У одного из подъездов томилась ярко-красная 'Хонда'. При виде Веры из машины вышла высокая, медноволосая дама в изящно струящейся по её бедрам рыжеватой шубке с коротким мехом, в призывно красных сапожках, с красной же лаковой сумочкой и в красной шляпе с мягкими полями. Рукой в тонкой кожаной перчатке (разумеется, красной) непринужденно захлопнула дверцу.

— Ох, простите, — запричитала Вера. — Я почти на полчаса опоздала. Но своим ходом крайне тяжело добираться.

— Ничего, ничего, — понимающе заворковала дама. — Я же ждала в машине — не на улице. Пойдемте — покажу Вам квартиру и оставлю ключи, чтобы Вы сами могли ездить. Мы с мужем слишком заняты…

В подъезде дама брезгливо поджала губы, подобрала полы своей шубки и величаво поплыла на верхний этаж. За ней пыхтела Вера, по дороге изучая обстановку и ёжась от отвращения. Стекла в подъезде были выбиты. По этажам гулял ветер. Никем не убранные щепы и осколки, похоже, не первый год усеивали лестничные пролеты. Открытые почтовые ящики держались на одном гвозде. Покарябанные, местами прожженные, а кое-где — изрезанные ножом, двери в квартиры пугающе намекали на постояльцев. Пол с подоконниками покрывал густой слой окурков, засохшая блевотина и осколки битых бутылок. Между третьим и четвертым этажами натюрморт дополняла пара шприцов. На облупившихся стенах красовались анатомические картинки с подписями — длинно, подробно, матерно. Вера похолодела, поняв, что в следующий раз будет подниматься по этой лестнице одна, уже без хозяйки.

— Ну, вот и наш этаж, — выдохнула запыхавшаяся дама, добравшись до последнего. — Сейчас посмотрим квартиру.

Вера взглянула на старую проломленную дверь, возле которой они остановились. Огромная дыра в ней была заколочена фанерой, кое-как прибитой гвоздями. Судя по вывороченным шляпкам гвоздей, заплатку недавно пытались отодрать.

— Пугаться нечего, — успокаивающе защебетала хозяйка. — Дверь бомжи проломили. У них здесь раньше притон был. Но мы их выгнали. Специально милицию из своего района привозили. За отдельную плату, разумеется. А потом всё заколотили.

— Похоже, они пытались сюда вернуться, — Вера ткнула в покореженные шляпки гвоздей. — Я-то не смогу сюда каждый раз привозить милицию.

— А чего им возвращаться? Они вон по заброшенным фабрикам живут. Вы же эти фабрики видели по дороге? Там полно места. Гуляй — не хочу.

— Места всегда не хватает, — поделилась опытом Вера, осторожно заглядывая в квартиру.

В нос шибанул едкий запах мочи и какой-то протухшей пищи. На полу в комнате валялась куча грязного тряпья и черная изнутри кастрюля с разложившимися остатками еды. Потолок пестрел темно-зелеными подтеками, хотя на последнем этаже заливать сверху, кроме Матушки Природы, было некому. Бывший цвет засаленных обоев не поддавался определению. Хмурые окна почти не пропускали света. А облезлые доски пола угрожающе проседали под ногами.

— Не обращайте внимания на грязь и тряпье, — нежно уговаривала дама. — Это все от бомжей осталось. Тот, кто захочет купить квартиру, пусть лучше сделает ремонт на свой вкус. Зачем мы сами тут будем что-то делать?

— Вы серьезно думаете, что кто-то захочет? — недоумевала Вера, прикидывая, как поделикатнее сообщить хозяйке, что квартиру продать невозможно.

Словно прочитав её мысли, та возвысила голос:

— А почему нет? Мы очень дешево отдаем! За копейки. Прекрасно понимаем, что это за район. Но всегда найдутся люди, ищущие дешёвое жилье.

— А как она вообще к Вам попала? — вместо ответа спросила Вера.

Внешний вид и социальный статус дамы не позволяли нащупать точек пересечения между ней и подобной жилплощадью.

— Наследство от бабушки, — безразлично пояснила дама, проходя на кухню.

Несколько проржавелых сковородок, сваленных в раковину, составляли всю кухонную утварь. Кран был свернут на сторону. Плита отсутствовала. У окна, правда, стояли продырявленный стул и стол.

— Когда-то дед работал на одной из местных фабрик, — махнула дама рукой в сторону окна. — Район, как видите, старый. Построен задолго до войны. Перед войной тут, конечно, было пооживленнее. Даже парк собирались разбить.

Хозяйка испуганно отпрыгнула в сторону, попав ногой во что-то липкое, неизвестного происхождения. Поискала глазами газету или тряпку, чтобы обтереть сапожок. Но ничего подходящего не нашлось. А оставленные бомжами тряпки тронуть она не решилась.

— Потом моя бабушка здесь доживала, — продолжила повествовать дама. — Точнее, доживала-то она уже не здесь, а в Доме престарелых… Ну, а когда умерла, вот досталось мне такое наследство. Мы, собственно, и сами с мужем не рады. И все же — хоть какие-то деньги. На помойку квартиру не выбросишь. Обменять её тоже невозможно. Может, кто из иногородних заинтересуется?

Застыв посреди кухни, Вера боялась к чему-либо прикоснуться. На всякий случай внимательно смотрела под ноги. Неужто не понимают люди, что дело не только в удаленности района? Забросить, унавозить квартиру до такого состояния, что в ней уже никто не захочет жить, можно, в общем-то, в любом районе… Наследница, чувствуя ход её мыслей, незаметно нащупывала рычаги для упора, ниточки, за которые стоит потянуть.

— А Ваш Никита сказал, что вы беретесь за любую работу, — чуть насмешливо проговорила дама, комкая перчатки. — Сказал, что вы всегда находите нестандартные решения. Даже в сложных ситуациях. Похвалил Вас!

Вера приблизилась к окну, аккуратно обогнув заляпанный грязью стол. На него, похоже, неоднократно вставали ногами. За окном открывался безрадостный пустырь. Его слегка оживлял припорошенный снегом стадион-коробка. На посеревшем от времени плакате алыми буквами пламенела надпись: 'Сожжем наркотики огнём спортивных достижений'. Внутри продолжало бурлить недовольство, теперь уже смешанное с растерянностью. Вот стерва — нашла, чем зацепить. Кита зачем-то приплела. На самолюбие бьёт. Или на чувство незаменимости?

— Здесь что-то спортивное неподалеку размещается? Чья-то база? — со слабой надеждой в голосе поинтересовалась Вера. — Может, этим кого-то можно привлечь? Из начинающих спортсменов?

— Раньше тут футбольный клуб был, — сходу похоронила идею хозяйка. — Но он давно развалился. Отсюда все разбегаются! Переезжают в другие районы.

— Ладно, посмотрим. Может, и продадим, — с тоской проговорила Вера, злясь на саму себя.

'Эх, надо же так попасться на глупости! Так дорожить комплиментом Кита, чтобы не отказать этой даме! — мысленно шпыняла себя Вера. — Их, наверняка, с этой квартирой уже во всех фирмах послали. Вот за нас и ухватились. Почувствовали слабину. Догадались, что без денег часто сидим. А Киту скажу, чтобы сам сюда ездил, — на разборки с бомжами. Сколько можно меня использовать?'.

Расхрабрившись, Вера почти поверила, что именно так и скажет Киту. А он ей в ответ — назидательно: 'Нет квартир, которые не продаются'. Хозяйка со скрытым торжеством протянула ключи. Но в последний миг все-таки посочувствовала:

— Вы просмотры лучше в светлое время назначайте. До сумерек.

— Просмотров, я думаю, не будет! — жестко парировала Вера. — Утешает, что ездить мне сюда вряд ли придётся. В связи с отсутствием желающих.

Они вышли из подъезда. Побуждаемая смутным чувством вины, хозяйка предложила подвезти до ближайшей станции метро. Пока она открывала машину, Вера с тихой ненавистью оглядывала унылый двор с трубой посередине. Подметив взгляд, дама напоследок приняла вид собственника, гордящегося предлагаемым товаром.

— Район довольно перспективный, — уверенно сообщила она, жестом предложив Вере занять место в машине. — Сами видите, сколько новостроек… Ну, не здесь, а в северной части. Магазины собираются открывать. Скоро тут всё начнет развиваться. Со временем и цены поднимутся.