Лицо укутай в соленый дым, Водою морской омой И снова будешь ты молодым, Когда вернешься домой.

Покрепче, парень, вяжи узлы, Беда бредет по пятам. Вода и ветер сегодня злы, И зол, как черт, капитан.

И больше нету пути назад, Как нет следа за кормой. Сам черт не может тебе сказать, Когда вернешься домой.

Дальний Восток

-------------

Долго же шел ты в конверте, листок, Вышли последние сроки. Но потому он и Дальний Восток, Что далеко на Востоке.

Ждешь с нетерпеньем ответ ты,

Весточку в несколько слов.

Мы здесь встречаем рассветы

Раньше на восемь часов.

Здесь до утра пароходы ревут, Рейд океанский шумит. Но потому его тихим зовут, Что он действительно тих.

Ждешь с нетерпеньем ответ ты,

Весточку в несколько слов.

Мы здесь встречаем рассветы

Раньше на восемь часов.

Что говорить, здесь, конечно, не рай, Невмоготу переписка. Знаешь что, милая, ты приезжай, Дальний Восток - это близко.

Скоро получишь ответ ты

Весточку в несколько слов.

Вместе мы встретим рассветы

Раньше на восемь часов.

Сначала было слово

(Из к/ф "Контрабанда")

---------------------

Сначала было слово печали и тоски, Рождалась в муках творчества планета, Рвались от суши в никуда огромные куски И островами становились где-то.

И странствуя по свету без фрахта и без флага, Сквозь миллионолетья, эпохи и века, Менял свой облик остров, отшельник и бродяга, Но сохранил природу и дух материка.

Сначала было слово, но кончились слова, Уже матросы землю населяли. И ринулись они по сходням, вверх на острова, Для красоты назвав их кораблями.

Но цепко держит берег, надежней мертвой хватки. И острова вернутся назад, наверняка, На них царят морские, особые порядки, На них хранят законы и честь материка.

Простит ли нас наука за эту паралель? За вольность толкований и теорий? И если уж сначала было слово на земле, То безусловно слово "море".

Мир как театр

------------

Мир как театр, как говорил Шекспир, Я вижу лишь характерные роли, Тот негодяй, тот жулик, тот вампир, И все. Как Пушкин говорил, чего же боле.

Позывные кораблей

----------------

Этот день будет первым всегда и везде, Пробил час, долгожданный, серебряный час, Мы ушли по весенней высокой воде, Обещанием помнить и ждать заручась.

По горячим следам мореходов живых и экранных Что пробили нам курс через рифы, туманы и льды, Мы под парусом белым идем с океаном на равных Лишь в упряжке ветров, не терзая винтами воды.

Впереди чудеса неземные, А земле, чтобы ждать веселей, Будем вечно мы слать позывные Эту вечную дань кораблей.

Говорят, будто парусам реквием спет, Черный бриг за пиратство в музей заточен. Бросил якорь в историю стройный корвет, Многотрубные увальни вышли в почет.

Но весь род моряков, сколько есть до седьмого колена Будет помнить о тех, кто ходил на накале страстей. И текла за кормой добела раскаленная пена, И щадила судьба непутевых своих сыновей.

Впереди чудеса неземные, А земле, чтобы ждать веселей, Будем честно мы слать позывные Эту вечную дань кораблей.

Материк безымянный не встретим вдали, Островам не присвоим названьев своих. Все открытые земли давно нарекли Именами великих людей и святых.

Рассветали открытья, мы ложных иллюзий не строим. Но стекает вода с якорей, как живая вода, Повезет и тогда мы в себе эти земли откроем, И на берег сойдем, и останемся там навсегда.

Не смыкайте же век, рулевые, Вдруг расщедрится серая мгла. На летучем голландце впервые Запалят ради нас факела.

Впереди чудеса неземные, А земле, чтобы ждать веселей, Будем честно мы слать позывные Эту вечную дань кораблей.

Цунами

-----

Пословица звучит витиевато: Не восхищайся прошлогодним небом, Не возвращайся, где был рай когда-то, И брось дурить, иди туда, где не был.

Там что творит одна природа с нами, Туда добраться трудно и молве, Там каждый встречный, что ему цунами, Со штормами в душе и в голове.

Покой здесь, правда, ни за что не купишь, Но ты вернешься, говорят ребята, Наперекор пословице поступишь, Придешь туда, где встретил их когда-то.

Здесь что творит одна природа с нами, Сюда добраться трудно и молве, Здесь иногда рождаются цунами, И рушат все в душе и в голове.

На море штиль, но в мире нет покоя, Локатор ищет цель за облаками, Тревога, если что-нибудь такое, Или сигнал: "Внимание! Цунами!"

Я нынче поднимаю тост с друзьями, Цунами, равнодушная волна. Бывают беды пострашней цунами И радости сильнее, чем она.

49 дней

------

Суров же ты, климат охотский, Уже третий день ураган. Встает у руля сам Крючковский, На отдых - Федотов Иван.

Стихия реветь продолжала,

И тихий шумел океан,

Зиганшин стоял у штурвала

И глаз ни на миг не смыкал.

Суровей, ужасней лишенья, Ни лодки не видно, ни зги. И принято было решенье, И начали есть сапоги.

Последнюю съели картошку,

Взглянули друг другу в глаза,

Когда ел Поплавский гармошку,

Крутая скатилась слеза.

Доедена банка консервов И суп из картошки одной, Все меньше здоровья и нервов, Все больше желанья - домой.

Сердца продолжали работу,

Но реже становится стук,

Спокойный, но слабый Федотов

Глотал предпоследний каблук.

Лежали все четверо в лежку, Ни лодки, ни крошки вокруг, Зиганшин скрутил козью ножку Слабевшими пальцами рук.

На службе он воин заправский,

И штурман заправский он тут.

Зиганшин, Крючковский, Поплавский

Под палубой песни поют.

Зиганшин крепился, держался, Бодрился, сам бледный, как тень, И то, что сказать собирался, Сказал лишь на следующий день:

"Друзья!" Через час: "Дорогие!"

"Ребята! - Еще через час,

Ведь нас не сломила стихия,

Так сломит ли голод нас?

Забудем про пищу, чего там, А вспомним про наших солдат..." "Узнать бы, - стал бредить Федотов, А что у нас в части едят".

И вдруг - не мираж ли, не миф ли

Какое-то судно идет,

К биноклю все сразу приникли,

А с судна летит вертолет.

Окончены все переплеты, Вновь служат, - что, взял, океан? Крючковский, Поплавский, Федотов, А с ними Зиганшин Асхат.

Жили-были на море

(Песня из к/ф "контрабанда")

---------------------------

Жили-были на море, это значит плавали. Курс держали правильный, слушаясь руля. Заходили в гавани, слева ли, справа ли, Два красивых лайнера, судна, корабля.

Белоснежно-белая, словно лебедь белая, В сказочно-классическом плане, И другой, он в тропики плавал в черном смокинге Лорд - трансатлантический лайнер.

Ах, если б ему в голову пришло, Что в каждый порт уже давно влюбленно, Спешит к нему под черное крыло Стремительная белая мадонна.

Слезы льет горючие, ценное горючее, И всегда надеется втайне, Что, быть может, в Африку не уйдет по графику Этот недогадливый лайнер.

Ах, если б ему в голову взбрело, Что в каждый порт уже давно влюбленно Прийти к нему под черное крыло Опаздывает белая мадонна.

Кораблям и поздняя не к лицу коррозия, Не к лицу морщины вдоль белоснежных крыш, И подтеки синие возле ватерлинии, И когда на смокинге венборт под ним.

Горевал без памяти в доме, тихой заводи, Зол и раздосадован крайне, Ржавый и взъерошенный и командой брошенный В гордом одиночестве лайнер.

А ей невероятно повезло: Под танго музыкального салона Пришла к нему под черное крыло И встала рядом белая мадонна.

Благословен великий океан

------------------------

Заказана погода нам удачею самой, Довольно футов нам под киль обещано, И небо поделилось с океаном синевой, Две синевы у горизонта скрещены.

Неправда ли, морской хмельной невиданный простор Сродни горам в безумстве, буйстве, кротости. Седые гривы волн чисты как снег на пиках гор, И впадины меж ними словно пропасти.