— Да? А какой?

Полчаса, пока обе с энтузиазмом рылись в шкафу, пролетели незаметно. Лишь потом Катя спохватилась. Незнакомка — одна из тех, с кем разговаривал Осведомленный. Есть шанс, что она была на даче… что она — убийца. Нет, в последнее Катя не в силах была поверить, однако задать кое-какие вопросы было необходимо.

— Рита, а что вы знаете об Осведомленном?

Собеседница смолкла на полуслове, но, подталкиваемая строгим Катиным взглядом, выдавила:

— Я вообще его не знаю.

— Но вы беседовали с ним в чате.

— Ничего не знаю, — упрямо заявила Рита. — Не беседовала.

— Да я видела распечатку собственными глазами! — возмутилась Катя.

Вообще-то, собственными глазами видела Таня, но Катя не считала разницу существенной.

— Ну… значит, беседовала. А о чем, не помню.

— Я напомню, — сурово произнесла Катя. — Он звал вас на дачу к Турищеву в девятнадцать двадцать. Обещал показать нечто, чем Турищева можно скомпрометировать. Глупо отрицать.

— Ну, значит, звал, — кивнула Рита. — А я не поехала.

— Поехала, — на всякий случай возразила Катя.

— Ну… вы… а вы милицию спросите, — с торжеством предложила собеседница. — Со мной сегодня такой парень разговаривал, и я ему прямо сказала — не поехала. И он согласился. Милиции виднее. Я вообще не понимаю, чего это вы тут расспрашиваете. Может, это вы там были, а не я?

Рита встала, подбоченившись, и расправила плечи, словно готовясь к рукопашной. «Не хватало получить по физиономии», — подумала Катя и примирительно сказала:

— Я не скрываю — была. Как раз я обнаружила труп Турищева.

— Вы — та самая художница? — смущенно уточнила Рита, как-то незаметно возвращаясь с боевой позиции в обычное состояние. — Федя говорил, вас Артем Андреевич несправедливо уволил. Он ко всем несправедливый: и к Феде, и ко мне, и к вам.

— Да, мы с вами обе от него пострадали. — Очень удачно, нет ничего лучше, чем объединить себя с собеседником. — А теперь нам с вами важно понять, кто такой Осведомленный. Поэтому я о нем и спросила. Если мы вычислим его, то узнаем, кто убийца.

На лице Риты отразился серьезный мыслительный процесс.

— Нельзя вмешиваться в дела милиции, — наконец, не без гордости сообщила она.

— Да, но они подозревают Эстреллу, которая ни в чем не виновата.

— Эстреллу? — оживилась Рита. — Почему?

— Ну… — Катя попалась в собственную ловушку. Не хотелось выдавать Ирины тайны тем, кто умудрился о них не догадаться. — Не знаю, почему. Она, как и я, была у дачи.

— Эстрелла, — со вкусом повторила Рита. — Я всегда думала, за что людям так везет?

— В каком смысле?

— Ну, эта Эстрелла. Красивая, богатая. Все в нее влюблены. Не то, что я. Вкалываешь на полторы ставки, а денег все равно нет. Конечно, ей легко. Машину водит, даже лошадь.

— Что — лошадь? — уточнила потрясенная Катя.

— Ну, на лошади ездит. Породистой. Кличка Алмаз. Несправедливо, да? Одним все, другим ничего. А теперь еще любовь с гениальным человеком. Не знаю, кто такой этот А. Т., но она его не заслужила. Федя меня любит, очень любит, но он никогда мне таких красивых слов не говорил, как Эстрелле ее А. Т… Почему? Чем я хуже?

— Маргарита из романа — разве не красиво? — осторожно вставила Катя.

— Да, но у Эстреллы красивее. Все, что я хотела бы себе, все у нее. Терпеть ее не могу! Даже говорить о ней не хочу!

Катя никак не ожидала столь бурных чувств. Эстрелла была бы довольна — хоть кого-то она сумела обмануть. Только при данных обстоятельствах лишние враги девочке ни к чему.

— Ты просто еще не знаешь, Рита, — как можно искреннее произнесла Катя. — Эстрелла — семнадцатилетняя некрасивая девчонка, которая все придумала и про деньги, и про любовь. Сказки сочиняла. Мне объяснил милиционер. Я так удивилась…

Правильно, некрасивая и бедная, это единственный шанс на Ритину помощь. А она, Катя, так же простодушно принимала откровения живого журнала Эстреллы за чистую монету. Люди, во-первых, не любят быть одураченными, а во-вторых, злятся на тех, кто оказался догадливей. А Риту лучше не злить. Постоять за себя она умеет.

Рита помолчала.

— Даже пускай милиционер не врет, не понимаю, какое нам дело. Милиция лучше знает, кто виноват. Эстрелла — значит, Эстрелла. Я знаю, что я не при чем, а остальное мне по барабану.

Катя поняла, что культурными методами больше ничего из собеседницы не выжмешь. Пора вытаскивать из-за пазухи камень.

— Ты не при чем, а Федор?

— Что — Федор?

— Отец не давал ему денег и не разрешал встречаться с тобой. Как по-твоему, это не мотив для убийства? — ехидно осведомилась Катя.

Теперь Рита взорвется и даст еще хоть немного информации. Удивительно, как робкая лань моментально превращается в тигрицу, стоит всерьез затронуть ее интересы. Катя даже попятилась.

— Не трогай моего парня! Это у тебя мотив, а не у него! Думаешь свалить на него вину? Не дам. Думаешь, раз он скромный, его некому защитить? У него алиби, поняла? Даже Лайма подтверждает — он никуда не уходил. А она-то рада его засадить. Засадить, а все денежки заграбастать. Вы все такие — самоуверенные, везучие, богатые. Лайма, ты, Эстрелла — привыкли, что все у вас хорошо. Вот теперь вы поплачете, а мы с Федей посмеемся. И нечего тебе тут делать, у меня в квартире. Пошла отсюда!

— До свидания, — улыбнулась Катя. — Не надо нервничать, Рита. Это очень вредит коже лица. Вы какими кремами пользуетесь?

— Люмене, — растерянно отчиталась Рита.

— Да, мне они тоже нравятся. Поэтому у вас такой ухоженный вид.

— Правда? Я очень стараюсь. И ночной, и дневной, и специальный вокруг глаз. Еще скраб.

— Да, женщине это совершенно необходимо. Ну, пока.

— Пока, — кивнула Рита, провожая гостью до двери. — Заходите еще.

Вообще-то Катя не доверяла косметике на наших прилавках, предпочитая выписывать непосредственно из-за границы по каталогу, но почему бы не соврать ради восстановления дипломатических отношений. Кажется, Штирлиц говорил — запоминается последняя фраза? Хоть и мужчина, а соображал.

Достав мобильник, звук которого был отключен на время визита, Катя с удовольствием обнаружила непринятый звонок от Тани. Не станет она названивать без причины — наверняка что-то обнаружила.

Так и оказалось.

— У меня новости, — деловито сообщила Таня. — Все три номера последней строки в милицейском списке принадлежат различным интернет-кафе. А номера из первой строки нет ни в одной открытой базе. И еще. Я сделала в интернете поиск на фамилию Шагуч и нашла кое-что интересное.

— Если ты скоро заканчиваешь работу, я могу подъехать, — предложила Катя. — Мне тоже есть, что рассказать.

Они снова сидели в кафе, где Катя без лишних рассуждений сделала заказ сразу на двоих.

— Не понимаю, в чем ты меня подозреваешь? — пресекла она возражения, попытавшись напустить в голос побольше обиды. — Я что, убийца, который пытается тебя подкупить? Почему я не имею права кого-то угостить, объясни? И вообще, охота устраивать спектакль из-за ерунды? — сменила тон она. — Лучше я расскажу про Риту, мне не терпится.

И, не дав вставить слова, принялась за описание. Таня купилась, забыв о принципах и увлеченно слушая.

— За своего Федю она задушит голыми руками, не то что галстуком, — закончила Катя. — Но в целом она мне понравилась. Такая, какой я и представляла Незнакомку. Без выкрутас.

— Да, — кивнула Таня, — а вот за Федора я расстроилась. Мне он всегда казался порядочным человеком. Не корыстным. Бросить девушку из-за денег… и ведь не с голоду умирал, а просто решил поездить по Европе.

— Может, и впрямь надеялся рассорить отца с Лаймой? Хотя, по-моему, это дело безнадежное. У них безупречный брак по расчету.

— Почему безупречный? Турищев последние месяцы явно не ладил с женой. Ты сама говорила, она и ваше издательство требовали романов в его традиционном стиле, а он пытался написать нечто новое. Это ударяло по доходам Лаймы и вряд ли могло ей понравиться.