Статьи о Зоне и жизни в ней, которые он отправлял в самые разные издательства, неизменно приносили хороший доход. Тем более что Кадр был талантливым журналистом, знал, как написать, о чем рассказать, а о чем смолчать, поэтому многие издатели обращались к нему не в первый раз, хорошо знали Мишу, а некоторые даже считали своим специальным корреспондентом в Зоне Отчуждения. Жить здесь было ничуть не хуже, чем в любом другом месте. А ехать Кадру было некуда — женой и детьми он не успел обзавестись, а долго болевшую раком мать похоронил незадолго до поездки в Зону.

Словно опомнившись, Миша окликнул Белку и жестом указал на фотоаппарат. Та махнула рукой — снимай, если хочешь. Стараясь не отвлекаться от пути, журналист занялся любимым делом.

Сталкеров снимать было нельзя. Впрочем, как и военных, ученых и прочий обслуживающий персонал Зоны. Зато с удовольствием снимались оставшиеся здесь местные жители. Почему — оставалось для Мишки загадкой. Как человек вежливый, он неизменно благодарил за предоставленный материал — кого бутылкой, кого конфетами, кого деньгами, но истинная природа интереса, как подозревал он, была в другом. Большая земля для многих из местных превратилась в такую же недостижимую утопию, как, скажем, для Робинзона Крузо.

Пару раз ему все же давали интервью ученые. Причем, текст был заранее продуман, переправлен, фотоматериал проверялся несколько раз, и готовая статья также проходила несколько чтений, прежде чем была выпущена из Зоны. Впрочем, чтиво получалось настолько мягким и сказочным, что Кадр невольно удивлялся — неужели люди в это верят? В то, что давно уже исчезли последствия взрывов, Зона цветет и благоухает, и работают в ней счастливые и здоровые люди.

Одно из немых свидетельств состояния Зоны лежало в траве в паре шагов от Мишки. Журналист старательно выбрал позицию для съемки из нескольких вариантов, предложенных ему окружающими аномалиями. Прекрасный экземпляр Кристалла. Солнце блестело на его отполированных гранях, добавляя своей игрой дополнительной прелести и без того на редкость красивой вещице. Несколько щелчков — и артефакт запечатлен на пленку. Какой-нибудь «Гео» или «Нэшнл Джиографик» могут заплатить кругленькую сумму за такой кадр… Журналист периодически останавливался, ловя в фокус то или иное. Карусель удачно подхватила опавшую листву, четко обрисовав свою траекторию, и Кадр снова защелкал фотоаппаратом.

Часовая стрелка приблизилась к цифре четыре, когда Белка устало сбросила рюкзак и плюхнулась рядом, привалившись к стволу дерева.

— Хрена лысого мы найдем, а не артефакт. Второй круг уже нарезаем! — в сердцах стукнула кулаком девушка, — у меня давно уже такого невезения не было. Целый день, считай, бродим, а из нормального хабара — только Пленка.

Мишка опустился рядом и сочувственно посмотрел на напарницу:

— Нам, наверное, надо возвращаться? Не успеем до ночи к подвалу выйти. В темноте здесь шататься — самоубийство.

— Есть тут у меня одна нычка, не волнуйся. Переночуем. Меня больше камешек волнует, — Белка рассеянно поправила волосы, затянув потуже хвост на затылке. Завела руки за голову, зевнув, да так и застыла, с открытым ртом. Кадр проследил за ее взглядом. Метрах в двадцати перед ними росло старое, корявое дерево, сплошь покрытое Ржавыми Волосами. Его ветви цеплялись за жизнь: на них еще трепетали листочки, пожухлые, неживые. Но сами сучья давно дышали на ладан. И в самом конце длинной, высохшей коряжистой ветви переливался, славно расположившись, темно-лиловый овальный камень.

— Ну, Миха, мы с тобой везунчики, — девушка мгновенно оживилась, — сейчас мы его достанем, и ходу. Может, на ночевку успеем.

Сталкеры приблизились к находке. Их радость медленно улетучивалась. Забраться на дерево не представлялось возможным. Мало того, что вокруг ствола удобно расположились три аномалии, так еще и Ржавые Волосы не оставили живого места от истлевающей коры. С минуту напарники молча взирали на это безобразие.

— А если Пленку использовать? — неуверенно предложил Кадр.

— Да я и сама думаю… Нет, слишком рискованно. Лифт — вещь непредсказуемая. Как он изменит силу притяжения — это еще бабушка надвое сказала. А свалиться прямо в объятия этих паразитов… облепят мгновенно, и не отобьешься. Раны будут не совместимые с жизнью, так сказать, — Белка критически оглядела многострадальное дерево и вздохнула, — уж лучше я по-дедовски, по старинке.

Быстро расшнуровав армейские ботинки, она связала их на манер коньков и молча повесила Мишке на плечо. После этого достала из своего рюкзака кроссовки и обулась.

— Ты обалдела? — ласково поинтересовался журналист, — Их разъест мгновенно, ты даже ахнуть не успеешь.

— Ты видишь иной выход? — скептически подняла бровь напарница, — у меня тонкая стопа, в кроссовках я пройду, а вот в ботинках точно навернусь. И потом, я же не просто так обувку с собой взяла. Я уже так делала. Правда, ржави тогда было поменьше. Подсади-ка.

Держась на приличном расстоянии от трамплина, Миша сцепил ладони в замок. Белка оттолкнулась от его рук и уцепилась за ствол. Снизу она разглядела это место — сантиметров пятьдесят свободного от Ржавых Волос пространства. Раскачавшись, словно гимнастка на турнике, она добилась своего — легла на ветвь животом и медленно начала забираться. Кадр следил за ней, затаив дыхание. Наконец, девушка выпрямилась и осмотрелась.

— Мишка, все даже лучше, чем мы ждали. Тут есть плеши на небольших расстояниях друг от друга. Волосы вниз растут, они не всю ветку облепили. Короче, я пошла.

Белка, не спеша, переставляла стопы, каждый раз расчетливо и аккуратно перенося вес тела. Один раз она едва не навернулась, взмахнув руками и отклонившись назад, но вовремя выровнялась и удержалась. Спустя мгновение потревоженная лиана аномалии-паразита хлестнула по сучку, пройдя в паре сантиметров от Белкиной щиколотки. Хорошо, ветка попалась толстая и крепкая.

Миша никак не мог понять, что его беспокоит, но чутью надо было доверять — это особенное качество для сталкера, Зона развивает интуицию не хуже, чем психические способности у мутантов. Сместившись на пару шагов правее, чтобы лучше видеть девушку, и подстраховать, в случае чего, Кадр заметил тянущийся по земле выжженный след, проходящий точно под Белкиной веткой. Мгновение спустя он обратил внимание на странно почерневшие листики. А когда перевел взгляд дальше, за дерево…

— Белка, немедленно спускайся, к тебе движется Жарка, — как можно спокойнее сказал Мишка.

— Сколько до нее? — деловито осведомилась напарница: до артефакта оставалось три шага.

— Метров десять, но она очень быстро ползет.

Девушка подняла голову и внимательно осмотрела место вокруг дерева. До ближайшего собрата местной растительности расстояние не такое уж и большое. Должна допрыгнуть.

— Сам уйди с трассы. И лови.

Шаги Белки стали увереннее и быстрее. Она на ходу отстегнула контейнер, открыла его. Ветка начала угрожающе раскачиваться — девушка дошла почти до ее конца. Белка сосредоточилась, поймала момент, на ходу наклонилась, ловя артефакт в контейнер, тут же захлопнула его, молниеносным движением бросила напарнику и прыгнула. Облако пара лизнуло ее ноги. Вспыхнул огонь — встретившая добычу Жарка немедленно разрядилась. Пламя окутало Ржавые Волосы, извивающиеся, словно змеи Медузы Горгоны. Полет, показалось Белке, длился часами, но на самом деле, спустя долю секунды ее руки уже соприкоснулись со скользкой поверхностью другого дерева. Девушка закинула тело на ветку и тут же подтянула все конечности, по опыту зная, что Жарка последует за ней. Будто недовольная потерей законной добычи, аномалия описала круг возле пристанища сталкера и успокоилась, едва не разрядив на прощание затаившуюся Электру.

Мишка выдохнул. Контейнер в руках был горячим, хотя, может, это его руки так реагировали на повышение уровня адреналина в крови.

— Приготовься отходить, — почти шепотом произнесла Белка, — я сейчас спрыгну, а Жарка может отреагировать на движение.