— Что? — не понял Каах, — Вы о чем?

— Благородные сэры о таких вещах не распространяются, — лицо у Лавора было как у кота, наевшегося сметаны.

— Даже так… — пробормотал дракон, и лицо его приобрело странное выражение, — Хорошо, я приду.

— Ну, вот и славно, значит до вечера, — сказал сэр Алан, — А сейчас, прошу извинить. Саагорский посол Соэза изволили испросить аудиенцию у Его Сиятельства, а поскольку я догадываюсь, о чем будет идти речь, мое присутствие там просто необходимо.

— И о чем же будет речь? — вяло поинтересовался дракон.

— О вас! — расхохотался первый советник, и, оставив дракона стоять с выпученными от удивления глазами, прянул вверх по лестнице.

Малый тронный зал был заполнен придворными и иностранными дипломатами. Его Сиятельство сидел на троне в довольно небрежной позе и негромко разговаривал с бароном Тайра и аазурским послом. Кречмер при этом выглядел слегка смущенным и раздосадованным, а благородный Витара, казалось, вот-вот начнет источать мед и молоко.

Благородный Соэза вошел в зал почти одновременно с сэром Аланом и сразу же направился к герцогу. Не доходя до трона несколько шагов, он остановился и коротко поклонился.

— Ваше Сиятельство, я приветствую вас от имени короля Саагора.

— А, барон, мне доложили, что вы испросили аудиенцию, — небрежно махнул рукой герцог, — Как здоровье брата нашего, Маэро?

— Его Величество изволят здравствовать, чего и вам искренне желают, — судя по тону, которым говорил посол, Маэро Саагорский мог пожелать Арину III только страшной и мучительной смерти.

— Это славно, — произнес герцог, — Мы рады слышать, что брат наш в добром здравии. Что же он велел передать нам?

— Государь, в великой милости своей преклонил слух к словам своего вассала, маркграфа Итори, который неисчислимые бедствия претерпевает.

— Печально слышать об этом, — герцог почти мурлыкал.

— Беда пришла в Иторскую марку. Пришла из Айко! Королю Маэро ведомо, что ужасный дракон несущий гибель и опустошение всей марке, набеги свои совершает с территории Айко, укрываясь на ваших землях от праведного гнева Саагора. Его величество требуют немедля прекратить эти бесчинства, иначе он вынужден будет окоротить чудовище сам!

По тронному залу пробежал шепоток — ультиматум был весьма наглым.

— Даже так? — усмехнулся герцог, — Что ж, барон, вы можете довести до сведения нашего брата Маэро, что мы не укрываем мерзкое чудовище и всеми нашими силами боремся с ним. Недавно нам удалось узнать, где дракон устроил свое логово, и завтра же мы направим войска, дабы изгнать чудовище с наших благословенных земель или убить его.

— Это радостная весть, Ваше Сиятельство, — произнес Соэза Ини, — но мой король повелел мне сказать и еще следующее: коль дракон действительно укрывался на землях вашего герцогства и безнаказанно творил беззакония в Итори. справедливым будет, что Айко возместит убытки маркграфу Итори, которые составили пять тысяч империалов.

В зале повисло напряженное молчание — столь наглых требований не ожидал даже Лавора. Сумма, которую назвал барон Ини, была просто ошеломляющей — не всякое государство могло выплатить такую контрибуцию.

— Об этом не может быть и речи, — нахмурился герцог Арин, — Вся Иторская марка не стоит таких денег, да и не могу понять, почему мы должны оплачивать чужую беспомощность.

— Это ваше последнее слово, государь? — спросил аазурец.

— Да, посол.

— Очень жаль, — благородный Соэза пожал плечами, — Правда, король Маэро предполагал, что в Айко окажутся глухи к чужой беде, и дал мне надлежащие инструкции на сей счет. Его Величество повелел мне передать, что если к празднику середины лета Ваше Сиятельство не примет его условий, Саагор будет вынужден пойти на вас войной.

— Сколько угодно, — махнул рукой Арин III, — Я своего решения не изменю. Витара, вы, кажется, разбираетесь в варварских праздниках? Когда там эта середина лета?

— Завтра, государь.

Герцог иронично усмехнулся, и слегка стукнул ладонью по подлокотнику трона.

К вечерним приемам в салоне леди Дихано и так-то нельзя было применить эпитет «обычный», но этот выдался просто из ряда вон. Вначале гости были ошеломлены появлением первого советника, который особой тягой к светской жизни не отличался, хотя по здравым размышлениям общество пришло к выводу, что попавший в немилость Лавора просто приехал развлечься и развеять дурное настроение. Таши при его появлении широко распахнула свои бездонные глаза, но, после непременного выражения почтения хозяйке, позволила сэру Алану покинуть свое общество, удовольствовавшись компанией сэра Октина Валетта, который не отрывал от нее влюбленного взора.

Гости окружили советника, пытаясь выудить из него последние новости по поводу грядущей войны с Саагором (а именно этой теме были посвящены все разговоры). Сэр Алан отшучивался, что он де приехал к леди Дихано с серьезными намереньями, а со всякой саагорской швалью пускай, мол, разбирается благородный Карено. Люди недалекие у официальной любовницы первого советника не появлялись, а потому сделали вполне обоснованный вывод о том, что отставка третьего советника отнюдь не за горами. Новость была не то, чтобы до невозможности удивительной, но все же менять главу военного ведомства накануне боевых действий — это, знаете ли… Посетители салона разбились на небольшие группки, обсуждая новость.

Чуть позже салон опять всколыхнулся — к леди Дихано пожаловали братья Корзуна в полном составе. Бравых преторианцев осторожно попытались прощупать на тему, не знают ли они чего о смене в высшем командном составе, однако те ничем не смогли развеять недоумения гостей, что привело всех к выводу о том, что решение принято на самом высоком уровне.

Братья, тем временем, представив своего младшего хозяйке салона, рассредоточились по залу, где, потягивая вино, присоединились к обсуждению будущей кампании. Впрочем, сэра Каа Таши удержала при себе, заведя ничего не значащую беседу. Благородный Валетта при этом поглядывал на юношу с плохо скрываемой враждебностью. Лавора машинально отметил, что у дракона, судя по всему, появился недруг.

Еще немногим позже в салоне появился сэр Кэвин Эспата, барон Насу, что повергло всех, в том числе сэра Алана, в настоящий шок — глава опального Великого Дома очень давно не появлялся в столице. Впрочем, леди Дихано, бывшая отдаленной родственницей супруги барона, встретила благородного Эспата более чем радушно, чем породила новую волну пересудов — на сей раз о возможном прощении для членов Дома Насу и возвращении барона в свет.

Никто не любит, когда в составленный им план проникают внезапные помехи, или просто возникают неожиданности, грозящие срывом. Не любил этого и Лавора. Извинившись перед собеседниками, он присоединился к разговору четверки Дихано-Валетта-Эспата-Корзуна. Речь у тех шла о приближающемся совершеннолетии коронессы Софии и грядущем, в связи с этим, большом герцогском бале. Первый советник, с которым Арин III намедни делился соображениями по этому поводу, оказался для всех неисчерпаемым источником информации. Гости искоса поглядывали на мирно, и с видимой приязнью, общающихся сэра Алана и сэра Кэвина, делали поспешные и далеко идущие выводы, порождая огромную кучу сплетен (в том числе и о возможности скорой женитьбы первого советника, чему сам Лавора в немалой степени поспоспешествовал, несколько раз томно поцеловав ручки леди Дихано), которым завтра предстояло растечься по всему Айко.

Уверенным в том, что сюрпризы на этот вечер закончены, гостям, предстояло удивиться еще раз. Едва часы на храме Лёра Пресветлого гулко, на весь город, пробили полночь, дверь вновь отворилась, и дворецкий доложил о том, что их просят принять "Его Светлость, коронал Вард Легор со свитою". Количество отпавших челюстей на душу населения превысило все мыслимые и немыслимые статистические выкладки.

Коронал появился в сопровождении Тимману, Понера, Пимену и Тревора Массены собственной персоной. Таши, которая перед этим очень ловко перевела разговор, вначале на традиции праздников в имладонской сатрапии, а, затем, на имладонские ковры, надолго стало не до охмурения юного Корзуна. Лавора мысленно посочувствовал дракону, которому теперь нескоро предстояло познать, насколько имладонские ковры бывают страстными и неутомимыми в любви.