1 Письмо написано 17 октября (н. ст.) 1840 г. из Рима (т. 11, с. 311-317).
2 Гоголь имеет в виду сюжет драмы из украинской истории. О ней написал сопровождавший Гоголя Панов С. Аксакову в письме от 21/9 ноября 1840 г.: "...в одно утро, дней 10 тому назад, он меня угостил началом нового произведения!.. Это будет, как он мне сказал, трагедия. План ее он задумал еще в Вене| начал писать здесь. Действие в Малороссии. В нескольких сценах, которые он написал и прочел мне, есть одно лицо, комическое, которое, выражаясь не столько в действии, сколько в словах, теперь уже совершенство. О прочих судить нельзя: они должны еще обрисоваться в самом действии. Главное лицо еще не обозначилось " (т. 11, с. 440; т. 5, с. 505-507).
3 Видимо, Иордан говорит о том портрете Гоголя, писанном Моллером, который упоминается у Анненкова: "Известный наш художник Ф. А. Моллер... писал... портрет Гоголя. По возвращении моем из Субиако я раз застал в его мастерской Гоголя за сеансом... Показывая мне свой портрет. Гоголь заметил: "Писать с меня весьма трудно: у меня по дням бывают различные лица, да иногда и на одном дне несколько совершенно различных выражений", что подтвердил и Ф. А. Моллер. Портрет известен: это мастерская вещь, но саркастическая улыбка, кажется нам, взята Гоголем только для сеанса. Она искусственна и никогда не составляла главной принадлежности его лица" (см.: Анненков. С. 94). Моллер написал в Риме в 1840 г. портрет Гоголя. Кроме того, известны еще семь портретов Гоголя, написанных Моллером (см.: Машковцев. С. 151- 155).
4 Гоголь мог познакомиться с Ивановым в первой половине 1837 г. или в 1838 г., во время первой продолжительной поездки за границу. После приезда Гоголя в Рим в сентябре 1840 г. знакомство их возобновляется. Гоголь высоко ценил талант Иванова и его самоотверженную преданность искусству. В статье "Исторический живописец Иванов", вошедшей в "Выбранные места из переписки с друзьями", он писал, ходатайствуя о назначении бедствующему Иванову денежного пособия, которое может послужить уроком для других: "Устройте так, чтобы награда выдана не за картину, но за самоотвержение и беспримерную любовь к искусству... Урок этот нужен, чтобы видели все другие, как нужно любить искусство. Что нужно, как Иванов, умереть для всех приманок жизни; как Иванов, учиться и считать себя век учеником; как Иванов, отказывать себе во всем..." (т. 8, с. 335-336).
5 5 марта 1841 г. умер младший сын С. Т. Аксакова Михаил Аксаков.
6 Погодин, без разрешения Гоголя и вопреки совету Аксакова, поместил до выхода отдельного издания в № 4, 5, 6 "Москвитянина" за 1841 г. сцены из второй редакции "Ревизора", а также из "Отрывка из письма... к одному литератору", предназначавшегося Гоголем для книжки.
7 Повесть "Рим" была опубликована в № 3 "Москвитянина" за 1842 г.
8 Речь, скорее всего, идет о сборнике Е. П. Гребенки "Рассказы пирятинца" (Спб., 1837), в котором отчетливо чувствуется подражание художественной манере "Вечеров на хуторе близ Диканьки".
9 Для Анненкова, как считает Ю. В. Манн, "значение римского периода 1840-1841 гг. в том, что это был переходный период в жизни Гоголя, когда {611} начал уже обозначаться постепенный его переход на позиции, отчетливо выраженные в предисловии ко второму изданию "Мертвых душ" и в "Выбранных местах из переписки с друзьями". Впервые в русской мемуаристике появилось такое изображение Гоголя, которое противостояло идеализированному его изображению в первой биографии Гоголя, написанной П. Кулишом. Анненков, как пишет Манн, "набрасывает яркий, сверкающий всеми красками портрет молодого Гоголя. ...> Момент политической прогрессивности, если не вольномыслия, играет существенную роль в анненковской концепции. ...> Увидеть его мог только человек из круга Белинского, и притом достаточно близко знавший своего героя с молодых лет" (см.: Манн Ю. В. Диалектика художественного образа. С. 166- 167).
10 Подтверждением наблюдений и выводов Анненкова могут служить воспоминания Г. П. Галагана о Гоголе, увидевшего писателя через полтора года: "Зиму с 1842 на 1843 год я провел в одно время с Николаем Васильевичем Гоголем... Вообще, меня удивляло то явление, что все русские, за малым исключением, говорили о Гоголе и всём до его обиходной жизни касавшемся, как о чем-то прошедшем, с характером воспоминания о нем, несмотря на то, что Гоголь был жив и даже находился в Риме. Художники в самых разнообразных рассказах вспоминали о нем, говоря: вот, Гоголь, бывало, вот тут сидит,- или: Гоголь сочинил пресмешную песню на такого-то трактирщика ...>, или: вот Гоголь говорил о таком-то художнике вот то или то. Все рассказы о нем наших художников... всегда свидетельствовали о самых юмористических выходках Гоголя. Когда клонился разговор о том, каков Гоголь теперь, то они всегда говорили с некоторой досадой: "Уже теперь Гоголь не тот, бог его знает, что с ним сделалось". Иванов, который... один из своих собратий был посвящен в самые тайны жизни Гоголя, также часто со смехом вспоминал прежние выходки нашего великого писателя, а о настоящей жизни его говорил с особенным уважением и таинственностью, ему свойственною... Вообще, ясно было видно, что Гоголь принял уже тогда новое направление и прервал почти всякую связь с прежними знакомыми" (см.: Памятники культуры. Новые открытия. 1984. Л., 1986. С. 64-69).
11 Имеется в виду следующее место из повести "Рим": "Потом черты природного художественного инстинкта и чувства: он видел, как простая женщина указывала художнику погрешность в его картине; он видел, как выражалось невольно это чувство в живописных одеждах, в церковных убранствах, как в Дженсано народ убирал цветочными коврами улицы, как разноцветные листики цветов обращались в краски и тени, на мостовой выходили узоры, кардинальские гербы, портрет папы, вензеля, птицы, звери и арабески" (т. 3, с. 244).
12 Анненков имеет в виду архитектора М. А. Томаринского (Тамаринского). Об обстоятельствах его смерти рассказывается в "Записках" Иордана (с. 161).
13 Подразумевается "История Малой России" Д. Н. Бантыш-Каменского (М., 1822; 2-е изд. М., 1830).
14 Драма "Выбритый ус", над которой Гоголь начал работать еще в 1839 г. в Вене и о которой В. А. Панов писал С. Т. Аксакову. Ее же имеет в виду Гоголь в письме к Погодину от 17 октября 1840 г.
15 О несостоявшейся поездке Гоголя в Симбирскую губернию см.: Авдонин А. М. Неосуществленное намерение Гоголя, или История одной легенды (РЛ. 1982. № 2. С. 195-196). {612}
IX. В РОССИИ
Главной заботой Гоголя во время этого кратковременного пребывания на родине было напечатание первого тома "Мертвых душ". Готовую книгу Гоголь читает в обстановке строгой тайны близким друзьям: С. Т. Аксакову, И. В. Киреевскому, Т. Н. Грановскому, К. С. Аксакову, М. П. Погодину. Впечатление Аксаковых живо передают их письма, написанные по горячим следам: "За большой секрет скажу тебе, что... мы... слышали 1-й том "Мертвых душ", всего 11 глав, но, кажется, нет возможности уместить их в одном томе. Последняя глава повергла нас в изумление восторга... В ней выразилась благодатная перемена в целом нравственном бытии автора... Вместо мрачной мизантропии - любовь, мир, спокойствие... И каким глубоко и высоко поэтическим образом все это высказалось..." - пишет С. Т. Аксаков своей племяннице М. Г. Карташевской (ЛН. Т. 58. С. 606). А. К. Аксаков спешит поделиться впечатлениями с братом Иваном: "Можешь себе представить, как обрадовались мы, что приехал Гоголь. Мы видаемся с ним часто; он (но это по секрету) читал нам и прочел всю первую часть "Мертвых душ"; это - чудо!" (см.: Там же. С. 608). Из слушавших только Погодин решился делать замечания и давать советы, впрочем не принятые Гоголем.
Однако возникли осложнения с прохождением поэмы через цензуру, которые омрачали приподнятое успехом поэмы у слушателей настроение Гоголя. Растроенный цензурными затруднениями рукописи в Москве, Гоголь решает провести ее через цензуру петербургскую и прибегает к помощи Белинского, приехавшего в Москву. С ним Гоголь отсылает рукопись в столицу. Одновременно с этим он пишет письма влиятельным петербургским друзьям, умоляя их поспособствовать изданию поэмы. Наконец, в марте 1842 г. рукопись "Мертвых душ", одобренная цензором профессором Петербургского университета А. В. Никитенко, за исключением "Повести о капитане Копейкине", возвращается к Гоголю, и тот вынужден срочно переделывать этот важнейший эпизод, смягчая его обличительную тенденцию, чтобы спасти всю поэму.
