И вот теперь мне ничего не остается, кроме как подбираться к грузовику во время движения.

Массивная громада турбогруза постепенно нарастает сзади и проносится мимо меня с бешеным ревом, и, по-моему, от его рифленых восемнадцати колес явственно тянет дымом и гарью. За бронестеклом кабины мелькают тремя смазанными белыми пятнами лица водителя и экспедиторов, по совместительству исполняющих обязанности охранников груза — во всяком случае, подмышки у них всегда топорщатся подозрительными складками. Во всю длину бронированного кузова тянется крупная надпись: “ИГРУШКИ. ОСТОРОЖНО, ХРУПКИЙ ТОВАР”. Тот, кто придумывал кодовое наименование для “регров”, явно был докой по части всяких двусмысленных намеков, но для непосвященных тут ничего криминального не видно. Ну, игрушки, ну и что? Хотя на самом деле это какие-то дурацкие коробки с кнопками и непонятно, как в них играть, — кому какое дело? Раз такой товар пользуется у людей спросом, значит, не перевелись еще чудаки на свете!..

Я разгоняюсь и некоторое время держусь в кильватере турбогруза, рассматривая задний люк, запертый на электронный замок. Кого-нибудь это обстоятельство могло бы смутить, но перед моим комп-кардом не устоит ни одна электроника. Тут, правда, весь фокус заключается в том, что необходимо не только открыть, но и потом вновь аккуратно закрыть дверцу грузовика. Ни у людей в кабине турбогруза, ни у приемщиков на складе не должно возникнуть подозрений, что во время пути кто-то побывал в кузове. В этом и заключается суть моей нехитрой тактики.

Времени у меня, однако, не так-то много. Через четверть часа шоссе упрется в крупную агломерацию городского типа под названием Клинтбург, а там нечего и думать провернуть операцию ввиду множества посторонних глаз. Именно поэтому я и выбрал относительно пустынный и ровный участок шоссе.

Пока что обстановка вокруг — вполне благоприятная, и, в последний раз обшарив шоссе в обоих направлениях лучом бортового радара, я подгоняю свою машину почти вплотную к грузовику, включаю автопилот, работающий по заранее заданной программе, и выбираюсь через верхний люк на капот. Сильный толчок — и я, перелетев по воздуху, как акробат, цепляюсь с помощью специальных присосок за кузов грузовика. А мой турбокар сразу снижает скорость, начинает отставать и вскоре едва виднеется на горизонте.

Я одет в удобный комбинезон, снабженный таким количеством карманов, что в них помещается целый арсенал всевозможных приспособлений и инструментов. Обычно всё это мне не пригождалось раньше, но жизнь богата на сюрпризы, так что никогда не знаешь, что она тебе преподнесет в следующий раз.

Я достаю комп-кард, который болтается под комбинезоном на моей груди на длинной цепочке на манер талисмана, и уже собираюсь привычным движением вскрыть замок, как вдруг изнутри до меня доносится чей-то чахоточный кашель.

Я замираю, прильнув к кузову грузовика, как паук, затаившийся в засаде. До меня постепенно доходит, как же мне на этот раз не повезло. Или, наоборот, повезло — это смотря с какой стороны взглянуть на ситуацию.

Значит, мои предыдущие операции оказались успешными, и несколько партий “товара” превратились в пустышки. Представляю, как засуетилась служба безопасности моих противников, пытаясь установить, где именно приборы выводятся из строя: в цехе: во время перевозки или на складе. В конце концов, они, наверное, решили подстраховаться и посадили в кузов турбогруза дополнительных охранников. Сколько — можно только гадать, но теперь это уже не имеет особого значения.

Даже если внутри сидит один-единственный невооруженный заморыш, моя миссия все равно обречена на провал. Разумеется, в глобальном смысле. Просто это будет последний грузовик, который я сумею обезвредить. А потом придется искать новые подходы, и неизвестно, сколько времени это может продлиться, и неизвестно, выйдет ли вообще что-либо из этого. Ведь до сих пор успех моих действий был обеспечен тем, что я действовал втайне от своих противников. Но стоит им узнать, что кто-то покушается на грузовики с “реграми” — и можно быть уверенным, что они примут особые меры безопасности.

Я машинально смотрю на часы. В моем распоряжении — всего двадцать минут.

Неужели нельзя ничего сделать, кроме того что вызвать свой турбокар и вернуться в его кабину несолоно хлебавши? Неужели я просто так отпущу этот начиненный дармовым счастьем грузовик?!..

Подожди, Даниэль, не дергайся.

Если в кузове сидят люди, то они должны чем-то дышать, а ведь бронированный фургон абсолютно герметичен. Значит, где-то снаружи должна быть вентиляционная система, подающая в кузов свежий воздух. А у тебя по чистой случайности имеется в одном из многочисленных карманов баллончик усыпляющей аэрозоли.

Разве не может ребят в кузове укачать от духоты и монотонной тряски? Тем более, что делать им в темноте все равно нечего, если только они не развлекаются с помощью видео-очков или комп-нота в нарушение инструкции…

Шансов на успех маловато, но я все-таки решаю рискнуть.

Проведя быструю разведку боковых панелей кузова, я убеждаюсь, что в них нет ни отверстий, ни щелей. Значит, скорее всего, вентиляция расположена в промежутке между кузовом и кабиной. Уютное местечко, ничего не скажешь. К тому же добраться к нему будет нелегко — не лезть же на крышу фургона, на всеобщее обозрение!..

Но и эту проблему я, похоже, смогу решить. С помощью все тех же присосок я залезаю под кузов и пробираюсь к кабине по днищу фургона вниз головой, как муха по потолку, с особой осторожностью минуя мосты и бешено крутящиеся колеса. Раскаленный металлопласт проносится совсем рядом с моей макушкой, и, если где-нибудь на шоссе будет лежать достаточно крупный камень, или попадется выбоина в дорожном полотне, или одна из присосок не сработает, и рука моя сорвется с днища кузова — то моему искейпу предстоит трудная работка, чтобы уберечь меня от очень красочной, как в голобоевике, гибели…

К моему искреннему удивлению, перемещение под кузовом обходится без лишних приключений, и вскоре, извиваясь, как уж, я протискиваюсь в зазор между кабиной и фургоном. Нашлепка вентиляционной системы находится почти у самой крыши кузова, и мне приходится рискованно карабкаться к ней под носом у троицы, восседающей в кабине. Достаточно кому-то из них обернуться или хотя бы бросить взгляд в зеркальце заднего вида — и я, распростертый на передней стенке кузова, буду виден им, как на ладони.

Однако, похоже, что сегодня фортуна на моей стороне. Я старательно опоражниваю баллончик в воздухозаборник и спешу в обратный путь. Если когда-нибудь меня разжалуют из хардеров в обычного человека, то надо будет устроиться мойщиком стен и стекол на небоскребах. Во всяком случае, сегодня у меня есть отличная возможность набраться опыта лазаний вверх тормашками …

Для меня так и останется вечной загадкой, что за нужда побудила водителя резко затормозить в тот момент, когда я выбирался из-под днища кузова. Может быть, на дорогу выскочил одуревший от зноя заяц, может быть, какой-нибудь лихач решил, что успеет проскочить на перекрестке перед турбогрузом, а может, в этой пустынной местности водятся дряхлые старушки, которые так любят переходить дорогу перед самым носом у машин…

Признаться, в тот момент мне не до этого. Потому что, в соответствии с законами механики, меня отрывает от кузова и швыряет со всей силой инерции прямо под заднее левое колесо грузовика.

Если однажды какой-нибудь мазохист с суицидными наклонностями вздумает посоветоваться со мной, какая из смертей способна доставить ему больше извращенного наслаждения, то я, не задумываясь, порекомендую ему броситься под колеса тяжелого сухопутного монстра. Типа строительного панелевоза или тягача-буксировщика космических ракет… На худой конец сойдет и такой грузовик, под который угодил я. Ощущения все равно неописуемые. Только для мазохиста, возможно, такая смерть покажется слишком быстрой. Всего какая-то доля секунды, полная жуткой боли в превращенной в плоскую лепешку груди и в хрустящем от чудовищного давления черепе, а потом перед глазами у тебя взрывается термоядерная бомба, и…