Так! Стоп! Что-то он запутался.

– Ты что? – удивилась Аня, когда Виктор вдруг притормозил у обочины.

– По-моему, мы хлеб забыли, – сказал он первое, что пришло в голову.

– Хлеб? – переспросила Аня. – Я взяла белый. Но если хочешь, давай и черного возьмем.

– Да. Я пойду куплю. Что еще надо?

– Давай я вместе с тобой выйду. А то я, по-моему, к чаю ничего не купила. И масло подсолнечное кончается...

Виктор не любил магазины. Скучал в них, терялся. Покупал быстро и много. Надо, не надо – набирал вечно целую корзину. Жена знала за ним такую особенность и предпочитала ходить за покупками сама. А Виктору только это и надо было. Он вполне мог покурить на улице в ожидании жены и запросто успеть даже позвонить.

Ника ответила сразу, в первую же секунду, будто держала телефон в руках и ждала.

– Как ты? – спросил он.

– Скучаю...

– И я...

– Хочешь, приезжай!

– Хочу! Но ты же знаешь, приехать не могу.

– Знаю...

– Я попробую позвонить вечером, если удастся.

– Я буду ждать.

– Целую!

– И я тебя!

– Хочу к тебе!

– И я!

– Обнимаю.

– Пока.

Виктор иногда пытался посмотреть на себя со стороны. Вот и сейчас он представил себе, что наблюдает сам за собой извне. Взрослый мужик, глупо улыбаясь, что-то шепчет в трубку. В счастливой истоме прикрывает глаза, слушая что-то в ответ. И весь его образ излучает радость и грусть, нежность и томление одновременно. И выглядит он как влюбленный пацан, а не как зрелый, солидный мужчина. И взгляд теплеет, и лоб расслабляется, и трепещет душа, и волнуется, и мечется от воспоминаний к ожиданию встречи...

Какая-то мысль его беспокоила? Что-то промелькнуло и ушло? Он никак не мог ухватить ускользающую ниточку... О чем он? Ах, да! Была бы его воля! Да-а-а-а! Вопрос вопросов! Банальная ситуация. Привычная на протяжении многих тысяч лет, наверное. Любовный треугольник. Примитивный сюжет. Избитая тема. И тем не менее никак с ней не справится человечество. Чтобы всем троим хорошо было... Ну никак не получается. То мужчина мечется между двумя женщинами, то женщина – между двумя мужчинами. На Востоке, правда, с помощью гаремов или многоженства вопрос этот решается. Но то на Востоке, а Восток – он не везде.

Вот и Виктор... Все бы хорошо, все бы устраивало. Ан нет. Видно, не все. И жену не бросить, и от Ники не отказаться. Ну не идиот же он на самом деле – отказываться от любви, страсти, желания, счастья... От жарких объятий, томных вздохов, откровенных признаний... От нежных прикосновений, трепетного шепота, горящих глаз. Нет, он не идиот! И жену оставить немыслимо! Ну нереально! У них образцово-показательная семья, со всеми возможными атрибутами социальной успешности. У них – практически идеальная модель современной организации семейной жизни... И в принципе все у них нормально. И не к чему даже придраться. Не за что зацепиться. Единственное, что может вызвать сомнение, – интимная сфера супружества. Ну так на то она и интимная, чтоб никто и никак... На виду все супер! А в замочную скважину нечего подглядывать! Да и вряд ли у кого спустя двадцать с лишним лет совместной жизни в постели будет так же хорошо, как в молодости. Может, конечно, встречаются подобные феномены. Но лично Виктор в такое не очень-то верит. Ну а если и в самом деле есть – так Бог им в помощь! Честь и хвала!

Лично у Виктора интимный интерес к супруге угас очень быстро. Чуть ли не через семь-восемь лет после свадьбы. Он, естественно, скрывал каким-то образом угасание желания: сначала частыми командировками, куда с удовольствием уезжал, благо работа позволяла. Потом отнекивался усталостью, недомоганием, плохим самочувствием. В дальнейшем свел сексуальные контакты с Анной чуть ли не до одного раза в месяц. А сейчас и вовсе перестал в них нуждаться. У него была Ника, которая, с одной стороны, выжимала его до последней капли, а с другой – давала столько силы, энергии и счастья, что он и вправду был неспособен мечтать о чем-то большем. Были и раньше в его жизни женщины, были всегда... Но никого, равного Нике... Ничего даже приблизительно похожего...

И все было бы просто замечательно. Всех бы все, наверное, устроило. Если бы не одно «но». Ника не была замужем. Никогда. А очень хотела. Ребенок у нее был. Растила его она без мужа, но зато с такой колоссальной помощью родителей, которое заменяло, наверное, очень многое. Отца ребенку, конечно, вряд ли кто заменит. Но это хорошего отца. А тот, с кем случился у Ники роман по молодости, вряд ли можно было таким представить.

Тогда все произошло по глупости. Ника не любила вспоминать тот момент своей жизни, остро переживая чувство покинутости, отверженности и собственной беспомощности, в котором находилась, когда ее бросил возлюбленный. Он и бросил ее как-то странно...

Роман у Ники с Игорем начался сразу после школы. Бурный, искрометный, безудержный роман. Он был первым у нее, она – первой у него. Они бросились в свою любовь безоглядно и всецело. На момент его ухода в армию Ника находилась на третьем месяце беременности, но даже и не подозревала об этом. Недомогания, которые изредка стали случаться с ней по утрам, она отнесла за счет переживаний предстоящей разлуки, а отсутствия месячных не заметила вовсе. Не до того было.

А когда заметила и связала все воедино, то оказалось, что срок уже приближается к середине. Ребеночек начинал первые легкие шевеления в утробе, и врач подтвердил очевидное.

Ника, абсолютно не готовая не то что к родам, а даже и к самой мысли о предстоящем материнстве, заметалась... На письма Игорь не отвечал. То ли почта плохо работала, то ли переводили его по первости с одного места на другое... Надо было что-то решать. Живот наливался новой жизнью и день ото дня давал о себе знать все новыми и новыми ощущениями. Родители потребовали:

– Стоп! Хватит метаться, хватит ждать писем! Успокойся!

– Мы рожаем! – Папа так и сказал – «мы». – Рожаем осознанно и радостно!

Ника даже не представляла себе, что ее отец может так выражаться. Всегда он был немногословен и прост в разговоре. И вдруг такие формулировки: осознанно, радостно!

Ника вдруг сразу, в одну секунду и вправду успокоилась, расслабилась и размякла. Она не одна. Есть мама с папой, прекрасные, понимающие, любящие! Значит, они справятся!

Ответ из армии все же пришел. Игорь восторженно воспринял новость. Написал: «Держись! Я вернусь – поженимся! Ура!» И прочее, прочее... Взахлеб, эмоционально, на подъеме! Но как-то быстро сдулся. Как праздничный шарик, который рвется в небо, тянет за собой ниточку, дрожит, волнуется, трепещет на ветру... А потом потихоньку день за днем скукоживается, морщится, теряет упругость, сдувается, сникает и в конце концов лежит пыльный где-то под столом, сжавшись в жалкий, бесформенный комочек, и дожидается своей участи в виде веника или щетки.

То же самое произошло и с Игорем. Хотя трудно его обвинять, наверное... Тяготы службы, разлука с домом, напряженные взаимоотношения, отстаивание своей чести, тоска по близким. Чувства к любимой меркли, не находя подкрепления. В письмах Ника писала все больше о своем состоянии, о растущем животе и о предстоящих волнениях. Он был далек от этого. Воспринимал как рассказ из жизни знакомых, никак почему-то не соотнося сложившуюся ситуацию с собой, не воспринимая ребенка частью себя, а Нику – навечно избранной спутницей жизни.

Может, и правда армия способна отбить все чувства? Может, это именно он – Игорь – оказался недостаточно сильной личностью? Может, друзья-приятели настроили его против? Только поздравительную телеграмму он отбил с опозданием в месяц и всего с одним словом: «Поздравляю!»

Нике некогда было недоумевать и возмущаться. Она мучилась сцеживанием, бесконечными стирками и бессонными ночами. Если днем удавалось заснуть, то она буквально проваливалась в беспробудный, черный, тяжелый сон – без видений, без отдыха, без успокоения. Кое-как восстановить баланс сна и бодрствования – вот и вся забота!