— Без скафандра ты не воин. Мы говорим вам об этом постоянно. Но если мы скажем, что рыцарь остается рыцарем и без оружия, мы будем правы и в этом, — голос командующего гремел на весь плац, окруженный высоким пятнадцатиметровым забором.

Командующий окинул взглядом фаланги, щурясь от яркого солнца планеты Мальтен. Жара стояла адская, как в пустыне. Он смахнул со лба мелкие капли липкого, тягучего пота и, помолчав минуту, продолжил:

— Вы должны понять, что сила рыцаря не только во встроенных в перчатки скафандра ракетах и лазерах.

Солдаты в шеренгах стояли спокойно, но все-таки за их спокойствием ощущалось волнение. Они тихо переговаривались между собой, вытягивая шеи к передатчику на высокой платформе, и напряженно следили за человеком, который степенно прохаживался между ними и командующим. Еще бы! Этот человек был — _г_е_р_о_й.

Высокий, стройный, молодой, мускулистый, он почти ничем не отличался от других солдат — сила и молодость были основными требованиями, которые предъявлял рыцарям Доминиона Триадский Трон. Но выражение его бледно голубых глаз, резко выделяющихся на скуластом лице, говорило о том, что он гораздо глубже и старше, чем это кажется на первый взгляд.

Человек остановился, вскинул голову и посмотрел вверх. От резкого движения с его потемневших от пота русых волос слетели мелкие капли. Он нахмурился; ему явно не нравилось то, что сейчас он выставлен на всеобщее обозрение. Светлые глаза на какое-то мгновение потемнели.

— А где обмундирование? — спросил он у командующего, такого же стройного и сильного, как и он сам, с серебристыми волосами и лицом, темным от космического загара.

— Уже в пути. Успокойся, Джек, это всего лишь учения.

Джек пожал плечами, отвернулся и снова стал прохаживаться перед строем, явно раздражая короткого толстяка, прямо на ходу пытающегося снять с него мерки. Через несколько секунд он опять нетерпеливо взглянул на командующего.

— Если в мой скафандр и на этот раз будет что-нибудь встроено…

— Ничего не будет, успокойся. Скафандры доставят сюда под охраной. Ты думаешь, я хуже тебя знаю все эти штучки средств массовой информации? Я гарантирую, что в скафандре не будет никаких жучков. Я прикажу, чтобы его еще раз проверили прямо перед церемонией.

Джек Шторм остановился. Его глаза встретились с глазами командира. Ничего более важного, чем скафандр с его вооружением, для рыцаря не могло существовать; от скафандра зависела жизнь солдата. Джек не стал говорить этого командующему, уже облаченному в боевые доспехи высокого класса. Из-за этих доспехов его и называли теперь — Обладатель Пурпура. Командир Джека был знаменит как обладатель отличного оружия, доставшегося ему от отца.

Солдаты явно следили за их разговором. Когда возникала какая-то напряженность, строй замолкал, словно бы стараясь не мешать. Солдаты тоже ожидали приближающейся церемонии. Они долго тренировались и теперь готовы были проверить себя в бою. Немногим из них нравились парады. Парады, во время которых на них таращились толпы гражданских зевак. Зевак праздных и любопытных. Но сейчас — все ждали вооружения.

Джек пару раз прошелся вдоль колонн и опять замедлил шаг рядом с Пурпуром.

— Я солдат, а не герой. Мне все это ни к чему.

Джек хотел сказать гораздо больше, но не мог: слишком много ушей было вокруг. Он дернул плечом и уклонился от портного с его измеряющим голографом. Толстяк грязно выругался.

— Эй, ты… ты будешь солдатом без ног, если не будешь стоять спокойно! — портной посмотрел снизу вверх на Джека и пригрозил ему лазерными ножницами. Джек успокоился и остановился.

— Император желает осмотреть войска, — бесстрастно сказал ему Пурпур.

— Черт, а что, разве император никогда не видел своих войск?

Портной упорно вертелся около Джека и нажимал на кнопки своего прибора.

— Ты поправился еще больше, солдат! Придется обмеривать тебя еще раз!

— Успокойся, Франко, — мягко сказал командир. — Ему необходимо есть. Особенно после Лазертауна. К тому же, до завтрашнего утра нам предстоит всего-навсего три приема пищи. Его униформа должна быть в порядке.

Джек посмотрел на толстяка, и в его блеклых голубых глазах мелькнул странный огонек. Портной перехватил его взгляд и, забеспокоившись, выключил свой голограф. Маленькими семенящими шажками, отдуваясь на ходу, он покатился через плац — прочь, от греха подальше.

Пурпур выпрямился.

— Завтра Пепис желает увидеть все, на что ты способен, — сказал он. — Ты думаешь, часто простые наемники становятся героями?

— Но ведь я был рыцарем! — возразил Джек.

— А до того, как ты стал рыцарем, ты был простым наёмником, — бесстрастно ответил Пурпур.

“Нет, — подумал Джек, — ты не прав. Я всегда был рыцарем”. Но вслух он этого не сказал. Принцип, по которому жили наемники, был известен всем: для них не существовало завтрашнего дня. Длительность жизни измерялась словом _с_е_г_о_д_н_я. В понимании Пурпура у Джека не было и прошлого, и Джек знал это.

Джек знал, что его старый друг здорово изменился за последнее время. Что ж — постоянно находиться между новыми рыцарями и императором Триадского Трона и не измениться — нельзя. Когда-то все они поклялись быть верными императору словом и делом. Все, кроме Джека. Джек всегда думал о другом. Он поклялся мстить.

— Император утроил число своих телохранителей, — лениво бросил он через плечо Пурпуру.

— Правильнее сказать — учетверил. Многое изменилось, пока тебя не было, — медленно ответил тот.

Джек Шторм безотрывно смотрел на истекающий зноем плац, но не видел ничего вокруг. Ему чудилась мертвая поверхность Луны, на которой он чуть было не распрощался с жизнью.

Джек тряхнул головой, отгоняя тяжелые воспоминания, и снова увидел раскаленный на солнце песок. Пойдет ли здесь когда-нибудь дождь? А если пойдет, сможет ли он смыть всю эту пыль, липкую и жирную от человеческого пота и человеческого страдания? Джека бил какой-то нервный озноб. Боже мой, как трудно было ему стать рыцарем! А потом с ним разорвали контракт. Конечно же, Джек боролся. Боролся и победил. Сегодня он снова стоял в рыцарских рядах. Сейчас император явно хотел сделать из него героя, покрывая дурные дела Джека.

А дурные дела были. Чего стоил один взрыв тракианского корабля во время перемирия!

Джек грустно улыбнулся, вспомнив об этом. Он знал, что плац защищен звуковыми щитами от чересчур любопытных представителей средств массовой информации. Их не могли подслушать. Но то, что хотел сказать Джек на этот раз, должен был слышать только командующий. Он еще ближе придвинулся к Обладателю Пурпура.

— Почему он не хочет увидеться со мной?

Пурпур оглянулся. Его живые карие глаза явно смеялись. Эти молодые глаза здорово контрастировали с седыми волосами и усталым лицом командующего. Он помолчал немного и переспросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь это и сам. Он со всеми говорил о Лазертауне. Со всеми, кроме меня. Он связывался даже с тобой, когда тебя не было здесь.

— Он заботится о тебе. Ведь он император, а не собиратель мусора.

— То, что я могу рассказать, — далеко не мусор. Он должен знать, что там на самом деле произошло. Он должен знать, что делают траки. Он должен знать все. И не только он. Об этом должны знать все, находящиеся на этом плацу.

Они стояли совсем рядом друг с другом — два таких непохожих друг на друга человека — старик с глазами юноши и юноша с глазами старика. Джек почему-то почувствовал себя неловко. И все-таки он злился на своего командира.

— Он — император, — еще раз повторил Пурпур. — Песчаные Войны свергли с престола старого Рерига, но Пепис не собирается допускать его ошибок. Он поговорит с тобой, когда будет готов.

Джек хотел сказать что-то еще, но передумал. Его слова все равно ничего не значили. К тому же на плац уже привезли обмундирование. Джек повернулся и с любопытством посмотрел на мешок со скафандром.