– Не знаю, что вам дали ваши медицинские исследования, следователь, а у нас дело выглядит довольно тухло. Собственно, единственное, что мы можем вменить в вину господину Лидделлу, так это не слишком законные манипуляции с числящейся в розыске краденой драгоценностью. Но его адвокат представил дело в таком свете, что нам впору принести главе филиала «Дженерал трендс» свои извинения и ходатайствовать перед Федеральным Директоратом о представлении его к какому-нибудь ордену – за спасение произведения негуманоидного искусства. Что до мистера Мак-Аллистера, то он предъявил пачку всевозможных полномочий и грозит отдать нас всех под трибунал и сгноить в карцере за срыв операции по захвату пирата со звездолета Предтечей. Профессор, конечно, преувеличивает свои возможности, но по-своему он прав: мы вставили ему основательную палку в колесо.
– Всегда у нас так, – меланхолично заметил Килиани. – Правая рука не ведает, что творит левая. И обе страшно путают друг другу все карты. А как быть с головой этого японца? Как-никак, а закон о нелегальной торговле органами и тканями никто не отменял...
– Верно, никто не отменял, – раздраженно бросил укрывшийся за терминалом информационной сети Дорн, – Только вот к кому его п-применять – вопрос не простой. Шаленый умудрился скрыться и тем – как говорится, по умолчании – п-принял на себя роль козла отпущения. И Лидделл со своим адвокатом рады стараться – валят на него все и вся. Он-де втянул их в сделку, скрыв ее противозаконный характер... Невинный же, как овечка, мистер Лидделл ни сном ни духом не подозревал, что ему будет п-предложен товар, добытый преступным образом.
Он кисло усмехнулся в ответ на такую же косую усмешку Тимура.
– Я понимаю, что все это звучит достаточно смешно. И не будь этот тип резидентом Комплекса, мы бы поговорили с ним по-другому. И с ним, и с его адвокатом. Но когда за человеком стоят миллиарды и хорошо законспирированная агентурная сеть... В таком случае неплохо проявить больше понимания к клиенту.
Тимур пожал плечами и вопросительно глянул на федерального следователя. Кай как-то отрешенно смотрел мимо – на открывающуюся из окна панораму Санта-Финиты и, казалось, не слышал разговора своих коллег. Это наконец привлекло их внимание. Наступила неловкая пауза.
Нарушил ее Дорн.
– Послушайте, господин следователь, – осторожно начал он. – Вы уже четверть часа как вернулись из лабораторного корпуса и так еще и двух слов не сказали. Но п-простите, мне кажется, что у вас есть что сказать. И пожалуй, п-побольше, чем всем нам здесь...
Кай посмотрел на часы:
– Я, собственно говоря, пришел, чтобы пригласить вас пройти со мной в кабинет ЯМР-томографии. Там нас ждет господин Чернов. Он лучше, чем я, объяснит вам суть обнаруженных нами фактов...
Собравшиеся в кабинете Роше начали подниматься со стульев, поправляя галстуки, словно приглашены они были не на очередную «разборку полетов», а на файф-о-клок в избранном обществе.
– Надеюсь, – добавил федеральный следователь, уже берясь за ручку двери, – что вам не помешает присутствие в лаборатории госпожи Митико Мацумото. Я попросил господина Дансени передать ей мое приглашение для разговора.
– Мы уже сняли с нее все показания, какие только... – возразил было Килиани. Кай покачал головой:
– У меня к мисс Митико будут вопросы совсем другого рода, Тимур. Большей частью, вовсе не по делу об убийстве. Если вообще об убийстве приходится говорить...
* * *
Кабинет ЯМР-томографии, спешно организованный и оборудованный в полуподвальном бункере лабораторного корпуса Полицейского управления, официально относился к епархии Федерального управления расследований и поэтому имел двойную охрану – из местных копов в форме и федералов в штатском. И те и другие старательно проверяли документы и полномочия всей нагрянувшей с визитом компании, чем заняли несказанно много времени.
Внутри кабинет напоминал обычный смотровой кабинет рядовой клиники – разве что окна его были плотно забраны глухими металлическими ставнями, да персонал его, состоявший из полудюжины крепко сбитых молодцов, отличался военной выправкой. Сам томограф, упрятанный в легкую пластиковую кабинку, не привлекал к себе особого внимания.
В кресле у стены коротали время недавно пришедшие сюда Гай и Митико. При– появлении Кая и чуть ли не всей следственной группы оба они несколько напряженно выпрямились.
Кай повернулся к одному из лаборантов:
– Скажите господину Чернову, что мы пришли и готовы поговорить с ним.
Медик взял трубку, тихо бросил в нее пару слов и выжидательно повернулся к расположенной в глубине помещения двери. Господин Чернов не заставил себя ждать.
Невысокий, слегка лысоватый и заметно усталый блондин нисколько не напоминал регионального резидента Федерального управления расследований. Особых церемоний со взаимным представлением участников расследования не потребовалось. Чернов кивком головы пригласил всех занять свободные места – кому в креслах, а кому и на подоконниках. Федеральному следователю Чернов уступил место за рабочим столом. Митико жестом предложил занять место напротив. Девушка послушно заняла свое место, сложив на коленях тонкие руки с зажатым в них белоснежным платком.
На Гая Чернов посмотрел довольно хмуро.
– Господин Дансени – человек здесь не совсем посторонний, – успокоил его Кай. – В состав группы он, разумеется, не включен, но может – по ходу дела – дать ценные пояснения. Подписку о неразглашении я с него уже взял.
– В таком случае приступим к делу. Чернов прошелся по кабинету и остановился за спинкой кресла Митико.
– Начнем с формальностей. Они могут оказаться мучительны для вас, мисс... Но я попрошу вас, как говорится, скрепить сердце и отнестись к нашим вопросам как можно более спокойно...
– Я умею держать себя в руках, мистер, – чуть отрешенно заверила его девушка.
Гай с беспокойством пригляделся к ее лицу. Оно было почти так же бледно, как в ту ночь в «Сакуре».
– Скажите, – нервно спросил он у Чернова, – это необходимо – проводить такого рода допрос вот так – в присутствии всех нас? Мне кажется, совсем не обязательно, чтобы...
– Поверьте, так будет лучше, – повернулся к нему Чернов. – Мы с господином Санди знаем, что делаем.
Он кивнул кому-то, ожидавшему за приотворенной дверью в соседнее помещение, и оттуда появился ассистент, кативший перед собой легкую тележку, накрытую белоснежной салфеткой.
– Вы сможете еще раз участвовать в опознании останков вашего дяди? – спросил Кай, – На этот раз надо опознать не тело, а его голову... Если вы чувствуете, что это вам будет слишком трудно...
Митико вскинула взгляд сначала на федерального следователя, потом – на регионального резидента.
– Так вам удалось?.. Удалось найти?..
– Если вы опознаете голову покойного, то считайте, что да, удалось, – подтвердил Чернов. – Итак, вы согласны? Митико судорожно кивнула.
– Да, согласна...
Ассистент снял салфетку, и несколько минут Митико смотрела на то, что лежало перед ней в пластиковой кювете. И сама она, и ее лицо были совершенно неподвижны. Двигались только глаза, словно они были наделены своей собственной, отдельной от всего остального мира жизнью. Потом лиио ее слегка дрогнуло, и по побелевшей щеке поползла одинокая слеза.
Митико перехватила слезу платком, испуганно обернулась на Гая и повернулась к Каю.
– Да, это он. Совершенно точно... З-закройте это, п-пожалуйста...
Ассистент вернул салфетку на место. Чернов кивнул ему, и тот покатил свою тележку вон из кабинета. Чернов протянул Митико стакан с ледяной водой. Подождал немного, пока у девушки пройдет дрожь в пальцах. Потом наклонился над Митико и протянул ей голографический снимок.
– Вы узнаете этого господина? Ваш дядя должен был с ним встречаться. И не раз...
– Да, я видела их вместе. Тогда – пока еще ничего не случилось – я не знала его имени. Дядя Акиро не счел нужным представить нас друг другу. Но теперь я знаю... Точнее, могу догадаться... Гай рассказал мне... Это тот Йосио Мори... Тот, кому дядя продал все свои предприятия... И еще этот человек называт себя Копперхедом...
