Градов поморщился:

– Не ко времени. Что за тип-то?

– Залетный. Похоже, из Метрополии, Или что-то в этом духе... Точно, что не легавый. Он остановился в «Дюке».

– В лицо меня знает?

– Думаю, да.

– Тогда пусть спускается в бар. И сам ко мне подходит, когда появлюсь. Так и быть, поболтаю с ним. Предварительно. Почву прощупаю. Но и ты не зевай. Уже сегодня я должен знать, что это за тип. Всю его подноготную. «Не

легавый» – этого мало. – Он поднялся из-за стола. – И распорядись, чтоб Коста машину подал. Спешу я.

– Так вот с тех пор и живу я с чертушкой этим в башке... – вздохнул Шишел, принимаясь за очередную банку пива. – Не скажу, чтобы пользы от него никакой не было... По крайней мере там – на Шараде... Помог он мне с нее выбраться. Чтоб таким типам вроде Коппера черти этак помогали!..

– Что-то вышло не так? – поинтересовался Гай.

– «Не так» – это не то слово! – с досадой отозвался Шишел. – Он, понимаешь, меня на эту историю с торговлей головами и раскрутил. Нет, не то чтобы он про эту затею что-нибудь знал... Нет, он меня с людьми Чолли свел. Они там при Космотерминале кое-какие гешефты творили. И они мне помогли – авансом, так сказать. Я, дурень, думал, что их наколол. Себе чужое имя придумал. Историю сочинил – кто я, да откуда... Да, видно, слишком приметный человек я – не я их, а они меня накололи. Раскусили в два счета. Но виду не подали. Устроили меня зайцем на кораблик до Террановы и объяснили, что выполню я там для Карло работку пустяковую, а за то мне и ксиву соорудят, и до Океании добраться помогут... Но Карло Чолли не тот тип, чтобы за пустяки такие услуги оказывать. Он меня лично навестил. Не поленился. Во время промежуточной стоянки на орбите Кандиды. Тут уж разговор был прямым, как говорится, текстом. Он-то меня в лицо знает.

Карло Чолли – Папа Карло, один из королей космической контрабанды – действительно знал Шишела в лицо и даже поучаствовал немного в челночных операциях Корабля. К Шаленому относился он не без уважения. Это, впрочем, вовсе не значило, что старый пройдоха допускал хотя бы мысль о том, чтобы воздержаться от того, чтобы использовать нынешнее Шишелово бедственное положение.

Шустрый связист провел его в каюту-люкс, в которой на время своего визита на борт лайнера «Глория» воцарился Папа Карло. Старомодно и чрезвычайно аккуратно одетый старик всегда напоминал Шишелу покойника, обряженного к положению в гроб Старомоден Чолли был не только в одежде, но и в своих манерах. Шишелу было предложено удобное кресло и бокал «кьянти».

– Как ты думаешь, Дмитрий, – осведомился Папа Карло, провожая взглядом связиста, который поспешил деликатно ретироваться с места действия, – сколько с меня содрал этот паренек за свои услуги? И сколько содрал с меня помощник капитана? И во что старому Чолли вообще обходится твой провоз на Терранову?

– Я думаю, штук двадцать – двадцать пять... – задумчиво предположил Шишел.

– Втрое дороже, дорогой. Втрое... Эти черти уже прослышали, что ты числишься в розыске. А на беглых и разыскиваемых тариф другой... – Он отхлебнул «кьянти» и пристально посмотрел Шишелу в глаза. – Но ведь ты не прочь отработать этот должок? И даже получить кое-что сверху? А поработать придется всего-то курьером. Для переброски груза одного... Весьма специфического.

– Слушай, Карло, – встревоженно осведомился Шишел. – За кого ты меня держишь? Наркоту через таможни таскать не мой профиль...

– Я сказал весьма специфического, – сварливо пояснил Чолли. – А что специфического в наркотиках? – Он пожал плечами. – Наркотики – это, прости меня, рутина. Конечно, то, что ты повезешь с Террановы на Сентинеллу, может сильно расстроить таможенников. Но больших неприятностей от них ты не жди. Неприятности тебе могут доставить другие люди. Те, которым надо перехватить наш груз Поэтому от тебя потребуется гораздо больше того, что требуется от парнишек, что возят «порошок»... К тому же груз капризный.

Шишел молча вопросительно уставился на Папу,

– Речь идет о мозгах, – невозмутимо объяснил ему Чолли. – Об обычных человеческих мозгах. За некоторые из них стали хорошо платить. Для пущей сохранности ты их будешь транспортировать в их естественных контейнерах..

– Я что-то тупой стал, – озадаченно произнес Шишел. – Это что – я сопровождать кого-то должен? Или... покойников возить, что ли?

– Если бы надо было протащить на Сентинеллу покойников, я так бы и сказал. Но заказчик покупает у нас не руки и ноги. Не желудок, не печень или какой-нибудь другой ливер. Ему из всего этого комплекта нужен только мозг. Который находится у большинства из нас в голове. Вот головы-то ты и повезешь. Отделенные от туловища. Нет лучше упаковки.

Шишел открыл рот. Потом закрыл.

Убедившись, что собеседник правильно понял его слова, Чолли перешел к подробному инструктажу.

– А когда он выдал мне, – сообщил Шаленый Гаю, – что представителем заказчика на Терранове будет Перхоть – Бюсси, а работать мне придется с Фугу и с Додо, тут чуть совсем не поплохело мне... Уж больно «удачливые» это ребята. А Фугу к тому же – мокрушник известный. И вот как в лужу глядел... Но пришлось, как говорится, жрать, что дают. Потому что Карло мне выбора не оставил – мол, коли не согласен я, то он руки умывает, штаны отряхивает и оставляет меня с моими проблемами. И деваться от его работенки мне было просто некуда. Разве что сразу властям сдаваться. Ну и демон меня вконец уработал. «Дело, – говорит, – конечно, граничит с мокрухой, но ты-то сам никого кончать не будешь. А те, кому там, на Терранове, головы открутят, так они уже все равно «заказаны». Им все равно без головы быть – независимо от того, ты их бошки на Сентинеллу потащишь или кто другой..» Ну, и подписался я на это дело...

Очередной тяжелый вздох Шишела был особо выразителен.

– Вот так я здесь и очутился, – закончил он. – Таким вот образом...

Гай пристально вглядывался в окно. Временами он подносил к глазам болтающийся у него на шее бинокль.

– Темнеет.. – заметил он, чтобы сказать хоть что-то.

Свою историю он рассказал Шишелу менее красноречиво и гораздо более коротко, чем тот излагал хронику своих похождений. После чего на некоторое время оба они замолкли, прикидывая – не перебрали ли они по части взаимных откровений. И по части пива.

– Вот теперь... – сурово отозвался Шишел, отрываясь от благоприобретенного порока – гадания по книге. – Теперь уж можно начинать ждать гостей. Хуже нет, чем ждать да догонять... Вот что... Послушай... Сейчас вот вычитал в забавной книжке этой... – Он помахал в воздухе сборником притч о добродетельном проповеднике и злобном свистуне. И огласил очередную мудрость, которой его снабдил древний автор: – «Ожидание есть испытание, – говаривал добродетельный Бонни, раскуривая свою старую трубку. Да-да – испытание, посылаемое роду людскому чаще, чем какое-либо другое. Чаще, чем гнев или болезни. И не преодолевший искуса ожиданием не в силах преодолеть никакого другого. Научившийся же его преодолевать будет вознагражден самой жизнью своею. Ибо вся наша жизнь есть не что иное, как ожидание встречи с тем благим и вечным, что последует за нею... И благословенны ждущие, ибо -дождутся».

«Да вовсе не потому благословенны ждущие, что дождутся они, – возражал на это Злобный Свистун Грогги, оснастившись чинариком покрупнее, – Как не потому благословенны и прыгающие, что они таки допрыгаются. И вовсе не в том состоит польза ожидания, что оно учит нас такой добродетели, как терпение. Ибо терпение не всегда есть добродетель и рождается чаще из страха и безразличия, чем из благостного смирения. Нет – ожидание хорошо тем, что дарит нам надежду. Ибо ждущий надеется. А только надежда и делает нашу жизнь хоть немного сносным занятием. Но дождавшись, мы никогда не получаем того, что ждали. Разочарование – вот что дарят нам сбывшиеся ожидания. И вот теперь подумайте о том разочаровании, которое подарит вам то ожидание, которым мой благодетельный противник назвал нашу жизнь. Ждущие благословенны просто потому, что ждут и надеются», – Каково? – осведомился Шишел, захлопывая книжку.