— О чём? — передёрнул плечами Ксо. — Повлиять на вашего собственного раба? Увольте, Мастер! Сами справляйтесь. Или не получается?
— Милорд… Вы можете ему приказать…
— А вы разве не можете? Ведь даже не попробовали. Прикажите, и Джерон покорно выполнит все ваши пожелания. Правда, Джерон? — Глазки толстячка умильно вспыхнули.
— Ну все не все, а… — высказываю своё скромное мнение на сей счёт.
— Торгаш… — Черты кузена на миг освещаются улыбкой. — Не надо было тебя допускать до общения с этими занудами из пустыни.
— Милорд Ректор, ситуация становится смертельно опасной! — не успокаивается Рогар. — Если позволите, я возьму на себя «коротышек» и…
— Вас же просили не торопиться, Мастер! Или я плохо расслышал? Предоставьте мальчику возможность отличиться, — покровительственно советует Ксо.
— Отличиться? Я боюсь, что…
— А вы не бойтесь, — устало вздыхает милорд Ректор. — Джерон умеет не так уж много, но с недавнего времени научился выбирать достойных противников. Правда, в данном случае… Впрочем, я и сам с удовольствием посмотрю это представление. Помни только одно: полное спокойствие!
— Да, милорд! — Я поклонился кузену, в свою очередь избавляясь от груза верхней одежды.
Рогар смотрел на меня не просто осуждающе, а словно обвиняя во всех грехах.
— Не волнуйся, всё идёт по плану.
— По какому плану? Зачем ты затеял эту…
— Глупость? Поздно спрашивать. Мне не нужно было вступаться за девочку — вот где я сглупил в первый раз. А то, что происходит сейчас, всего лишь закономерное завершение дурацкой истории. Или тебе было бы приятнее смотреть, как Леф порежут на ленточки?
— Нет, не приятнее, — признаёт Мастер. — Но я не хочу по нелепой случайности допустить гибель такого…
— Дурака, как я? Обещаю, никто не умрёт.
— Ты так уверен… — Серые глаза подозрительно сузились. — Скажи — почему?
— Потом, если можно. Впрочем, кое-что могу подсказать. Помнишь ту безобразную драку в трактире? Когда мне удалось уложить троих громил? Ты ведь заметил, что помогло мне победить, верно?
— Хочешь сказать… — Взгляд Мастера проясняется.
— Именно! Аналогичный случай. Действия будут подобными, но сегодня я не намерен затягивать с финалом. Просто потому, что сил маловато осталось.
— Если настаиваешь… — Рогар порылся в складках плаща и протянул мне нож: — Возьми. Он сделан не под твою руку, конечно, но должен подойти.
— Ой, не надо! — Я шутливо отстранился. — Ещё порежусь!
— Но как же ты будешь…
— У меня есть всё что нужно! — Я подошёл к волку и снял с его шеи кольца чиато. — Ты же хотел посмотреть, умею ли я обращаться с этой игрушкой? Сейчас увидишь!
Мастер укоризненно качнул головой, но понял, что дальнейшие споры бессмысленны, и промолчал.
Я задумчиво пропустил бусины между пальцами. Раз, другой… Какой стиль боя предпочесть?
Мне искренне жаль тех, кто перед началом поединка задаётся подобными вопросами, потому что сам всегда действую одинаково. Защищаюсь, а не нападаю. Это досадное свойство — прямое следствие недостаточной быстроты реакции. К сожалению. Да ещё учителя внесли свой посильный вклад…
Во всех школах боевых искусств принято перед началом сражения впадать в своеобразный транс, призванный сконцентрироваться и настроиться на победу. Угу. В моём конкретном случае получается рассеянность, не более. Но когда это стало заметным, основы были уже заложены и всё оставшееся время обучения я честно старался избавиться от привычки уходить в блаженные размышления — вместо того чтобы вспоминать механику основных приёмов защиты и нападения. До конца так и не отучился «мечтать», однако по прошествии лет смог хоть немного снизить урон, наносимый детской привычкой.
Но первый удар я пропускаю всегда. Даже первые НЕСКОЛЬКО ударов, если противник попадается изобретательный. Впрочем, раз уж речь зашла об изобретательности… Самый надёжный приём — перерезать одну из крупных артерий, и больше уже ничего не нужно: враг умрёт сам — от потери крови. Удары в сердце срабатывают мгновенно лишь в половине случаев: бывает, что человек с ладонью стали в груди ещё несколько минут вполне способен сражаться. Ну, можно ещё отрубать конечности, но это не мой случай, потому что сегодня мне доведётся драться с «Ножом».
«Ты правильно определил местоположение и силу амулетов?» — тихо скрипит Мантия в самое ухо.
Думаю, да. А почему ты шепчешь? Нас что, могут подслушать?
«Как сказать… Встречаются умельцы…» Могу поклясться, что она косится на моего кузена.
Брось! Наши пререкания Ксо вовсе не интересуют!
«А ты у него спрашивал?» — невинно ехидничает моя подружка.
Нет, не успел. Но спрошу обязательно! Это всё, что ты хотела сообщить?
«Давай пробежимся вместе ещё раз… На груди — обычный „защитник“, он ориентирован в основном на магические атаки и тебе неинтересен… На левой руке — „ловкость“, средненькая такая, но очень хорошо подобранная, а потому — весьма эффективная… На правой — „сила“, тоже средняя, с упором на статику… Оба однополюсные[36]… Есть кое-что ещё в области паха, но это к делу не относится…» Озорной смешок.
Спасибо за информацию!
«Да не за что… Ты собираешься их вынести все сразу или по очереди?»
Пока не решил. Наверное, не сразу… Я скомандую, как только буду окончательно уверен.
«Жду ваших распоряжений, милорд!» Мантия отдаёт честь, как лихой вояка, и вольготно располагается на моих плечах.
Что ж… Давненько я не участвовал в поножовщине!
* * *
«Верзилы» освободили от своего присутствия площадку шагов на двадцать от края до края. Освободили и встали вокруг плотным кольцом.
Ригон, к цвету глаз которого очень подходил жемчужно-серый костюм, поднял вытянутую правую руку на уровень груди, открытой ладонью вниз, и положил сверху нож. И правда короткий: лезвие получилось чуть длиннее этой самой ладони. Красуется, юнец… Можно было обойтись безо всякой этой ерунды и игры на публику, но Ригон выбрал внешние эффекты. Будем надеяться, в ущерб всему остальному… Так, заточка обоюдоострая, клинок прямой — что это мне даёт? Понятия не имею! Впрочем, хорошо, что не «кошачий коготь»: от него раны образуются весьма неприятные, а на мне порезы, увы, заживают огорчительно медленно. А если ещё и зашивать придётся… Бр-р-р-р-р! Что это меня потянуло на такие странные мысли? Рановато! Бой даже не начался, а в глазах уже скорбные перспективы во всей красе… Соберись, Джерон! Этот мальчишка не чета тебе. Вспомни, как легко ты обыгрываешь тех, кто ниже тебя по уровню умений! Ригон из их числа. Надеюсь.
Занимаю место в трёх шагах от противника. Обматываю пальцы левой руки ожерельем чиато — умещаются три витка. Достаточно! Поигрываю бусинами, сдвигая их в одну сторону и уменьшая свободный ход. Даже если Ригону и успели рассказать, что можно проделать с помощью столь безобидного с виду предмета, как чиато, он всё равно не будет готов к моим действиям, потому что не представляет себе, как можно пользоваться на коротких дистанциях таким… длинным оружием. Следовательно, будет стремиться означенную дистанцию сократить, что мне, с одной стороны, и требуется, а с другой — доставит массу… хм, острых ощущений.
Хлопок бича возвестил о начале боя.
Нож Ригона на мгновение остался без опоры, потому что ладонь юноши скользнула вниз — почти нырнула, лезвие двинулось вслед, но опоздало: пальцы сомкнулись на рукояти. Верхним хватом.
Именно так и начинается пресловутый «бой с ладони», главная прелесть которого заключается в том, что до самого последнего момента противники не знают, какой стиль изберёт каждый из них (и какого обязан придерживаться на протяжении всего поединка). Это вносит некоторую пикантность в выяснение отношений, поскольку предпочтительнее и удобнее всё же ответить на нижний хват — нижним, а на верхний соответственно верхним.
Одновременно с поимкой и возвращением ножа на законное место Ригон сделал шаг вперёд, сливая движения в единое целое. Лезвие просвистело у моего горла так близко, что я мог бы сосчитать все волоски на тыльной стороне ладони «коротышки», встопорщившиеся то ли от холода, то ли от азарта смертельной игры.
