В голове у него бессмысленно вертелись обрывки неведомо чьих стихов, неизвестно почему привязавшихся именно в этот миг: "...я наклонюсь над краем бездны, и вдруг пойму, сломясь в тоске, что все на свете - только песня на неизвестном языке..."

Стоп, стоп, стоп! К чему этот сюрреализм? Не произошло ровным счетом ничего нездешнего, потустороннего, чудесного и фантастического. Все происшедшее должно иметь самое житейское и примитивное объяснение. Всего-навсего заштатная деревенька с зачуханным вокзальчиком. Ни войны, ни шпионов, ни торговцев органами или ловцов белых рабынь. Не те места. Криминал здесь сводится ко взломанным ларькам и анаше в кульках из газетной бумаги, в самом крайнем случае - пальба из обрезов на танцульках или ограбление сберкассы с ломом наперевес... Спокойнее, ясно? Объяснение будет самым примитивным, возможно, непроходимо скучным...

Стоя на низенькой ступеньке, он огляделся еще раз, со всей возможной сноровкой. Подошел наконец автобус, дребезжащий облупленный ветеран советской автомобильной промышленности, люди лезли в него, сталкиваясь чемоданами и сумками - но, как и следовало ожидать, Светки среди них не имелось. Вон те кусты, справа... Затошнило, отошла подальше из воспитанности...

Он кинулся туда, в просвет меж двумя корявыми кустами желтой акации. Крохотный скверик, метров десяти в длину и столько же в ширину, за ним - стена из тех же бетонных плит. Тихо и пусто, только под скамейкой дрыхнет какой-то индивидуум, босой, в задравшейся синей майке, похожий на Светку не более, чем Мазур - на королеву английскую. След - ложный.

Что дальше? Тот мужик в синем жигуленке, определенно местный таксист? Или сначала - ларьки? Покупателей тут не так уж много, Светку мог кто-то и запомнить... Точно. Нужно, не мешкая, проверить, потому что нет других направлений для поиска попросту нет, и...

Его тронули за локоть, и незнакомый мужской голос позвал настойчиво:

- Эй, земеля!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЖИЛ-БЫЛ ПОКОЙНИК

Мазур обернулся, как ужаленный. Перед ним стоял невысокий, лысоватый мужичок, одетый с исконно славянской, исконно провинциальной простотой: расшлепанные сандалеты на босу ногу, тренировочные штаны с пузырями на коленях, пыльный суконный пиджачишко поверх майки. И недельная щетина, конечно, куда ж без нее такому вот индивидууму... И отчаянный запах сивухи на метр окрест.

- Ну? - нетерпеливо спросил Мазур. Мужичонка, оглядевшись, поманил его за киоски:

- Слышь, отойдем...

- Ну? - повторил Мазур неприветливо. - Какие дела? Бросив по сторонам столь же сторожкий взгляд, абориген посунулся к нему вплотную:

- Эй, ты не девку, часом, ищешь? Белобрысая такая, вся из себя охерительная, в джинсе?

Мазур мгновенно ожил, как волк, почуявший овечий запашок. Сам наклонился к мужичку, так, что они едва не соприкасались лбами:

- Ты ее видел, мужик?

Ну понятно, что видел, иначе как бы смог описать с такой, в общем, точностью? Абориген, сморщившись в гримасе, которую полагал неимоверно хитрой, прошептал:

- Ты уж сначала на поправление души... Полдюжинки...

Решение Мазур принял мгновенно. Ухватив аборигена за пыльный суконный локоть, чтобы, чего доброго, не растаял в теплом безветренном воздухе, потащил к ближайшему киоску. Наугад вытащил из бумажника купюру, сунул в крохотное окошечко и потребовал шесть бутылок пива, безразлично какого, лишь бы это были поллитровки. Сунув сдачу в нагрудный карман, сгреб бутылки в охапку и, не оглядываясь - теперь-то мужик никуда не денется - первым направился в крохотный скверик, к скамейке, под которой так и дрых индивидуум в майке.

- Ну? - спросил он, рядочком выстроив бутылки с живительной влагой на земле. Тип в майке явно не способен был не только кого-то подслушивать, но и вообще осознавать реальность, так что его-то опасаться не приходилось.

- Так сначала...

- Хрен тебе, - сказал Мазур, усаживаясь на краешек скамейки и призывно покачивая бутылкой в воздухе. Он все еще не мог исключать, что новый знакомый попросту пытается похмелиться на халяву. - Сначала изреки хоть что-то ценное...

- Ее Гошка в машину заманил...

Не особенно раздумывая, Мазур сноровисто сорвал пробку с бутылки с помощью другой, сунул в торопливо протянутую руку:

- Соси быстренько. И колись, мужик, колись!

Присевши рядом, незнакомец браво высосал полбутылки, оторвал горлышко от губ, с выражением неописуемого блаженства на небритой роже закатил глаза, наслаждаясь благостными ощущениями в опохмельном организме. Мазур, как любой русский человек, прекрасно понимавший что к чему, подсунул ему зажженную сигарету, поторопил:

- Давай-давай! Что за Гошка и как все получилось? Кто такой?

- Гошка? Мент сучий. Неправильный мент, чтоб ему загреметь на обычную зону... - он допил остаток и бережно поставил пустой сосуд рядом со своим растоптанным сандалетом. - Он так, козел, пару раз в неделю развлекается. Высмотрит подходящую, покажет корочку обложкой, не распахивая - мол, сотрудник, прошу в машину, вас в отделение необходимо доставить... А по дороге подкинет куда-нибудь в кармашек целлофанку с наркотой и начинает стращать: дескать, сейчас протокол залепит по всей форме и срок впалит, так, что мало не покажется... Сечешь? Ну, а потом начинает: ежели она ему со всем старанием даст, то и он бумаги писать не будет... Я ж видел, как он твою девку за локоток - и в тачку, я в метре сидел...

- Мать твою... - сказал Мазур зло. - Как он не запоролся с такими фокусами?

- А вот... Умеет кадры выбирать - такие, что дадут слабинку, пужанутся, да и согласятся, и заявлять потом не будут. Тут сейчас дачниц полно, бичевки снуют... Твоя пиво покупала, вот он и решил... На блядь походила, надо думать...

- Цыц, - сказал Мазур сквозь зубы. - Ты у меня сейчас сам на блядь похож будешь...

- А я чего? Я говорю, как обстоит... Его пока что за жопу не взяли, умеет человек устраиваться...

- Не брали, так сейчас возьмут... - сказал Мазур, быстренько распечатывая вторую бутылку. - Дальше!

- А что - дальше? Мы-то, местные, знаем его привычки... Если бикса так себе, он ей по-быстрому за щеку ввалит в машине и выпихнет к чертовой матери. А ежели товарный вид... Твоя очень даже ничего, он ее, надо полагать, к себе на хату попер... Обстоятельно пообщаться, .не спеша и с фантазиями...

- Где живет, знаешь?

- А то. У нас, зёма, деревня... На одном конце пернешь, а на другом поморщатся...

- Пошли, - поднялся Мазур.

- Эй! Ты человек приезжий и приличный, от всего отмажешься, а мне, таракану, потом головы не сносить... Я тебе рассказал, а ты уж сам шустри... Мне в такое дело никак не годится влезать, за мной много чего найдется...

Мазур не колебался и не медлил. Он вмиг разбил пустую бутылку об полную, сграбастал левой соседа по лавочке за горло, а получившейся "розочкой" помаячил перед глазами:

- Успокойся, голуба. Сидеть тебе не придется, потому что я тебя раньше прикончу, не отходя от кассы... Ты взвесь все, милый, взвесь все быстренько и оцени... Ну?

Он чуточку ослабил хватку и отвел "розочку". Алконавт, щупая шею, просипел:

- Так бы сразу и сказал, демон... Что ж ты без наколок, такой ловкий? Должны бы быть...

Решившись, Мазур сунул ему в лицо удостоверение с четко выписанным званием. Усмехнулся одними губами:

- Я, знаешь ли, наоборот...

- Сюрпризов с утра полна жопа... - обреченно пропыхтел мужик. - Ишь ты, адмирал... А "контр" - это чего? Контрразведка, что ли?

- Именно, - нетерпеливо сказал Мазур, отнюдь не пылая желанием читать этому идиоту лекция о воинских званиях. - Понял теперь, что я с ним сделаю, да и с тобой, ежели...

- Чего там непонятного...

- Где он живет? Быстро!

- На Садовой...

- Возьми бутылки, - распорядился Мазур, вставая. - Можешь хлестать по дороге, черт с тобой... Там синяя машинешка... Это, часом, не такси?