Валентин был недоволен тем, что его выдернули из-за компьютера, из любимой игры. Ну бог с ней, с игрой. Даже если и не комп, он мог бы с пацанами на роликах... Давно договаривались на воскресенье, а он как маленький с родаками должен по каким-то глупым столовкам таскаться. Как будто в «Макдоналдсе» нельзя поесть...

Настроение было испорчено у всех. Вот вам и воскресный обед!

Ресторан был новый, недавно открытый, но уже модный. Или как раз потому и модный, что недавно открытый. Припарковаться, даже в выходной, оказалось непросто. И в зале свободных мест особенно не наблюдалось. Однако для них нашелся столик. Они уселись, заказали сразу кто воду, кто сок и начали осматриваться.

Интерьер ресторана был выполнен в изысканном стиле. Отличный ремонт, скромная на вид, но явно богатая мебель, дорогая посуда, интересные картины на стенах. Вроде и непонятно что нарисовано, а взгляд не оторвать. Цветовая гамма удачная, что ли? Или смысл нарисованного хочется разгадать? Или так уютно расположены полотна в интерьере, что поневоле хочется смотреть и смотреть. Просто созерцать, наслаждаясь отдыхом, гармоничной обстановкой, приятным антуражем.

Даже у Валентина настроение изменилось. Он перестал бурчать и оглядывал зал с явным интересом. Хотя казалось, что кроме игрищ на компьютере, скейтборда и роликов его ничем не пронять.

– Прикольно здесь! – протянул он. – Скажи, па?!

– Да, неплохо! Мне нравится. Если бы еще кое-кто настроение не портил, то впечатления были бы еще ярче.

– Да ладно тебе, па! Нормальное место. Давайте закажем скорее. Кушать хочется – сил нет.

– Завтракать надо было без капризов, – включилась в разговор Лида.

– Мам! Ну не люблю я кашу! Ты же знаешь!

– А тебе что ни предложи, ты ничего не любишь. Кроме гамбургеров и чипсов!

– Так! Хватит! – тихо, но грозно остановил их Сергей. – В приличное место пришли, а ведете себя как... – Он хотел подобрать подходящее слово, но в этот момент услужливый официант положил перед каждым меню, и Сергей прервался на полуслове. Не при посторонних же людях выяснять отношения.

– Ух ты! – Валентин с восхищением рассматривал обложку меню – кожаную, с голографически выполненным изображением эмблемы ресторана. Логотип переливался, блестел и выглядел вправду красиво.

Все увлеклись выбором. Сергей определился довольно быстро: салат из печени с ананасами и сибас в соли. Десерт потом. Может быть, если захочется.

А Лида с сыном, похоже, надолго застряли в дебрях изысканных блюд. Они смаковали сами названия, перечитывали состав блюд, уточняли ингридиенты.

Сын склонялся к мясу или курице, а Лида уговаривала его попробовать что-то поинтереснее, поэкзотичнее, то, чего дома не готовится и вообще встречается не часто. Например, шашлык из королевских креветок, или фуа-гра, или перепелка в апельсиновом желе. Но сын зациклился на «Цезаре» и ягненке. Лида отдала предпочтение морепродуктам.

Пока они выбирали, препирались, спорили и решали, Сергей вышел в туалетную комнату. Шел, не спеша рассматривая публику и оглядывая интерьер. Как правило, везде, где бы Сергей ни появлялся, он встречал знакомых. Круг его общения был довольно большим, и частые встречи воспринимались им спокойно, без удивления. Теперь уже спокойно. Это раньше, лет десять – пятнадцать назад подобное случайное узнавание на улице или в каком-то заведении вызывало бурю эмоций, провоцировало воспоминания, что влекло за собой потерю времени и лишнюю трату энергии. Сейчас вполне можно было обходиться кивком издалека или рукопожатием.

Не поздороваться, пройти мимо, не заметить – могло быть воспринято неправильно, поэтому Сергей всегда предпочитал оглядеться и оценить обстановку.

Зал был большой, неправильной формы, со множеством перегородок, закуточков. Изначально при входе казалось, что перед тобой один большой зал. А при ближайшем рассмотрении выяснилось, что есть и укромные уголки, и полузакрытые ниши с мягкими низкими диванами, приглушенным верхним светом, мерцающими свечами на столах.

Быстрым взглядом скользнув по спинам и лицам сидящих, Сергей вдруг споткнулся... Нет, ноги шли себе и шли. Нормально, без проблем. Споткнулось что-то внутри. И сердце застучало быстро-быстро, как будто он только что пробежал на время стометровку.

Вроде бы ничего страшного не произошло. Просто он увидел Дашу. Она сидела боком к нему и была увлечена беседой с каким-то господином. Господин был мужчиной средних лет, довольно приятным, полноватым, просто, но стильно одетым.

Есть у богатых людей такая особенность. Они вроде бы одеты кое-как: легкие мятые брючки, пуловер на голое тело, мокасины. Ничего особенного. А смотришь на таких и понимаешь: особенное! Небрежный шик! Так называл про себя Сергей этот стиль. И не надо ни костюмов, ни галстуков, ни запонок... Ничего демонстрировать не надо. И так все ясно. Вот по этому пуловеру и по мокасинам.

Нет, Сергей не видел ног мужчины. Он вообще видел всю картину как в тумане. Просто мгновенно, молниеносно все оценилось будто бы само собой, непроизвольно, независимо от его желания. Такое бывало с ним иногда, когда интуиция выступала на первый план, которая никогда его не обманывала. Хотя сейчас лучше бы обманула.

Он зафиксировал все сразу: и ее заинтересованный взгляд, и знакомое ему движение плечами, и серьги... Ну да, это он подарил. Длинная бриллиантовая дорожка. Ей очень хотелось почему-то длинные серьги. И он купил. К Восьмому марта. Как же Дашка была счастлива! Светилась, буквально искрилась радостью! Носила их не снимая...

Кровь прилила к лицу и почему-то к затылку. Сразу стало жарко. Неимоверно, как на пляже. Он вошел в туалет и тупо уставился на себя в зеркало.

Отражения не видел. В глазах – только она. С кем? Почему? Она что, кроме него, Сергея, еще с кем-то встречается? Это же немыслимо, невозможно!

Да-а-а-а! Неплохо сходили с семьей в ресторан! Пообедать, отдохнуть в выходной день, обсудить домашние дела! Неплохо!

Сергей всегда был уверен, что умеет владеть собой. Уж в каких критических ситуациях приходилось бывать в жизни, уж какая конфликтная у него работа, а ничего – справляется! Всегда держит удар. Так это, кажется, называется теперь. И еще слова вспомнились: стрессоустойчивость, управление конфликтами, безболезненный выход из кризиса! Все эти новомодные формулировки были ему отлично знакомы по долгу службы. Он занимал пост коммерческого директора в крупной фирме, являясь вторым или третьим лицом, смотря как считать, и подобные требования запросто бросал в лицо своим подчиненным, будучи на сто процентов уверенным в том, что уж он-то как раз и стрессоустойчивый, и умело управляющий конфликтами и... далее по списку.

А сейчас стоял красный, потный, задыхающийся и буквально зверел от боли... Это что? Ревность? Глупости! Боже, какие глупости! Никогда никого он не ревновал, если только в юности... В далекой своей юности, когда двадцатилетним был влюблен в хохотушку Алину... А однажды он увидел, как она целуется с каким-то парнем...

Вечером Сергей возвращался домой с тренировки. И пошел другой дорогой, более длинной, но зато там магазин был хороший, решил заглянуть за любимым печеньем. Лавочка стояла в тени деревьев, и в принципе, если бы эти двое сидели тихо, он бы их и не заметил. Но они шептались, а потом девушка рассмеялась. По смеху он и узнал Алину. Уж ее-то смех он не спутал бы ни с чьим другим. А когда поравнялся со скамейкой, увидел обнимающиеся тела и по резко оборвавшемуся смеху понял: целуются.

Вот тогда – да! Тогда ревность просто свела его с ума. Он не находил себе места, не знал, как с ней сладить. Не с Алиной – с ревностью.

Каким-то десятым чутьем понимал: Алина тут ни при чем. Дело в нем. Девушка может вести себя как угодно. У нее своя жизнь, свой выбор, свой путь. В конце концов, это он влюблен в нее, а она встречается с ним лишь иногда и ничего ему не обещает. Ну в смысле – ни вечной любви, ни прочих глупостей...

Тогда боль была такая, что он всерьез подумывал о том, как бы... что бы такое сотворить с собой, чтоб уж навсегда. Ну вены там... или с балкона... Всерьез! Потому что не умел справиться с болью.