Феста смотрела на него, по-птичьи наклонив голову – снизу вверх.

– Должно быть, мы вас основательно беспокоили все это время. «Вас» – это я про Управление. Простите, но по-другому как-то не получалось. Но теперь все пойдет по-другому. Вам не придется много слышать про нас. Мы бросаем прошлые дела. Выходим из игры. В этом – мое вам слово...

Она резко повернулась к молчаливому Стрелку и смерила его немного насмешливым взглядом.

– А «просто неплохой парень»? У него дела в старом мире есть?

– Есть, – сухо ответил Гай, – Не то чтобы дела. Просто есть, кому меня здесь ждать.

– Ну, тогда нам пора прощаться, господа... Сюда уже поспешает местная авиация.

– На дорожку полагается присесть, – вздохнул Шишел, опускаясь, за неимением другой «посадочной площадки», на подножку трапа рядом с Гаем.

Кай, памятуя об этой русской традиции, тоже притулился на окаменевшем пне серосеквойи. Феста присела на корточки, устало бросив тонкие в запястьях руки на острые, мальчишеские колени. Милен последовала ее примеру.

– Теоретически, – заметил федеральный следователь, – мне следовало бы принять все меры для вашего, господа, задержания... Но есть обстоятельства, извиняющие мое... э-э... бездействие. Одно – для начальства, другое – для собственной совести.

– Ну, начальству вы смело можете доложить, что нас было много, а вы – один. – с хмурой иронией заметила Феста. – Что же до вашей совести, господин федеральный следователь... Никогда не думала, что роботы в ней нуждаются.

Кай пожал плечами:

– Что до вашей догадки, то вы правы. Что-то в этом духе я и напишу в своем отчете. Форсмажорные обстоятельства и все такое... Думаю, что уже того, что свою непосредственную задачу моя группа исполнила, вполне достаточно... – Тут он косо улыбнулся, вспомнив тот давний разговор в кабинете своего нового начальника. И закончил: – Для тех, кто ставил передо мной задачу. Ну а совесть... У роботов ее, может быть, и нет. Допускаю. Хотя мне известны и исключения из этого правила. Или что-то похожее на исключения... А у работников Федерального управления расследований она встречается гораздо чаще. Так что не стоит путать первых со вторыми.

– И вообще, не стоит заниматься взаимными подколками сейчас – на прощание... – прогудел Шишел.

Он угрюмо ковырнул щебень под ногами носком ботинка.

– Так какое же оправдание вы припасли для вашей натруженной совести, следователь? – поинтересовалась Феста, то ли в продолжение пикировки, то ли, наоборот, меняя тему разговора.

– Я верю вашему слову, ваше... э-э...

– Просто Феста.

– Я верю вашему слову, Феста. Вы обещали, что отныне задачи Корабля решительно меняются. Вы, по вашим словам, выходите из игры. Не участвуете в контрабандном траффике... Не торгуете секретами Предтечей. Не помогаете укрываться от закона и друг от друга всяческим авантюристам и проходимцам... Кстати, не уточните ли вы мне напоследок, чем же вы все-таки намерены зарабатывать на жизнь и свободу себе и своему экипажу? И какую цель ставите теперь перед собой? То, что я имел возможность услышать – «новые миры для новых народов», – звучит возвышенно, но, согласитесь, несколько неопределенно... Если это секрет, то я не настаиваю...

– Это не секрет, следователь, – устало дернула угловатым плечом принцесса Свободного Лесного Народа Кве-сты. – По крайней мере нам не удастся удержать в секрете нашу затею... Но, думаю, многие в Обитаемом Космосе из кожи вон полезут, чтобы она оставалась тайной для их подопечных...

– Отчего же?

– Оттого, следователь, что я хочу дать им свободу. Увести их из стойла у тех тузов, что правят ими...

– Всем сразу? Вы знаете, принцесса, у меня волосы на голове... э-э... шевельнулись...

– Да нет... Далеко не всем. Это совсем не то, о чем вы подумали, следователь... Ни я, ни кто другой на борту не собираются затевать мировых революций или учреждать комитеты всемирных реформ. Мы просто хотим дать людям возможность начать жить по-новому. В новом мире... Конечно, не всем. Даже не всем тем, кто этого захочет. Пока что только... Только самым решительным, самым способным... Самым несовместимым с этим подлым миром...

– Мисс хочет учинить новую утопию? Очередную? – К иронии в голосе федерального следователя примешалось искреннее удивление. – Ведь у вас есть немалый опыт, принцесса. Насколько я помню, ваш предок пытался учинить нечто подобное на необжитых землях Квесты...

– Это не была Утопия, следователь. Дед Всех Дедов не пытался выдать свой режим за нечто в этом духе. Это был даже не режим. Это было предприятие по откалыванию и реанимации Корабля. Большая часть работ была совершена самыми настоящими рабами. Их, правда, назвали Свободным Лесным Народом, но... – Феста прищелкнула своими длинными, музыкальными пальцами. – Но ведь они и были свободны. На свой манер. Как бывает свободен раб. Свободен от необходимости самому добывать себе хлеб, самому искать крышу над головой. Свободен от выбора... Рабы – довольно свободные люди, по сравнению с нами, господин следователь...

– Мне уже приходилось встречаться с подобной трактовкой свободы, принцесса. На Харуре...

Феста рассмеялась. Вполне искренним и все еще молодым смехом.

– Но я вовсе не собираюсь повторять подвиги своего деда. Я так же ненавижу то, что пришлось ему сотворить над людьми, как и любой из обитателей тех краев... Хотела бы я знать – как живет сейчас Лесной Народ без него... Ну, да ладно...

Она замкнулась на мгновение.

– Очередная, говорите? А что, предыдущие Утопии оказались так уж плохи – все как одна? Да и не об Утопиях речь. Утопия, с вашего, следователь, позволения, – это «место, которого нет». А я о местах, которые есть! Посмотрите, с какой силой человечество исторгает из себя своих же детей, как только находится место, куда непокорных чад можно сбагрить! Есть в нашей цивилизации что-то, что заставляет уходить, даже бежать от нее всех, кто хоть чуть отличается от стандарта, чьи желания странны, а мысли текут не теми руслами, которые для них проложены. И так издревле...

– Ну, ты палку перегибаешь, принцесса, – сурово прогудел Шаленый. – Да просто, прости за грубое слово, жратвы на всех не хватало, вот и выпирали лишний народец – таких, что, как говорится, с краю оказались, – во всякие колонии да доминионы...

– А я разве говорю что-то другое?

Судя по тому, как напыжилась ее высочество, Шишел действительно был ее привычным и закоренелым оппонентом. Санчо Пансой.

– Ни капли не сомневаюсь в том, что гонят такой народ и голод и нищета. Но почему именно их? До сих пор считают, что они не приспособлены. Только вот как так получилось, что эти неприспособленные потом осваивали материки и Миры? И громили регулярные войска приспособленных?

– С тобой, ваша милость, спорить – все равно что мыла напиться... – махнул рукой Шишел.

– Если вернуться к моему вопросу, – скромно вошел в разговор федеральный следователь, – то я понимаю дело так, что вы решили использовать возможности Корабля Предтечей для того, чтобы вывозить желающих в некие земли обетованные, где они будут устраивать свою жизнь так, как им захочется...

– Тех желающих, которые такой перелет смогут оплатить. В одиночку или общиной... Или тех, за которых заплатят. Я не собираюсь заниматься благотворительностью.

– Хоть в этом отношении можно быть спокойным, – заметил молчавший до той поры Гай. – Ваша община не будет братством нищих...

– По-вашему, вам будут еще приплачивать за вывоз из Миров антиобщественных элементов? – с нескрываемой иронией поинтересовался Кай.

– Да откуда вы, следователь, взяли, что я собираюсь откачивать из Федерации жулье и уголовников? Хватит, намучились мы уже с этой швалью... Мы соберем в Новом Мире тех, у кого есть идеи и силы, чтобы такой Мир построить. Людей Джея, колдунов Шарады, специалистов с Океании, нанотехнологов из Комплекса...

– Довольно интересный коктейль там у вас получится... – задумчиво заметил Гай. – Первый раз кто-то пытается соорудить филиал земной цивилизации на основе техномагии... Это, говорят, очень опасная затея... Вы, принцесса, думаете, что в Метрополии зря наложены о-очень крутые ограничения на такие вещи?