Но сам Дэнни оказался и без того серьезно травмирован, узнав об опыте гомосексуального поведения сына, даже если такой случай и был единственным. Мартин заверил отца, что он только попробовал и что ему это не понравилось. Однако младший Миллс понял, что у отца имелось лишь одно представление о его сексуальности: он изнасиловал своего турка-соседа по комнате, когда обоим мальчикам исполнилось только по пятнадцать лет. Мартину Миллсу никогда не пришло в голову, что правда о его сексуальности могла травмировать Дэнни еще больше. Оказывается, в свои тридцать девять лет его сын девственник и никогда в жизни не занимался даже онанизмом. Также Мартин никогда бы не думал, что мог любить Арифа Кому. Разумеется, такие чувства были более естественными и обоснованными, чем любовь Арифа к Вере.

Сейчас доктор Дарувалла «придумывал» миссионера по имени мистер Мартин. Сценарист понимал: ему следует представить мотивы, по которым мистер Мартин решил стать священником. Даже в кинофильме требовалось дать хоть какое-нибудь объяснение обету воздержания. Если бы сценарист знал Веру, знал истинные мотивы поведения реального миссионера, принявшего обет целомудрия и решившего стать священником, он бы понял — они явно не годятся для сочинения романтической комедии.

Убедительная смерть и настоящие дети

У сценариста имелось достаточно опыта, чтобы это понять — он достиг критической точки. Проблема заключалась в том, кто должен умереть? В реальной жизни доктор надеялся, что Мадху и Ганеша будут спасены цирком. Но не в сценарии. История стала бы более правдоподобной, если бы только один из детей остался в живых. Пинки? Она была акробаткой и звездой цирка. Калека Ганеша? Там он мог исполнять обязанности помощника повара, прислужника или уборщика мусора. Без сомнения, в цирке его начнут использовать на самых грязных работах — соскребать слоновье дерьмо и смывать со стоек тигриную мочу. После такого «дерьмового» начала Ганеша окажется счастлив, когда его переведут на работу в палатку поваров. Приготовление еды или обслуживание артистов в столовой явится одной из форм повышения по службе, может быть, наибольшего повышения, на которое мог рассчитывать мальчик-калека. Доктор Дарувалла видел в этом реализм, поскольку такое развитие событий подходило и реальному Ганеше, и персонажу в сценарии.

Сценарист решил, что умереть следует Пинки. Только из-за нее администрация цирка приняла на работу мальчика-калеку. Брат являлся частью сделки: с ним цирк хотел получить его талантливую сестру. Такой представлялась Фа руку завязка сюжета. Однако если Пинки была обречена на смерть, тогда почему бы цирку не избавиться от Ганеши? Какая ему польза от калеки? Все эти вопросы привели к тому, что основное внимание внезапно переместилось на калеку. Ганеша должен сделать нечто такое, чтобы цирк продолжал платить ему за службу. Ведь нормальный мальчик может убирать слоновье дерьмо гораздо быстрее, чем он. Трагедия сценариста состояла в том, что он всегда излишне торопился. Перед тем как придумать, чем станет заниматься Ганеша в цирке, следовало определить, как погибнет Пинки. Доктор предварительно решил, что девушка-акробатка всегда может упасть. Может быть, она тренируется у Суман хождению вверх ногами под куполом цирка и просто падает. Но реальная Пинки не станет так тренироваться в главном шатре цирка. В «Большом Королевском цирке» Пратап Сингх всегда обучал хождению вверх ногами в семейной палатке. Здесь перевернутая вверх ногами артистка висела над полом на высоте 30 — 60 сантиметров, а не на высоте 27 метров, как в цирке. Если Фарук хочет брать за основу «Большой Королевский цирк» (что он и делает) и если он хочет использовать настоящих известных актеров Пинки, Суман и Пратапа Сингха, тогда нельзя причиной смерти делать какую-то беспечность либо какой-то небольшой инцидент. Фарук намеревался воздать хвалу «Большому Королевскому цирку» и царившим в нем порядкам, он вовсе не хотел их осуждать. Нет, смерть Пинки не может случиться по вине людей из цирка, это нереально.

Именно тогда доктор Дарувалла подумал о мистере Гарге как реальном варианте Кислотного человека. В конце концов, по сценарию Кислотный человек — просто законченный негодяй. Почему бы им не воспользоваться? (В моменты, когда творческие мысли бьют ключом, угроза возбуждения судебного иска выглядит несколько отстраненной!) Кислотного человека может настолько поразить красота и талант Пинки, что он не сможет вынести роста ее популярности или того, что ей удалось избежать его специального наказания — обливания кислотой. Потеряв Пинки, убежавшую от него в «Большой Королевский цирк», враг проникает туда. Он выливает кислоту на одного львенка или, допустим, на одного из клоунов-карликов. Бедняжка Пинки оказывается убитой львом, который убегает из клетки, потому что Кислотный человек сломал замок.

— Великолепный материал! — похвалил себя сценарист.

По иронии судьбы, от него ускользнувшей, доктор, который придумывал смерть Пинки, в то же самое время ждал реальные результаты анализов Мадху на СПИД. Фарук снова излишне поторопился, придумывая, что может предпринять Ганеша, став в цирке незаменимым. Он всего лишь обыкновенный калека и попрошайка. Он неуклюж и всегда будет хромать. Единственный номер в его виртуозном исполнении — номер с птичьим дерьмом. Сценарист торопливо запоминал, что в сюжет следовало ввести этот трюк. Требовалось больше комических эпизодов, смягчающих трагическую часть, когда Пинки должен убить лев.

В этот момент Ранджит соединил Фарука с доктором Татой, прервав ход его мысли, зато прибавив новых волнений вследствие полученной информации.

— Мой милый, милый старый папочка! Боюсь, этот диагноз он запорол! — сказал Тата номер два.

Доктора Даруваллу не удивило бы ничего, даже если бы он узнал, что старший Тата запорол много диагнозов. В конце концов, старый дурак вплоть до самых родов не знал, что у Веры двойня. Что же случилось на этот раз?

— Итак, он все же обследовал Рахула? — вежливо осведомился доктор Дарувалла.

— Да, так оно и было! Должно быть, это оказалось интереснейшее обследование. Промила заявляла, что мальчик продемонстрировал импотенцию в одном случае с проституткой. Но подозреваю, что диагноз оказался излишне преждевременным, — сказал доктор Тата.

— А каким был диагноз? — спросил Фарук.

— Евнухоидизм! Сейчас бы мы использовали другой термин — «гипогонадизм». Однако можно называть это как угодно, поскольку данное явление — всего лишь симптом или синдром с несколькими возможными причинами. Напоминает синдром головной боли или сумасшествия, — начал возбужденно объяснять доктор Тата.

— Да, да, — нетерпеливо произнес доктор Дарувалла.

Он подумал, что второй Тата сделал какие-то исследования либо переговорил с более профессиональным врачом-гинекологом. Большинство занимающихся гинекологией и акушерством врачей понимают значительно больше в этих вещах, чем обычные врачи. Вероятно оттого, что они лучше изучают гормоны.

— Что заставило тебя заподозрить здесь гипогонадизм? — спросил Фарук второго Тату.

— Длинные конечности и большой размах рук. Если я встречаю мальчика или мужчину с руками более чем на пять сантиметров больше его роста, у меня есть основание для такого диагноза. Кроме того, учитывается расстояние от его лобка до пола — оно больше, чем расстояние от лобка до макушки, — ответил доктор Тата.

Фарук предположил, что у гинеколога, должно быть, перед глазами текст из книги.

— У такого мальчика или мужчины также отсутствуют вторичные половые признаки… Ты знаешь, это тембр голоса, развитие мышц, развитие полового члена, рост волос дорожкой с лобка в сторону пупка.. , — продолжал объяснять второй Тата.

— Однако как можно оценить подобные вторичные половые признаки и сказать, что они неполные, если мальчику нет еще и пятнадцати лет? — спросил доктор Дарувалла.

— Ну, в этом-то и заключается проблема, в этом возрасте такое заключение невозможно, — сказал Тата номер два.

— Рахулу в 1949 году исполнилось всего двенадцать или тринадцать лет! — воскликнул Фарук. — Какое безрассудство! Промила говорила об импотенции мальчика, потому что у него не происходила эрекция или потому, что он не мог длительное время сохранять эрекцию с проституткой. И старый Тата поверил ей!