– Он хочет попросить у меня прощения?!

Такое Сидни и в голову не приходило. Джоханна ни словом не упомянула о том, что ее отец испытывает угрызения совести. Но даже если бы и намекнула на это, Сидни едва ли поверила бы ей. В конце концов, разве считался он с ее чувствами, разрушая брак родителей? Почему же сейчас Нормана Паркера должно волновать, простила ли она его?

– Мне кажется, дед так и не смог избавиться от чувства вины за то, что из-за него Лора потеряла дочь, – осторожно заметил Айви. – На самом деле он не такой уж плохой человек – что бы тебе о нем ни говорили…

– Что бы мне об этом ни говорил мой отец? – резко перебила его Сидни, откидываясь на спинку кресла. Покачав головой, она перевела взгляд на его руку, все еще лежащую на ее запястье. – Ты ведь это хотел сказать? Поверь, Айви, я вовсе не думаю…

– Вот и не надо, – мягко посоветовал он. – Я давно убедился в том, что людей лучше не судить опрометчиво. Тогда, во всяком случае, никто не назовет тебя фанатиком.

– А ты сам, значит, не фанатик? – возразила она. – Разве ты не предпочитаешь смотреть на всю эту историю только с точки зрения своего деда?

– Почему ты так думаешь? – Айви нахмурился. – Наоборот, я пытаюсь доказать тебе, что на каждую ситуацию можно взглянуть с двух разных точек зрения. – Сидни глубоко вздохнула.

Ей вдруг захотелось перевернуть ладонь и сцепить свои пальцы с его пальцами, почувствовать тепло его ладони… – Все далеко не так просто, – продолжал настаивать он, и ей пришлось сделать усилие, чтобы сосредоточиться на разговоре. – Люди меняют свое мнение друг о друге, и иногда это происходит очень быстро. Вот ты, например, еще вчера обвиняла меня в грубости. Кто бы мог подумать, что ты позволишь мне держать твою руку вот так?..

– Послушай, Айви… – Глаза Сидни гневно сверкнули. Она попыталась убрать руку, но он предвидел это и, рассмеявшись, сжал ее еще крепче.

– Так-то лучше… – Внезапно выражение его лица изменилось. – О черт! – пробормотал он и отпустил ее. – Это внезапное восклицание и хмурый вид Айви настолько удивили Сидни, что она даже не сразу убрала руку. Было очевидно, что столь неожиданная перемена настроения вызвана какой-то внешней причиной. – Моя мать, – негромко объяснил он, вскакивая на ноги. Не успела еще Сидни как следует понять, что происходит, как из-за увитой виноградом решетки показалась Джоханна.

– В чем дело, Айви? – воскликнула она точно так же, как прошлым вечером, и Сидни с беспокойством почувствовала, что она недовольна. – Я и не подозревала, что вы договорились встретиться за завтраком. – Она натянуто улыбнулась Сидни. – Ты хорошо спала?

– Я не… то есть… – неуверенно начала было Сидни, но, поймав взгляд Айви, решила, что не стоит вдаваться в подробности. – Спасибо, я спала очень хорошо, – вежливо сказала она. – Прекрасное утро, не так ли? Грех оставаться в постели.

– У нас тут каждое утро прекрасное, – не задумываясь, резко ответила Джоханна и снова повернулась к сыну. – Когда ты приехал? Я не слышала машины. Мог бы сказать мне, что ты здесь. Все-таки это мой дом.

– Странно, а мне казалось, что это отель, – сухо возразил он. – Я как раз шел к тебе, но… Сидни была уже здесь, и мы поговорили.

– О чем же?

Голос Джоханны звучал все так же напряженно. Сидни подумала, что сестра, очевидно, заметила, как Айви держал ее за руку, и это ей не понравилось. Но ведь он просто дружелюбен, вот и все. Что же в этом предосудительного?

– Обо всем понемногу, – уклончиво ответил Айви. – Как там сегодня старик? Ты его видела? Надо будет навестить его перед отъездом.

Джоханна несколько успокоилась.

– Он в порядке – насколько это возможно. Но было бы лучше, чтобы ты сегодня не беспокоил его. Я не хочу волновать его до прихода Сидни.

– С каких это пор мои визиты стали волновать его?

– Я просто не хочу рисковать. Ты можешь повидаться с ним позднее. Ведь вы с Салли поужинаете сегодня с нами?

– Может быть.

– Ну и прекрасно. Знаешь, я возлагаю большие надежды на визит Сидни. Твой дед так ее ждал… Вдруг это изменит его состояние?

– Сомневаюсь, – лаконично возразил Айви, и глаза Джоханны раздраженно сверкнули.

– Все может быть, – настаивала она. – Конечно, он слаб, но в стабильном состоянии. Врач сказал…

– Что приступ может повториться в любой момент, – закончил за нее Айви. – Не надо банальностей, мама. Я ведь все знаю.

– Ты знаешь?! – Джоханна тщетно пыталась скрыть свое замешательство. – И что же ты знаешь?

– Знаю, что старик умирает, – бесстрастным тоном ответил Айви. – А на что ты рассчитывала? Я ведь не слепой.

Джоханна быстро взглянула на Сидни, и та почувствовала, что ее обвиняют в разглашении священной тайны.

– Он… он действительно знал, – нерешительно пробормотала она, сомневаясь в том, что сестра ей поверит.

– Откуда ты узнал? – резко спросила Джоханна сына.

– Спросил у врача, – не моргнув глазом ответил Айви. – Не в пример тебе, он разговаривал со мной как со взрослым человеком.

Плечи Джоханны сразу поникли. Бросив на Сидни извиняющийся взгляд, она пододвинула стул и села. Сидни стало жаль сестру: она казалась сейчас очень усталой и немолодой женщиной.

– Зря ты не сказал мне, что знаешь. – Джоханна вздохнула, и Сидни вспомнила ее слова о тяжелой ноше.

– Это ты должна была сообщить мне обо всем раньше, – возразил Айви.

– Но ты еще так молод… Не хотела взваливать на тебя эту проблему – у тебя хватает и своих.

Ноздри Айви раздулись. Похоже, он снова хотел возразить, но, взглянув на часы, передумал.

– Мне пора идти: нужно еще успеть на плантацию Бьюкененов. К какому времени ты нас ждешь, мама? Около семи?

– Да, в семь. Если ничего не случится, ужин будет подан в полвосьмого. – Повернувшись к Сидни, Джоханна выдавила из себя улыбку. – Всегда стоит перестраховаться. Как я уже говорила тебе, это одна из «прелестей» управления отелем.

Норман занимал одно из принадлежащих «Паркер-Рич» бунгало. Расположенные на некотором расстоянии от главного здания, эти одноэтажные виллы предлагали живущим в них семьям выбор – пользоваться услугами кухни отеля или готовить самим. В каждом бунгало была гостиная, кухня и одна или две спальни.

Позже, по пути туда, Джоханна объяснила, что ей легче ухаживать за отцом подальше от суеты отеля.

– Вероятно, ему лучше было бы в госпитале, – добавила она, – но я знаю, что он на это ни за что не согласится. Мы установили у него круглосуточное дежурство, и в случае чего меня тут же могут позвать.

– Мне кажется, это наилучшее решение, – согласилась Сидни. – Скажи, ты разговаривала с ним сегодня? Уверена, что он действительно хочет меня видеть?

– Уверена.

Распространяться на эту тему Джоханна не стала, и Сидни решила не упоминать о том, что сказал ей Айви. Тем более что она ему не поверила. Слишком уж это противоречило тому, что она помнила о Нормане Паркере.

Первое, на что Сидни обратила внимание, был запах болезни. Он чувствовался очень явственно, этот запах лекарств и антисептиков, создавая, несмотря на работающий кондиционер, ощущение духоты. Тягостное впечатление усилила кислородная маска, закрывающая лицо больного. Очевидно, у него были перебои дыхания, и Сидни сразу поняла: дело плохо.

Увидев их, Норман снял маску. Вид его изможденного лица поразил Сидни. Она помнила Нормана большим, сильным и мускулистым мужчиной, который стремительно двигался, громко говорил и заразительно смеялся. Теперь перед ней была лишь бледная тень человека, которого полюбила когда-то ее мать…

Руки, лежащие поверх простыни, были худыми и безжизненными, складки на коже свидетельствовали об иссохшей плоти. Но устремленные на нее глаза были отнюдь не безжизненны – они горели на заострившемся лице лихорадочным огнем.

– Сидни, – произнес он, глядя на нее почти с жадностью, – я рад, что ты согласилась приехать.