— Скажи-ка, Ксо, такую вещь… Драконов по Кружевам невозможно различить ни на Изнанке, ни до неё, верно?

— Да.

— И как вы чувствуете приближение друг друга?

— По натяжению Прядей, когда границы владений пересекаются.

— Но ваши воплощения могут свободно странствовать по миру?

— Вполне. Для них нужны только несколько ниточек связи, не более.

Так я и думал. Стало быть, все предыдущие логические построения можно легко и счастливо забыть, приступая к новым. Менее приятным, но более близким к истине.

— То бишь если расстояние велико, вы не знаете, кто и где находится?

— Но это всегда можно выяснить, — возразил кузен. — Почему спрашиваешь?

— Есть одно сомнение. По поводу ловушки. Владения Элрона далеко отсюда?

— Пожалуй… — В голосе Ксаррона начали проступать нотки злого азарта.

— Тогда позволь утверждать: охотились вовсе не на твоего брата. Охотились на меня.

— Бред!

— Вовсе нет. Ведь ты сам говорил, что легко отслеживаешь моё местонахождение. И убийце также было несложно определить, где расставить ловушку.

— Но кому подобное могло прийти в голову?

— Родственники не очень-то меня любят, верно?

— Не любят, — подтвердил кузен. — Однако отдают себе отчёт в необходимости твоего существования. Ни один из них не обезумел бы настолько!

А вот о безумствах я уже успел узнать довольно много. Достаточно много, чтобы допускать любые случайности и возможности.

— Хорошо. Зайдём с другой стороны. Если моё перемещение по Гобелену определяется вами легче лёгкого, то и пустотная сфера должна была вызвать схожие ощущения, не так ли?

— Определённо.

— Стало быть, осталось только узнать, чья плоть в основном составляла то место, где проходило обручение. И задать всего один вопрос…

Останавливаюсь, задумываясь над подбором слов, но фразу заканчивают вместо меня, и, что греха таить, наилучшим образом:

— Почему.

Я никогда ещё не видел Ксаррона таким мрачным и бесстрастным. Даже золото волос казалось потускневшим, словно лучики света, падающие на рыжеватые локоны, робко спрятались за набежавшей на солнце тучей…

— Я спрошу.

Обещание того рода, что не требует дополнительных клятв. Почти приговор. Не сомневаюсь, что кузен сдержит своё слово.

— И она ответит.

Она?!

— Убери зверя.

Качаю головой. Ирм, сжавшая челюсти на лодыжке Ксаррона, поднимает уши, ловя малейший звук с моей стороны. Знаю, чего ты ждёшь, маленькая, — приказа атаковать. Разумеется, я не окажусь настолько беспечен, но, похоже, кузен потерял уверенность в моей разумности.

— Не спеши, Ксо.

— А зачем медлить? Это сделала она, Джер. Никто не согласился бы пожертвовать своей собственной плотью для воплощения чужого намерения. Или ты…

— Я всё понимаю. Правда. Только прошу не спешить.

Взгляд изумрудных глаз наполняется растерянным пониманием:

— Оправдываешь её? Ну конечно! Ведь она…

— Не в этом дело. Клянусь!

Ксаррон считает, что раз уж Шеррит вызвала в моём сердце любовь, я буду всеми силами ограждать её от заслуженного наказания? Хм… Заманчивая идея. Возможно, именно так и поступлю, и пусть хоть весь мир расколется на части! Но сначала мне нужно узнать одну простую вещь. Причину. Какие чувства и мысли могли слиться воедино в сознании дочери Дома Пронзающих, чтобы породить желание убивать?!

— Я не собираюсь торопиться, — зло прошипел кузен. — Торопятся другие, чувствуешь? В твоём Доме гости!

И верно, воздух натянулся струнами, по которым прошла лёгкая, но вполне ощутимая волна чужой мелодии. Кто-то пришёл.

— Маленькая, отпусти его.

Кошка недовольно мотнула головой, но оставила в покое ногу Ксаррона. Тот с сожалением взглянул на поцарапанную клыками кожу сапога, потом на Ирм и погрозил ей кулаком. Кошачьи уши сразу же шаловливо прижались к голове, приглашая продолжить игру.

— Не хочешь узнать, кто осмелился явиться без приглашения?

— Разве нужно особенное дозволение, чтобы посетить наш Дом?

Кузен растерянно хлопнул ресницами:

— Ты не знаешь?! Ну конечно, кто бы мог тебе рассказать… После твоего рождения главы Домов настаивали… нет, требовали соответствующего обращения с Разрушителем. Думаю, можешь представить, какого именно. Магрит выступила против и взяла на себя… всё, что могла, а может она, поверь, очень и очень многое. До войны не дошло, но размолвка состоялась. С тех пор другие Дома не поддерживают тесных отношений с Дремлющими.

— А твой?

Горький смешок.

— Я никогда не встал бы на сторону противников Магрит. Матушка по здравом размышлении тоже решила, что лучше присматривать за тобой по-дружески, а Элрону оставалось только смириться. Ох, как он был зол! Правда, успокоился быстро. Когда я намекнул, что…

— Что у него появился шанс отомстить убийце отца. Верно?

Ксаррон отвёл взгляд.

— Я не обижаюсь. Ты, наверное, тоже не был в восторге, когда я родился?

— Да, — виновато подтвердил кузен. — Я очень любил тётушку Эли и не сразу принял очевидное: только с её смертью может начаться новая жизнь. Для всех нас.

— Не будем сейчас вспоминать об этом, хорошо? Значит, никто из драконов не может войти в Дом Дремлющих, если его не пригласят?

— Войти может. — Улыбка Ксо стала похожей на угрожающий звериный оскал. — А вот выйти…

Он, более не удерживаемый ничем, метнулся в коридор. Не дай боги, натворит бед, ведь, судя по смене настроения, поступок Шеррит вышел далеко за рамки всех законов, стало быть, кузен чувствует себя вправе… Нет, придётся и мне пойти; в крайнем случае буду добиваться мира и покоя своими средствами. Пусть даже для кого-то покой окажется вечным.

Я остановился почти на самом верху лестницы и запахнул полы домашней мантии, дабы приобрести хоть сколько-то приличный для появления в обществе вид. Сестре и кузену, по большому счёту, всё равно, что на мне надето, но представать полуголым перед нежданным гостем не хотелось. Тем более гость-то был при полном параде.

Нагромождение чешуи, напоминающее доспехи, но куда плотнее, чем в исполнении давешних влюблённых. Мужчина, стоявший в центре зала, казался закованным не в один слой брони изменённой плоти. Черноволосый, сероглазый, суровый, скорбный и напряжённый — почти точное отражение Шеррит, за исключением непонятного мне чувства, заставляющего тёмно-лиловую чешую пылать ядовитым огнём. Страх, ненависть, угроза? Никак не разберу. Но точно знаю одно: Магрит, стоящая на нижних ступенях лестницы, не менее опасна. И похоже, пришлеца тоже не в силах обмануть спокойно сложенные на груди руки моей сестры и невинно-розовые отблески в мелких локонах и складках платья…

— Не скажу, что рада приветствовать тебя в своём Доме, Скелрон, но приличия обязывают. Однако следовало заранее известить нас.

— В том не было необходимости.

Какой странный голос, глухой и вязкий, словно туман, растекающийся вокруг.

— Разве? — искренне удивляется Магрит. — Договорённости, в которых и ты принимал участие, больше не исполняются?

— Обстоятельства заставляют действовать, а не бросать слова на ветер.

Теперь сестра не просто удивляется, а настороженно подбирается, готовясь к обороне:

— Обстоятельства?

— Покушение на честь Дома и жизнь одного из драконов — достаточный повод, чтобы отбросить старые принципы?

— Отказ от собственных слов не заслуживает уважения, — замечает Ксаррон, незаметно сменивший шёлк домашней одежды на чёрно-изумрудную броню и занявший место рядом с Магрит.

— Ты всё ещё ошиваешься здесь? — Пришлец насмешливо кривит губы. — За столько лет ничего не добился, но не теряешь надежды? А я был лучшего мнения о твоей голове…

— Голова не имеет ничего общего с сердцем, и ты сам слишком явственно это показываешь. — Кузен оставляет без внимания оскорбление, нанесённое сразу двоим, но Магрит вряд ли будет недовольна. Случаются моменты, когда нет возможности заботиться о чести.