Улисс вышел на тротуар и остановился. Почему-то он догадывался, что надо делать.
— Такси… — шепотом позвал он.
В тот же миг на другом конце улицы вспыхнули фары и раздалось автомобильное рычание. Хорошо знакомая Улиссу машина не спеша приблизилась и остановилась. Сидящий за рулем коала в фуражке таксиста кивком пригласил Лиса внутрь.
Улисс сел рядом с водителем и тихо сказал:
— К судьбе…
Таксист Марио понимающе улыбнулся одними глазами, и автомобиль тронулся с места.
Ехали долго. Молчали. Когда пересекли границу города и по обеим сторонам потянулись ряды деревьев, Улисс прикрыл веки и попытался представить себя тростинкой, плывущей по течению. Вода была теплая, воздух свежий, ветерок ласковый, и тростинке плылось легко и спокойно. Внезапно небо почернело, река стала морем, и появились высокие волны. «Где-то внизу кит», — догадалась тростинка. И это все объясняет…
Сквозь дрему Улисс почувствовал, что такси начало тормозить. Он открыл глаза.
— Приехали, — бесцветно объявил водитель.
Такси остановилось у ворот загородного дома. Сам дом располагался в глубине сада; вдоль ведущей к нему дорожки, усыпанной мелким красным камнем, горели фонари, имевшие формы различных зверей и птиц. Улисс оглянулся: домов вокруг больше не было, только лес…
— Я подожду, — сказал Марио.
— Но я не знаю, когда вернусь.
— Я подожду… — повторил коала.
Улисс выбрался из машины и поежился. Здесь, в лесу, было холоднее, чем в городе. Марио заглушил мотор, и навалилась тишина. Но так казалось только поначалу: прислушавшись, Улисс различил множество звуков. В основном они доносились из леса, но один — самый удивительный — звучал из дома. Это была музыкальная шкатулка, выводящая красивую грустную мелодию. Улисс узнал мотив — его наигрывал и ансамбль «Мистерии» на диске под названием «Музыка для встречи с Судьбой».
Улисс толкнул податливые ворота и медленно зашагал к дому, чьи окна призывно горели желтыми огнями. По обе стороны дорожки вытянулись светильники в виде зверей. У Улисса екнуло сердце, когда он увидел фонарь, до боли напоминавший Барбару. А затем фонарь-кота, фонарь-лиса и фонарь-пингвина. Это можно было бы счесть наваждением, если бы не хватало здесь и других зверей, не вызывавших никаких ассоциаций.
Улисс приближался к дому, музыка становилась громче, постепенно вытесняя все остальные звуки. К входной двери вели ступеньки. Улисс поднялся по ним, время от времени останавливаясь, оборачиваясь и кидая взгляд назад. Что ему хотелось увидеть, он и сам не знал.
Когда Улисс подошел к двери, музыка резко смолкла. Стих ветер. Исчезли лесные шумы. Как один погасли все фонари вдоль дорожки. Окружающий мир погрузился в темноту и тишину. Остались только Улисс и дом.
Улисс вошел в дом.
Он очутился в очень большой комнате, освещенной дюжиной светильников. Каждый из них образовывал вокруг себя островок света, а между этими островками царствовал полумрак. В глубине комнаты горел камин, перед ним стояли два красных кресла и низенький столик. Середину помещения занимал огромных размеров аквариум.
Много чего еще здесь было — старинные рыцарские доспехи, древние сосуды, холодное оружие, украшавшее стены, марионетки, подвешенные к потолку… Не было только никого живого.
Улисс приблизился к аквариуму и с удивлением заметил, что плавают в нем не рыбы, а разноцветные шары. Перемещались они очень медленно, и в их движениях чувствовалась некая закономерность. И еще — они не сталкивались друг с другом.
— Красиво, не правда ли? — раздался за спиной мягкий низкий голос.
Улисс не спеша обернулся и увидел хозяина дома — тигра в халате, расписанном ящерицами и драконами. Первое, что бросалось в глаза — тигр был очень стар. При этом осанке его позавидовал бы и спортсмен. Второе же, на что Улисс обратил внимание — улыбка тигра. Хозяин дома широко улыбался, и нельзя было не заметить, что два верхних клыка искусственно подпилены.
— Вы уже догадались, что это за шары? — спросил тигр.
— Нет, — ответил Улисс.
— Это миры, — сказал хозяин дома. — Разумеется, не сами миры, а только их копии.
Тигр подошел к аквариуму.
— Здесь, конечно, не все миры, а только наш и ближайшие к нему. Смотрите, — он указал на один из шаров. — Это — наш.
Улисс присмотрелся к копии родного мира. В шаре преобладали синий и зеленый цвета.
Тигр поднял глаза на гостя.
— Я очень рад, что вы согласились приехать, Лис Улисс. Нам есть о чем поговорить. Прошу вас, снимайте пальто и присаживайтесь к камину.
Улисс вынул из внутреннего кармана сверток с чеканкой, пристроил пальто и зонт на вешалке около входа и сел в предложенное кресло. Сверток положил на колени. В соседнем кресле расположился тигр.
— Пора и мне представиться, — сказал он. — Меня зовут Ефрат. Ефрат Уйсур. — Откуда-то из недр халата появились четки, и тигр принялся неторопливо их перебирать.
— Уйсур… — повторил за ним Улисс.
— Да. И как вы, должно быть, уже поняли, я — саблезубый тигр. Раз в месяц хожу к зубному врачу, чтобы подпилить клыки. Не стоит пугать зверей.
— Но вы же давно вымерли! — заметил Улисс, чувствуя себя очень глупо.
— Нет, — покачал головой тигр Ефрат. — Мы не вымерли. Мы ушли.
— Куда? — не понял Улисс.
— Вы ведь только что видели, сколько есть разных миров. Нам было из чего выбирать.
Улисс задумался.
— Значит, снежные барсы тоже не вымерли? — предположил он.
— Совершенно верно, — кивнул Ефрат.
— И, выходит, брат Нимрод?..
— Да. Он — снежный барс, самый настоящий.
— Это вы послали мне сообщение, что брат Нимрод не альбинос, — догадался Улисс.
— Я, — признался Ефрат. — Хоть и не должен был вмешиваться в ход событий. Но мне очень захотелось послать вам письмо, поэтому я рассудил, что это не против судьбы.
— А информацию о нас вы получали через Марио, — продолжал вслух размышлять Улисс. — Марио — двойной агент?
— Не совсем. Он мой агент. А на Кроликонне работает потому, что так сложились обстоятельства. Нам это пошло только на пользу.
— Да, теперь многое становится понятно… — сказал Улисс. — Как же на самом деле зовут Марио?
— Это не важно, — ответил Ефрат. — Ему понравилось быть Марио, и он хочет, чтобы его продолжали так называть.
Улисс хлопнул ладонью по подлокотнику.
— Но зачем это все?! Что вам от меня нужно?!
— Мне нужно, чтобы исполнилось пророчество и свершилось то, что предназначено судьбой, — ответил тигр. — Без вас это невозможно. Вы — Ищущий Лис!
Улисс не ответил, и Ефрат продолжил:
— Вы с самого начала казались Ищущим Лисом, однако оставались некоторые сомнения. Но ваша последняя выходка с раздачей карты их развеяла. Так глупо, но правильно, мог поступить только Ищущий Лис!
— Мне кажется, теперь я понимаю еще меньше, чем раньше, — признался Улисс.
— О… Это моя вина, — извиняющимся тоном сказал тигр. — Мне следовало объяснить все по порядку.
— Еще не поздно, — заметил Улисс.
— Речь пойдет о Сверхобезьяне, — начал тигр. — Скажите, Улисс, что вы думаете о его приходе?
— Даже не знаю… — замялся Улисс. — Сам я в это не верю, но не отрицаю, что всякое может произойти.
— Может произойти… — с загадочной улыбкой повторил Ефрат. — Улисс, будьте добры, дайте чеканку. Это ведь она в свертке, верно?
— Да. — Улисс протянул ему чеканку. Тигр бережно ее принял, провел лапой по краям и сказал:
— Если вы не против, я оставлю ее себе. Да и вам она уже не понадобится.
— Разумеется! — ответил Улисс. — Ведь это же ваша чеканка, она из склепа Уйсуров. Создана вашими предками.
— Нет… Не моими. Ее сделали не тигры.
— Обезьяны? — предположил Улисс.
Ефрат покачал головой.
— Нет. Снежные барсы.
— Барсы? — удивился Улисс. — Не ожидал!
— Вы ведь так и не нашли информации, верно?
— Не нашел.
— А почему же не спрашиваете меня, что здесь изображено?
— Жду, когда вы сами расскажете, — ответил Улисс. — Наверняка ведь расскажете.
