— На внешнем слое — семь, на внутренних — от трёх до пяти цепочек, — подхватил эльф. — Процесс занял некоторое время, но смею надеяться, что я входил в контакт с Кружевом даже реже, чем это предписывается…

Тут он спохватился и сузил глаза, настороженно глядя на вашего покорного слугу.

— Вы сведущи в строении Кружев, молодой человек?

— Отчасти.

— По крайней мере, вы совершенно правильно предположили количество и глубину повреждений… Какой техникой диагностики вы пользовались?

— Своей собственной, доктор. Если она отличается от вашей, то очень незначительно.

— Возможно… — Он задумчиво качнул головой. — Но, собственно, я пришёл затем, чтобы проверить ваше самочувствие.

— Я совершенно здоров!

— Очень похоже… Впрочем, повязку всё равно надо сменить.

Он подошёл ко мне и начал ловкими, уверенными движениями разматывать полосы ткани. На всё действо ушло не более полуминуты, по завершении которых…

Глаза Кэла стали круглыми. Совершенно круглыми, и я даже испугался, что прежний разрез к ним больше не вернётся.

Доктор остался безучастным: только склонил голову набок и вперил в меня слегка затуманенный взгляд.

Я хихикнул, до того забавно выглядели листоухие. Хихикнул, но задумался о причине их, скажем так, потрясения. Освобождённая от повязки голова казалась легче, чем раньше, но это и понятно. А вот лицо… Не знаю, на что оно было похоже, но я не чувствовал ни малейшего неудобства: если на нём и были рубцы или язвы, то они совершенно не ощущались.

А ещё спустя мгновение, потрогав пальцами щёку, я понял, что никаких язв и в помине не было.

— Как тебе это удалось? — нарушил молчание Кэл.

— Что именно?

— Избавиться от…

— От ран?

— От клейма!

Я зажмурился. Тряхнул головой. Снова открыл глаза. Эльфы с недоумением на лицах никуда не делись. Комната — тоже. Всё как всегда, и всё… не так. Что там они сказали? У меня больше нет клейма на лице? Не верю…

Кэл понял, какие сомнения меня обуревают, и потянул из набедренных ножен широкий кинжал.

— Сам посмотри!

Я и посмотрел. Посмотрел на полосу полированной стали. Зеркало клинка искажало пропорции и слегка меняло оттенки, но главные детали не упустило. Правая щека была девственно чиста.

Вернув Кэлу кинжал, я сел на постель и задумался. Наверное, призраки мыслей, сталкивающихся то друг с другом, то с реальностью, отразились на моём лице, потому что эльф удивлённо заметил:

— Кажется, ты разочарован…

Ошеломлён — было бы вернее. Произошло нечто большее, чем чудо. Всё перевернулось с ног на голову. Я считал, что никаким образом не могу исцелить своё тело, но сейчас стал свидетелем неоспоримого доказательства обратного. Как?! Кто?! Когда?! И память ехидно подсказывает: один маленький плевок из пасти инеистой ящерицы. Так просто? Нет, здесь есть какой-то подвох, я это не просто чувствую, а почти ЗНАЮ! Но в чём он состоит? Только бы не ещё один аванс, который надлежит отрабатывать…

«Можешь считать ЭТО подарком… К Празднику Середины Зимы», — тоненьким, детским голоском тянет Мантия.

Не рановато ли? Ещё больше месяца…

Осекаюсь, потому что понимаю: в её фразе важна первая половина.

Подарком от кого?

«Тебе виднее… Помнишь, я же не присутствовала при твоём разговоре с…» Умолкает.

Я не упоминал о разговоре!

«Разве?» — делано изумляется.

Ни словечка!

«А мне почему-то подумалось…»

Ты всё знаешь, стерва! Кто задавал мне вопросы?

«Твоё больное воображение!» — обиженно огрызается Мантия.

Неправда!

«Ты о чём? О том, что воображение не больное? Позволь не согласиться: ещё какое нездоровое…»

Не переиначивай!

«Научись сначала выражать свои мысли правильно!» Ну вот, теперь она зло иронизирует.

Ты всё прекрасно поняла!

«И что?»

Я хочу знать.

«А я не хочу». И что мне с ней делать?

Как меня исцелили?

«А ты болел? Ах да, на голову ты у нас слабоват… Но это, мой милый, не лечится», — мурлычет, довольно поигрывая коготками.

Ты… ты… ты…

«Дама, замечательная во всех отношениях».

Фрэлл!

«Поскольку твоя речь становится всё более нечленораздельной, пожалуй, оставлю тебя на несколько минут — вдруг пауза пойдёт тебе на пользу?» Она захлопывает Дверь.

Та-а-а-ак… Знает все подробности, но не скажет. Ни при каких условиях. То ли из вредности, то ли потому, что мне нельзя это знать. И тут уж не важно, какая из причин истинная: и в том и в другом случае я останусь в неведении, что весьма прискорбно, поскольу мне и так слишком редко удаётся блеснуть интеллектом, а при недостатке сведений ваш покорный слуга и вовсе… круглый дурак. Хочется ругнуться и что-нибудь сломать. Правда, под рукой ничего подходящего нет, а мебель в комнате добротная — её и человек вдвое сильнее чем я не попортил бы… Разве ножиком поковырять, так ножика мне для этих целей не дадут…

— Эй, ты слушаешь?

Кэл склонился надо мной, а доктор, смирившись с тем, что на его глазах свершилось нечто из ряда вон выходящее, осторожно ощупывал тонкими пальцами моё лицо.

— Да. Ты что-то сказал?

— Я спросил, связано ли это с тем зверем…

— Наверное… — пожимаю плечами. — Точно сказать не могу. Не знаю.

— Откуда в этих краях взялась инеистая ящерица?

— Это вопрос ко мне?

— Да нет, просто вопрос… Тебе не показалось, что она намеренно отпугнула солдат?

Я немного подумал и ответил:

— Сто пять шансов из ста.

— Уверен?

— Если она хотела поживиться человечинкой, начала бы с нашей кареты и задолго до встречи с солдатами.

— Логично… — Кэл смешно сморщил нос. — Значит, кто-то специально направил ящерицу нам на помощь… Или не нам? — Лиловые глаза подозрительно блеснули.

— Хочешь сказать…

— И так всё ясно! — гордо заявил эльф. — Она приходила из-за тебя!

— Да, вот так сразу и только из-за меня! — Фыркаю, но в глубине души не могу не признать: голова у листоухого работает что надо. Чётко отлаженный механизм, в отличие от… сами знаете кого.

— Ты же пошёл ей навстречу!

— Что с того?

— Она тебя ждала!

— Ты-то почему в этом так уверен?

— Да и слепому было бы ясно!

— Господа… — Вежливое покашливание доктора напомнило, что мы с Кэлом не одни в комнате. — Вы говорите об инеистой ящерице, я правильно понял?

— Да, — недовольный тем, что его прерывают, кивнул сереброволосый спорщик.

— Вы не могли бы описать, как она выглядела… Мне было бы любопытно получить свидетельства очевидцев…

— Ой, можно не сейчас? — взмолился я. — Есть очень хочется!

— Разумеется, молодой человек, когда вам будет угодно… Жаль, что субстанция, снятая с вашего лица, не поддалась анализу, — с сожалением добавил эльф, и я еле удержался, чтобы не сплюнуть на пол.

Все учёные одинаковы: думают прежде всего о научной ценности любого явления. Могу поспорить, что он был бы донельзя рад каждый день копаться в моих язвах и всем прочем… Если бы ему позволили. Да и если бы НЕ позволили…

— Не смею более отягощать вас своим присутствием, — откланялся доктор, и я остался наедине с очень опасным собеседником, по горящим глазам которого можно было понять: в рукавах пепельно-серого камзола спрятано немало сюрпризов…

Впрочем, снова ошибаюсь. Сюрприз появился отнюдь не из рукава, а из-за пазухи: рука Кэла, на вдох задержавшаяся в складках одежды, вынырнув, подлетела мне под самый нос.

— Что это значит?

Я растерянно уставился на покачивающиеся на одной цепочке вещицы, отягощённые замысловатой историей обретения. Медальон Юджи и… «искра» молодого эльфа.

— Как к тебе попала ky-inn?[33]

Сам не понимаю. Совсем кузен меня запутал…

— Расспрошу непременно! — Лиловые глаза полыхнули гневом. — Но ты…

— Я сделал всё возможное, чтобы избежать такого казуса, клянусь! Разве что до рукоприкладства не дошёл… А надо было? — Лукаво щурюсь.