Отец Кайла не стал подниматься в верхнюю комнату, где спал поздно вернувшийся Сухов, а воспользовался блоком связи, разбудив гостя звонком. Павел не сразу врубился в смысл происходящего:

— Нет, господин Васецки, он не предупреждал меня о поездке. Нет. Не могу и предположить. Нет, вы не побеспокоили меня, я встаю примерно в это время.

Звук отбоя. «Куда его черт унес?» Сухов покрутил перед сонными глазами трубку блока связи и положил ее в гнездо. Вылез из приспособленного под спальное место ложемента настоящего звездолета — последнего когда-то крика моды среди «крутого» выпуска университета семилетней давности. Трогательно, что Кайл сохранил в комнате для гостей этот его подарок. Под ионным душем голова Павла прояснилась. Натягивая джинсы и майку, украшенную шаржем на себя самого, он на секунду замер.

«Ну точно! — сказал он сам себе. — Известно, куда он подался. Господи ты боже мой... Но блок-то связи мог с собой захватить? Старик волноваться будет, а ему, дураку, хоть бы хны! Надо, чтобы Марика к нему заехала».

Он включил новости и, запивая сложного устройства бутерброд, купленный в заведении Дага, собственного приготовления чаем, вперился в экран.

Шальной Дракон, поднатужившись, вытеснил с первого места в списке новостей даже развод дочери спикера парламента и нападающего «Юнион старз», а это что-нибудь да значило.

Чертов феномен за ночь совершил круг почета над Западным побережьем, производя уйму радиопомех, нанес ущерб не убранному еще урожаю в округе Ориоли (поджег поля), осквернил — каким именно образом, в кратком выпуске не сообщали — монумент Отцам-Основателям в региональной столице, принудил к вынужденной посадке рейсовый лайнер, посрамил ПВО трех провинций и уничтожил две ракетные установки, развернутые в районе центрального шоссе Федеральными Войсками. Последний эпизод сопровождался жертвами. Теперь, судя по наблюдениям со спутников, Дракон снова двигался к горам.

Сухов чертыхнулся, вытащил из ящика стола карту побережья и фломастером приближенно пометил на ней передвижения злокозненной твари. Скривился и спрятал карту в сумку, рядом с «Джейтестом». Потом подтянул к себе блок связи и набрал номер Кайла. Послушал минуты три длинные гудки, чертыхнулся еще раз и стал звонить Марике. Договорился с ней о планах на вторую половину дня и торопливо покинул дом Васецки. По украшенным желтой осенней листвой улицам Вестуича он зашагал к серебрящимся над краснокирпичными стенами башням физического факультета. Когда он уже входил в здание, над городом завыли сирены.

Кайл причалил к наиболее презентабельно выглядевшему храму Желтой (быстрой и злой) Луны. Вылезая из машины, он внимательно присматривался к уже откровенно осенним, набухающим дождевыми тучами небесам.

«Господи, — сказал он себе. — Господи, что за глупость я делаю. Я сам никогда бы не пошел на это. КТО-ТО ВЕДЕТ МЕНЯ».

Подойдя к сооруженным уже много позже Катаклизма, когда храм использовали под какой-то склад, железным ржавым воротам, он не без труда сдвинул вбок по направляющим полозьям одну из створок и стал торопливо перетаскивать свой багаж в душноватую, пропахшую еще летом тьму, царившую внутри причудливого здания. Покончив с этим и убедившись, что до дождя еще не скоро, он вооружился миноискателем и двинулся по периметру плато.

Оно было невелико — километра два в длину и не больше семисот метров в ширину, но все девять относительно мало разрушенных временем храмов спокойно умещались на нем, и каждый из них стоял как-то обособленно и одиноко. Три — словно врастали в каменную стену, на сотни метров вздымающуюся с востока, шесть — одинокими башнями тянулись вдоль всей каменной ступени плато, с запада обрывающейся в бездонную пропасть. Только там, где к храмам вела грунтовка, откос был не так уж крут и через лесок спускался к быстрой воде горной речки.

Дождь полил, когда Кайл уже слегка устал от возни с шестью пьезодатчиками и примитивным миноискателем. Микросейсморазведка не была его любимым ремеслом. Поэтому он торопливо накрыл свое хозяйство полиэтиленом, края которого прижал валяющимися поблизости камнями, и, помолившись, чтобы ветер не был слишком сильным, кинулся под укрытие сводов храма.

Молитв его Бог явно не услышал. Ветер налетел яростными, беспрерывно следующими друг за другом порывами. Струи дождя хлестали по железу ворот, по чему-то не менее гулкому в высоких сводах, по чудом не унесенному ветром полиэтилену. Стало довольно темно.

Кайл врубил походный компьютер, ввел полученные за последние четыре с лишним часа данные и поколдовал немного с клавиатурой. По экрану дисплея поползли промежуточные таблицы. Кайл устроился на полу, прислонившись спиной к теплой стене, и прикрыл глаза. Надо было немного подождать. Конечно, дело бы значительно ускорилось, если бы он подключился к планетарной сети, но тогда вся секретность его затеи полетела бы в тартарары. Да и выдавать себя радиосигналом он не хотел.

Скосившись на брошенный рядом с одним из рюкзаков блок связи, он только грустновато скривился: с тех пор, как он отключил сигнал, судя по показаниям индикатора, его вызывали уже восемнадцать раз.

Наконец на экране возникла конечная схема. Кайл принялся изучать ее под разными ракурсами и при разном увеличении. По крайней мере было ясно, что старый подземный ход, соединявший четыре из девяти храмов, не разрушен. И вдоль его западной стороны и чуть ниже залегает нечто, гораздо более плотное, чем горная порода, слагающая плато. Вполне возможно, что все эти сведения можно было получить в Центральной археологической службе Джея, но в том, что кто-либо тратил время на микросейсмическое обследование уровня фундаментов храмов, Кайл сильно сомневался.

В свое время — еще в период первоначального освоения Джея — храмами очень интересовались, но раскопки первых исследователей не принесли существенных результатов, а после того, как Храмовое плато превратилось в место вялого паломничества туристов (местного люда с противоположного полушария Джея в основном), престиж этого объекта среди профессионалов стал падать. После Катаклизма с туризмом надолго было покончено, и часть храмов даже пытались переоборудовать под производственные нужды. С тех пор для археологов на Девяти храмах был поставлен жирный крест. Так что лихой налет Кайла был, пожалуй, единственной за три или четыре десятилетия серьезной попыткой заглянуть под фундамент храмов.

Пока он промерял расстояния и прикидывал объем предстоящей работы, в храме стало совсем темно. Какой-то звук добавился к привычной песне дождя там — снаружи.

Марика дожидалась Павла в открытом летнем кафе на Парковых аллеях. Посетителей здесь, кроме них, почти и не было. Заказали оба только кофе. Остальной провиант представляли не тронутые с утра завтраки в стандартных пакетах — пицца, кетчуп, зелень.

— Так ты решил, что Кайл двинул на Храмовое плато? — Вид у девушки был одновременно и растерянный, и очень решительный, серьезный. Настолько серьезный, насколько он мог быть таковым у Марики Карои.

— Он об этом говорил. Правда, очень коротко — одно-два междометия. — Павел пожал плечами. — Я тогда сказал ему, что нечего высовываться из города. И думал, что он от этой мысли отказался. Видно, маху дал. И почему он свой блок связи вырубил, не возьму в толк.

— Он... Было что-то такое, чего он нам не говорил. Чувствовалось в нем какое-то напряжение. Или шок с ним какой-то был. Я это заметила еще раньше. До того, как ты приехал.

— Вот что, — решительно поднялся из-за столика Павел. — Я сейчас дуну туда — на плато. Это час пути, немногим больше. А ты...

— Я — с тобой, — решительно сказала Марика.

— Вот этого делать не стоит. Займись лучше его стариком — он сам не свой. И кому-то надо забрать результаты у Фрэнка.

— Вот ты сам их у него и забирай. В конце концов, ведь это ты его друг, а не я. А я лучше сама поеду к храмам. Я уж смогу Кайла отговорить от этой глупости, в каком бы состоянии он ни был.