Что касается Остриха, то там считают исключительно дурным тоном являться в комнату спящего человека, который, переодевшись в ночную одежду, лежит в постели. Думаю, не последнюю роль в этом играет суеверие «устриц», из-за которого они застёгивают воротники своих ночных сорочек серебряными застёжками, и даже самые бедные всё-таки находят полгроша на покупку перевитых серебряными нитями завязок, которые, понятное дело, вампирам развязывать совершенно не хочется. Поэтому — а, может, по какой-то другой причине — все неофициальные визиты, даже наносимые людьми, происходят поздним вечером после захода солнца или ранним утром до его восхода — когда человек ещё не лёг или уже поднялся. Острийская одежда, столь открытая с целью своевременного выявления вампирского укуса, весьма удобна и для нанесения этого самого укуса, и, по сути, если не-мёртвый торопится, он может вовсе не раздевать свою жертву. Вместе с тем правила острийского приличия не запрещают почему-то наносить визиты полностью обнажённому человеку, и также раздеваться во время наносимого визита — если это происходит по взаимному согласию и одновременно всеми присутствующими, то есть я имею в виду, и гостьей, и хозяином или наоборот.
Во время визитов, наносимых острийскими вампирами своим жертвам, также говорятся нежные слова и происходят вещи, приличные только между мужем и женой, и дело обычно заходит намного дальше, чем это бывает в Дейстрии. Удивительно, но при том отношении к не-мёртвым, которое царит среди «устриц», их молодёжь достаточно часто вступает в любовную связь с вампирами, и не находит в этом ничего странного или нездорового. Разумеется, подобные связи не имеют официального статуса, и дети от них не рождаются, а острийские мужья обычно достаточно благоразумны, чтобы не требовать… как бы это помягче сказать?.. от своей жены целомудрия до свадьбы и не возмущаться, если им вдруг покажется, что дорогая супруга во время девичества не слишком строго вела себя в отношении мужчин. Точно также раздельные спальни, которые выделяются в Острихе в каждом хоть сколько-нибудь зажиточном доме, не мешают женщине или мужчине продолжать своё и после заключения брака, хотя убей меня Бог, если я понимаю, какой смысл в таком случае вообще связывать себя подобными обязательствами!
Однако, разумеется, нет никакого смысла осуждать мораль чужой страны, и для нас с вами будет лучше всего вернуться к сходным и различным обычаям не-мёртвых в интересующих нас государствах. Если говорить о сходстве, то, несомненно, наиболее общим моментом будет так называемое право мёртвых — нормы, по которым вампиры судят себе подобных. Насколько я поняла из достаточно путанных объяснений напарника по дороге в Острих, эти нормы едины во всех странах, где доказано существование не-мёртвых, и, после того, как путешественники откроют для нашей географии новые горизонты, по их стопам отправляется парламентёры от вампиров — предложить своим собратьям единое юридическое пространство — кажется, так это называется. Наставник моего напарника в человеческой жизни был путешественником (отсюда смуглость его лица и небрежность в одежде), а после смерти сделался таким вот парламентёром, пока не решил осесть на родине и не завёл ученика — с весьма печальным исходом для себя, как вы помните.
В праве мёртвых, кстати, нет ни полслова о любви или браке — согласно своим законам, вампиры не ведут общего хозяйства и не имеют общего имущества ни с кем, исключая деловых партнёров. Исключение составляют и отношения «учитель-ученик», не менее важные для не-мёртвых, чем отношения между родителями и детьми у людей. Умерев и сделавшись живым мертвецом, вампир среди своих новых собратьев считается таким же беспомощным, как и новорождённый младенец, и пройдут многие годы, прежде чем он вернёт себе право считаться совершеннолетним — даже если на момент смерти человек был седым стариком, благо, после «посвящения» частично возвращается если не молодость, то её внешние признаки.
Здесь, однако, следует обратить внимание на некоторую разницу между правом живых и правом мёртвых. У людей — я говорю о законах Остриха и Дейстрии, хотя они, конечно, различаются в мелочах, — человек, ещё не считаясь полностью взрослым, может вступить в брак в достаточно юном возрасте при том условии, что он телесно и духовно созрел для определённых взаимоотношениях с противоположным полом, но не ранее шестнадцати лет для женщин и семнадцати для мужчин. Тех же, кто вступает в брак или упомянутые мной отношения с лицами противоположного пола, не достигнув необходимой зрелости, общество осуждает, на их же супругов или соблазнителей обрушивается карающая мощь закона. У вампиров вовсе нет нижней границы для… нет, не вступления в брак, ибо их право не знает законных уз между мужчинами и женщинами, но для начала любовной связи. Фактически, даже очень юный и незрелый вампир может иметь любовницу или любовника, в зависимости от пола, и в этом никто не видит ничего дурного. С другой стороны, телесно вампиры выглядят достаточно зрелыми по всем законам, и самые из них юные на вид всё же умерли уже достаточно взрослыми для брака. Это не означает, что вампиры не пьют кровь детей и подростков, но они, несомненно, достаточно строги в том, чтобы не делать себе подобных из юных созданий, а становиться не-мёртвыми из-за чрезмерно частых визитов вампиров, как это иной раз случается с людьми, дети не могут.
Возвращаясь к юридическим нормам, следует отметить, что для не-мёртвых основным «родством» являются, как я уже говорила, отношения учителя и ученика, и в случае окончательной гибели одного из них, его имущество переходит во владение второго — но только если ученик ещё не считается взрослым. В противном случае всё, чем владел погибший, должно быть поделено между членами его общины — группы вампиров в той местности, где он проживал или распределено между любыми людьми или не-мёртвыми согласно его завещанию. Имуществом вампиры могут владеть самым разным — от ценных бумаг до земельных участков и, конечно же, их законы предусматривают права собственности и на отмеченных вампиром жертв. Подобное отношение — архаизм, как уверяли меня — создаёт определённые неудобства для тех не-мёртвых, которые заводят любовные связи с человеческими мужчинами или женщинами, точнее говоря, неудобства могут быть у тех неосторожных, что согласились принимать по ночам живого мертвеца. Жизнь, даже для вампира, полна превратностей, и несложно представить себе, каким ударом может стать для какой-нибудь несчастной, если одновременно с печальным известием о смерти возлюбленного её поведут на поминки в качестве главного блюда! Ведь любовь вампира оставляет на человеке ту же печать, что и простое желание пообедать.
Обычный выход из подобных недоразумений — завещание, в котором будет прописана свобода жертвы после смерти опасного возлюбленного, но, сами понимаете, некоторые беспечные не-мёртвые, особенно в молодости, находятся в том опасном убеждении, будто будут жить вечно.
Если уж у нас зашла об этом речь, то, наверное, стоит вернуться к различиям и добавить, что вампиры в Дейстрии редко вступают в иные отношения друг с другом, чем весьма прохладная дружба, деловое партнёрство и, разумеется, отношения между учителем и учеником. Однако в Острихе не-мёртвые могут вполне искренне любить друг друга, звать спутника жизни (или лучше сказать «не-жизни»?) мужем или женой и вести себя так, словно их любовь и правда была официально скреплена законом. Такие пары по возможности ведут общее хозяйство и на случай гибели одного из них составляют завещание в пользу друг друга. Весьма трогательно, хотя, признаться честно, в исполнении вампиров выглядит несколько нелепо.
Забавной стороной юридической жизни является тот факт, что ученик погибшего вампира, будучи официально признанным наследником, не может вступить в права собственности, не являясь совершеннолетним и правоспособным — при этом совершеннолетний ученик уже не может претендовать на какое бы то ни было наследство. Для решения подобного недоразумения общиной, к которой принадлежал погибший учитель, назначается опекун, берущий на себя обязанность вырастить чужого ученика и присмотреть за его собственностью до достижения «ребёнком» совершеннолетия. В случае возникновения каких-либо споров — скажем, ученик горячо протестует против назначенного опекуна или опекун просит освободить его от подобных обязанностей — община обращается к некому внешнему арбитру, которым издавна считается Мастер.
