— А если я откажусь? — В голосе Дэриена прорезалась сталь.
— Я буду исполнять свои обязанности с прежним рвением, милорд. Но только в предписанное время. — Подбородок рыжего приподнялся. Совсем чуть-чуть, на какой-то волосок, но теперь перед принцем стоял не просто слуга, телохранитель или кто-то в этом роде. Перед его высочеством стоял Человек Чести. Человек, который будет исполнять свой Долг, но никогда не позволит себе выйти за пределы этого Долга.
Ай, как глупо получилось… Но я же не мог предположить, что мой каприз приведёт к такому ужасу? Не мог. А должен был…
— Прежде чем вынести решение, я хотел бы знать, какие причины заставили вас просить об отставке. — Дэриен двигается в нужном направлении, молодец. Главное — знать, в каком месте, а уж пробить стену… Сие неблагодарное задание может выполнить и кое-кто другой.
— Причины личного характера, милорд.
— А именно?
— Полнота полученных сведений.
— По какому вопросу?
— По вопросу соответствия цели приложенным усилиям.
Принцу было проще: после моих скорбных признаний, проливших свет на неожиданную взбалмошность телохранителя, Дэриен примерно представлял себе, что расстроило Борга. Но ключевое слово здесь «примерно». К счастью, его высочество не присутствовал при нашем с рыжим разговоре, иначе… Мне нипочём не удалось бы извиниться. И всё же, фрэлл подери… как я сглупил!
— И как она, цель? Соответствует? — подаю голос с лестницы.
Борг, для которого моё появление не осталось незамеченным (на то он и профессионал), даже ухом не повёл. По крайней мере, карий взгляд ни на дюйм не сместился в сторону от ранее выбранного направления.
Не хочешь отвечать? Не считаешь меня достойным принимать участие в беседе? Что ж, твоё право. Но не забывай, что кое-какие права есть и у меня. Например, право сразиться с последствиями собственных ошибок. И право победить их, конечно!
Я спустился вниз, подошёл к принцу и положил руку на его плечо:
— Знаешь что, Дэрри… — как Борг ни пытался сохранить каменное выражение лица, при этих словах дрогнуло всё, начиная от взгляда и заканчивая уголками губ, — предлагаю тебе… нет, настоятельно рекомендую отправиться на кухню и полакомиться замороженным сливочным кремом, это будет приятно, полезно и позволит скоротать время, за которое два взрослых мальчика постараются поделить свои игрушки. Согласен?
— Вообще-то нет, — качнул головой Дэриен. — Но если ты уверен…
— Как никогда!
— Хорошо. А крем вкусный?
— Очень. Сам утром уплетал за обе щёки!
— Позвольте заметить, ваше высочество, — глубокомысленно вступил в разговор Ксаррон, — у меня возникло смутное сомнение, что оного крема практически не осталось… Особенно если учесть, что кое-кто его «уплетал».
— Осталось, осталось! — успокоил я. — Кстати, хватит на всех.
Слово «всех» я выделил особо, чтобы дать понять кузену: твоё присутствие нежелательно. Противопоказано, поскольку Борг видит в милорде Ректоре прежде всего вышестоящую персону. Во всех смыслах.
Ксо прекрасно понял мою мысль и усмехнулся: мол, действуй, если желаешь, только неудачи на других не спихивай.
Не буду. А уж удачу тем более никому не подарю!
И мы остались вдвоём: я и рыжий великан. Первую реплику пришлось подавать мне, потому что Борг не мог себе позволить потерять лицо. Ох уж эти придворные церемонии! И не только придворные, впрочем: на каждом ярусе мироздания в моду введены свои правила существования. Нельзя сказать, что они совсем уж плохи или вредны, напротив, иногда только благодаря исполнению строго предписанной последовательности действий и удаётся избежать бед. Но когда дело касается межличностных баталий… правила мешают. Жаль, что не все понимают такую простую истину и не сбрасывают с себя доспехи церемоний, если требуется открыть сердце…
— Итак, цель стоила усилий?
— Смотря какая.
Разумный ответ. И взгляд наконец перестаёт блуждать по стенам, останавливаясь на мне.
— Ты можешь оценить всё?
— Почему бы и нет?
О, это уже похоже на приглашение пободаться. Я бы с радостью, дяденька, лоб у меня крепкий, выдержит, вот только… У тебя-то рогов нет, и не стоит их заводить.
— Мне было бы интересно послушать, однако… для тебя значение имеет одна из них, верно? Посему трогать другие не будем. Скажи, достигнутая тобой цель стоила твоих усилий?
— Ты сам знаешь ответ.
Ну вот, теперь получаю упрёк. Заслужил, конечно, но всё равно обидно.
— Знаю? Ты слишком высокого мнения обо мне, дя-денька! И…
Осекаюсь, потому что случайно пришедшие на язык, казалось бы, ничего не значащие слова мгновенно расставили всё по своим местам. Невероятно лестно, но… Слишком ответственно, чтобы продолжать ребячествовать.
И как я сразу не догадался! Впрочем, моя догадливость — весьма медлительная и тяжеловесная дама, не имеющая привычки покидать уютное кресло ради приобщения к новым знаниям: она предпочитает закутаться в плед и дремать, мило похрапывая в тёмном уголке…
Он и в самом деле высокого мнения обо мне. И я даже понимаю, что надоумило Борга занять именно эту позицию. Понимаю. Эх, залепил бы сейчас сам себе десяток пощёчин! Правда, членовредительство делу помочь не сможет, и взглядом — в отличие от ситуации с принцем — с проблемой не справишься. Опять наступает черёд слов? Бедненькие… Придётся вам сейчас поработать, да ещё как. И становиться «взрослым» рановато.
— Я бы извинился, дяденька, но ведь тебе моё извинение не нужно… Да и мне самому — тоже. Честно говоря, лучше всего нам с тобой сейчас распрощаться и похоронить в памяти все прежние встречи. Да, пожалуй, так и сделаем, но прежде… Скажи, зачем ты подал прошение об отставке?
— Очередная шутка?
— Шутка? И в мыслях не держал!
— Почему же мне кажется, что ты надо мной издеваешься? — Карие глаза чуть потемнели. От гнева? Нет, от разочарования.
— А вот теперь впору обижаться мне! — Я скорчил гримасу, соответствующую произнесённым словам. Насколько удачно получилось, не мне судить, но Борг настороженно сдвинул брови:
— На что?
— На твой недалёкий ум, конечно!
— Недалёкий ум? — Во взгляде великана боролись два противоречивых желания: намылить мне шею и признать мою правоту.
— А какой же ещё? Человек мудрый… нет, человек взрослый и опытный пропустил бы мои глупости мимо ушей, а ты… не только внимательнейшим образом выслушал, но и пустил внутрь своей черепушки, позволяя сорнякам заполонить поля разума и вытравить на них все всходы!
— Какие поля? Какие сорняки? Хватит этих иносказаний! Говори прямо и чётко!
Ну наконец-то! Дяденька вошёл в раж. Точнее, достиг того уровня эмоционального накала, когда любое слово оседает в памяти тяжёлым грузом, и даже по пришествии в прежнее уравновешенное состояние избавиться от непрошеных гостей не удаётся. Если, конечно, не уметь освобождать ядра орехов из плена скорлупы.
— Как пожелаешь! Говорю прямо: какой из тебя, к фрэллу, камень «Опоры», если меняешь мнение при каждом удобном случае?
— Я ничего не менял!
— Неужели? А к чему этот каприз с прошением? Стыдно, дяденька: большой и сильный, а ума не нажил. Правда, в народе говорят, что там, где есть сила, там не остаётся места для…
Он всё же не выдержал — рука ушла в замах, но кулак до моего лица так и не добрался, позволив мне облегчённо перевести дух. Конечно, я бы не рассыпался, но кому приятно неделю кряду ходить с синяком под глазом?
А вообще, не достигший завершения жест меня порадовал. Правда. Порадовал, потому что недвусмысленно показал: в общении со мной Борг открыт до предела. Если таковой вообще имеется. И я завидую рыжему. Почему? Это же так просто: он нашёл человека, рядом с которым не нужно пользоваться масками! За такое сокровище не жаль заплатить любую цену. Не верите? Как бы вам объяснить?.. Любая маска, носимая нами, является не просто приятным дополнением к личности — в таком случае не возникало бы никаких проблем. Нет, маска — часть нас самих, плоть от плоти, кровь от крови, но при этом невыносимо чужая вещь, и в этом состоит главная опасность. Опасность потерять своё истинное лицо под ворохом мнимых. Потерять, кстати, в прямом смысле этого слова…
