Потом Майкл замолчал. Не звонил. Не подходил к телефону. И Грейс не выдержала. Она купила билет и улетела в Сиэтл. Встретилась с Лизой. Пообедала с ней и Грегом в «Кингфиш кафе». Прогулялась по парку. И увиделась с Майклом.
Он был рад ей. Действительно рад. Они даже занимались любовью. И все было прекрасно, чудесно и замечательно. До утра. А утром он уехал, объяснив, что должен сделать это, что обязан закончить то, что не позволит себе… И так далее.
Грейс прождала его целый день, а вечером улетела, поклявшись, что никогда в жизни… И так далее.
Прошел еще один месяц. Боль не то чтобы прошла, но по крайней мере притихла, отступила, затаилась, напоминая о себе лишь одинокими вечерами, когда вдруг выскакивала и набрасывалась, как изголодавшийся за зиму медведь.
В июле Майкл позвонил и попросил приехать. Никаких объяснений. Просто – «приезжай, ты мне нужна». Она сорвалась в тот же день. Отпросилась с работы, сняла со счета деньги, отложенные на покупку машины, собрала наспех сумку и помчалась в аэропорт.
Он встретил ее, отвез домой, угостил собственноручно приготовленным ужином. Потом они долго сидели на террасе, разговаривали обо всем и ни о чем, мечтали и строили планы.
Что еще нужно женщине?
Они договорились, что через неделю он закончит все дела, сдаст рукопись и прилетит в Нью-Йорк.
Через два дня Майкл позвонил и сказал, что обстоятельства изменились, что приехать он не может, что ей надо еще немного подождать.
Грейс выслушала молча и положила трубку, а утром пошла к Джереми Тайрону и попросила отправить ее куда-нибудь подальше. В африканские джунгли, в Сибирь, на Южный полюс.
Редактор предложил отправиться на Ближний Восток. Так Грейс оказалась в Иерусалиме.
Побывав на Центральном рынке, они уехали в Яфу, где взяли интервью у крупного израильского предпринимателя, а потом вернулись в корпункт, расположенный в центре города, на пересечении Кинг-Джеймс-стрит и Яфа.
– Как насчет ленча? – спросил Дэн. – Сходим куда-нибудь или перекусим здесь?
– Я бы предпочла второй вариант. У меня куча работы, к среде надо отослать материал в Нью-Йорк, а на завтра еще запланирован поход к стоматологу.
– Ладно, – легко согласился Дэн, – я слетаю за пиццей, если только…
Дверь распахнулась, оборвав его на полуслове, и в кабинет вошел Каспер Макдугал, глава корреспондентского пункта одного из крупнейших американских телеканалов.
– Кто тут говорит о пицце? – Он с улыбкой посмотрел на Грейс и перевел взгляд на Дэна. – Разумеется, только настоящие патриоты. Я бы вообще предложил для Америки новый герб – орел, клюющий пиццу.
– И запивающий ее кока-колой, – язвительно добавил Дэн. – Давай, Каспер, выдвигай себя в президенты. На мой голос можешь рассчитывать.
Макдугал уже достал из кармана брюк бумажник и, порывшись, извлек несколько банкнот.
– Дэн, будь другом, захвати пива.
– Ты по-прежнему предпочитаешь «миллер»?
– Да. С возрастом вкусы становятся все консервативнее.
– Кто бы говорил о возрасте, – проворчал Дэн, которому недавно исполнилось сорок пять и который был старше Макдугала на четыре года. – Грейс, что-нибудь еще?
– Нет, Дэн, спасибо.
Едва за Дэном закрылась дверь, как Каспер, пододвинув стул, сел к ее столу.
– Как интервью? Все прошло нормально? Грейс кивнула и повернулась к монитору, надеясь, что сигнал будет понят. Но Макдугал и не собирался уходить. Холостяк, проведший в Израиле полтора года, он сразу обратил внимание на симпатичную соотечественницу и начал планомерную осаду, которая продолжалась уже два с лишним месяца. Многие из коллег Грейс считали, что ей крупно повезло. Каспер был не только первоклассным профессионалом, но и имел отличные связи на родине, и никто не сомневался в том, что его ждало большое будущее. Помимо всего прочего, он пользовался огромной популярностью у женщин. Поговаривали даже, что на его вилле в пригороде Тель-Авива побывали едва ли не все представительницы как журналистского, так и дипломатического корпуса моложе сорока.
– Что нового у тебя? – вежливо спросила Грейс. – Какие планы на ближайшую неделю?
Макдугал задумчиво побарабанил по столу.
– Ты уже побывала в Эйлате?
– Еще нет. Слишком много работы. Да и в Иерусалиме столько всего интересного.
– Верно. И все-таки отдыхать иногда надо. – Макдугал посмотрел в затянутое металлической сеткой окно. Некоторое время назад какой-то фанатик-иудей бросил в окно корпункта влиятельной итальянской газеты бутылку с зажигательной смесью, после чего полиция настоятельно порекомендовала иностранному журналистскому корпусу принять меры безопасности. – Я собираюсь на юг в следующий уикенд. Там сейчас самое прекрасное время для купания. Да и вода в заливе Акаба куда чище, чем в Средиземном море. Кстати, туда летают любители азартных игр. В заливе стоит пароход-казино и…
Грейс устало вздохнула и оторвалась от экрана.
– Каспер, не ходи вокруг да около. Хочешь познакомить меня с подводным миром Красного моря? Показать, как обрабатывают эйлатский камень? Прокатить на верблюде?
Он нисколько не смутился и даже, протянув руку, погладил ее по щеке.
– И это тоже. Все, что пожелаешь. Послушай, ты здесь третий месяц, а сколько у тебя было выходных? Не больше четырех, верно?
Грейс не ответила, молчанием признавая его правоту. Дело было, конечно, не только в работе. Просто… Да, ее не тянуло к шумным, веселым компаниям коллег, устраивавших пикники где-нибудь в Нетании или в Хайфе. Не тянуло и домой, в пустую, необжитую квартирку в иерусалимском квартале Гило. Засиживаясь допоздна в офисе, Грейс уходила едва ли не последней, а потом предпочитала гулять по улочкам Старого города, мало изменившимся за последние три-четыре столетия. В коридоре послышались шаги Дэна.
– В общем, подумай. Я не хочу тебя торопить, так что поговорим в пятницу.
Она кивнула. И тут же поймала себя на том, что поступила необдуманно, дав Касперу повод надеяться. С другой стороны, почему бы и нет? Что ей мешает внести в жизнь хоть немного разнообразия? Она ничем никому не обязана. Ей скоро двадцать семь – пора. Если не позаботиться о будущем, то хотя бы получить удовольствие от настоящего. Тем более что Каспер, похоже, совсем даже неплохой парень. Уж во всяком случае не Уил Макински.
– Ну как вы здесь без меня? – Дэн бросил взгляд на Грейс. – Все в порядке?
– Что принес? – спросил Каспер, потирая руки. – Надеюсь, обошелся без экзотики? Помню, меня однажды угостили каким-то местным блюдом, так я потом недели две не мог смотреть на еду вообще.
Дэн поставил на стол пакет, из которого поочередно извлек три банки пива, коробку с пиццей, хлеб и пластиковую баночку с хумусом.
– Простая, здоровая пища, никаких деликатесов. – Он открыл стоявший в углу холодильник. – Есть еще сыр, авокадо и сок. Если согласиться с утверждением, что человек есть то, что он ест, то я уже давно правоверный иудей. Осталось только сделать обрезание. Каспер и Грейс рассмеялись.
Неделя выдалась сумасшедшая – подрыв заминированного автомобиля вблизи блокпоста на границе с сектором Газа, бурная демонстрация еврейских радикалов в Иерусалиме, студенческие волнения в университете Тель-Авива, визит делегации конгресса, – и Грейс вспомнила о предложении Каспера только утром в пятницу, когда, простояв напрасно под душем, так и не дождалась по-настоящему горячей воды. В целях экономии она не обзавелась индивидуальным нагревателем, понадеявшись на солнечные батареи, но те разогревались только часам к десяти, так что об утреннем душе оставалось лишь мечтать.
Проклиная всех – себя за скаредность, солнце за немощь, Дэна за то, что не дал мудрого совета, Ближний Восток за общую отсталость, – Грейс дошла в своем списке до Каспера Макдугала и… остановилась, озадаченная.
Интересно, он-то откуда взялся? Как влез в ее голову? Героиня какого-то старого фильма говорила, что если мужчина пробрался в твои мысли, то до твоей постели ему осталось всего полшага.
