Перейдем к песне-сказке про джинна. Есть много очевидных примет родственности этих двух текстов и по крайней мере одна не столь очевидная: черт как будто в омуте растворяется, и из нее же, из влаги, появляется джинн.

x x x

Кажется, герой понятия не имел о целительных свойствах вина (говорят, целебные)152. Но вот дошли слухи, он решил попробовать -

...бутылку взял, открыл...

Будничность описания наводит на мысль, что питие -- привычное для персонажа занятие (хотя бы потому, что образ зеленого змия153 мгновенно приходит ему на ум). После расслабленно-тривиального взял, открыл следует вдруг -- магическое слово, знаменующее в любом рассказе неожиданный поворот сюжета154. И действительно, из бутылки не вино полилось, а вылезло чтой-то. Мы ожидаем, что герой встрепенется, выпадет из череды будней. Ничего подобного, неожиданность оставляет равнодушным его воображение, не будит фантазию -- и хоть персонаж не знает, как увиденное назвать, называет-таки самыми затертыми словами:

Может быть, зеленый змий, а может -- крокодил155...

Чтой-то не вытолкнуло героя из размеренной будничности, хотя и слегка убыстрило течение времени. Это отражается в ускорении темпа исполнения второго куплета по сравнению с первым, в тексте же вылезшее "нечто" активно разминается:

А оно -- зеленое, пахучее, противное,

Прыгало по комнате, ходило ходуном156.

А потом послышалось пенье заунывное157...

А далее следует первое упоминание стражей порядка:

Если б было у меня времени хотя бы час -

Я бы дворников позвал с метлами...

Думаете, герой боится змия-крокодила? Ничего подобного: он ведь так отстраненно-спокойно регистрировал все этапы его появления. И вообще не в этом дело, а в выпивке. Было б время, позвал бы дворников -- сообразить на троих (в обоих смыслах: и выпить, и поговорить), а не избавиться от нежданного гостя (метлы пока оставим в покое). Но за неимением времени придется брать в собутыльники чтой-то непотребное:

... Вспомнил детский детектив, "Старика Хоттабыча",

И спросил: "Товарищ ибн, как тебя зовут?"

Вспомнить "Хоттабыча" и не сообразить, что перед ним джинн, мог только тот, кого это не интересовало, ведь герою в сообразительности не откажешь: в сложившейся ситуации он точно почувствовал привкус восточной сказки и выбрал верный ориентир (человек образованный вспомнил бы "1001 ночь"). Ибн -- вот подсказка, которую искал герой: его интересовало, не с кем он столкнулся, а как к нему обратиться (конечно, в этом фрагменте отчетливо различим мотив одиночества).

... Ну, если я чего решил -- я выпью обязательно...

То есть, если герой решил выпить, его ничто не остановит. Но, строго говоря, из текста этого не следует, просто воображение дорисовывает привычную картинку на стандартную фельетонную тему158. На самом же деле смысл фразы таков: решив что-то -- неважно что, -- герой каждое свое решение отмечает выпивкой159.

Тут вспоминается песня о фатальных датах и цифрах, первая строка которой построена идентично. В обоих случаях частное оказывается приложено к общему.

Кстати, удалось ли герою соблюсти традицию на этот раз и выпить обязательно? На то, что история с джинном вынудила-таки его пропустить раунд, косвенно указывает отсутствие реплики-рефрена во второй части песни. И все это не случайно: незваный гость все же вытеснил из головы героя мысли о выпивке. Сначала наш выпивоха захотел пообщаться (что подчеркивает, во-первых, форма обращения к пришельцу -- товарищ; а во-вторых, характер обращения -- не "кто ты такой", а как тебя зовут). Но быстро взяло верх родное советское воспитание, и он решил, что перед ним -- шпион.

Тут мужик поклоны бьет,160отвечает вежливо:

"Я не вор, я не шпион, я вообще-то -- дух,

И за свободу161за мою, захотите ежли вы,

Изобью для вас любого, можно даже двух...

Так заканчивается первая часть текста.

x x x

Только когда незваный гость называет себя, наш герой догадывается, что перед ним -- волшебник из сказки:

Тут я понял: это джинн...

Дошло наконец. Но это замечание, которое так и вертится на языке, отнюдь не ироническое. Еще раз повторим: герой не туп -- другим был озабочен.

...он ведь может многое -

Он же может мне сказать "Враз озолочу!"...

Ну чего еще ждать от волшебника? А тот -- вот диво! -- предлагает тривиальный мордобой. Но нас подстерегает и вторая неожиданность, не меньшая, чем мордобой от джинна:

Морды будем после бить -- я вина хочу!..

Кто, как не пьяница, способен просить у чародея не золота, а вина? Но в данном случае дело не в пьянстве. Даже пригрезившиеся богатства не заставят героя изменить себе, заведенному порядку. Задуманное надо довести до конца, поэтому на первое -- выпить. Если уж мордобой -- само собой, после выпивки.

Поступками героя правит не пристрастие к вину, а стремление к порядку. Он, если чего решил, доведет до конца. Решил попробовать -- и попробует, несмотря ни на что. Даже на золото, заискрившееся в его воображении. Хотя высыпь джинн перед ним золото -- и это ничего бы не изменило: "Я вина хочу!" -- все равно было бы сказано. А сказано -- сделано.

Однако и от сказочных чудес, выстроенных услужливым воображением, герой не отказывается, только всему свое время:

Ну а после -- чудеса мне по такому случаю:

Я до небес дворец хочу...

А уже потом как обычно: мордобой, милиция, "воронок", тюрьма.

Скажете, эка невидаль -- мордобой! Но где видано-слыхано, чтобы джинн не дворцы возводил, а мордобоем занимался? Правда, это в расчет не принимается. Потому что герой -- человек правильный, у него все должно быть как положено: из винной бутылки -- вино, от джинна -- дворец, дворники -- с метлами162, милиция -- мастер на все руки, в том числе с духом справиться. А мелочей (что бес, что джинн -- все одно) он не замечает. И до небес дворец -- это идет не от широты желаний героя, а потому, что в сказках он так читал.

... А он мне: "Мы таким делам вовсе не обучены,

И кроме мордобития -- никаких чудес!.."

Вот и третье чудо в нашем сюжете: джинн не только мордобоем занимается, но и, кроме мордобоя, ничего не умеет.

"Врешь!" -- кричу. "Шалишь!" -- кричу..." -

разошелся герой, чувствуя, что привычный порядок нарушен.

...Но и дух -- в амбицию:

Стукнул раз -- специалист! -- видно по нему...

Все-таки интересный тип: его ударили, а он, вместо того чтобы возмутиться, восхищается профессионализмом драчуна. Разумеется, причина не в преклонении перед спецами, а в том, что ожидаемое оправдалось, заведенный порядок соблюден. Теперь мы резонно ждем драки. Но нет:

Я, конечно, побежал -- позвонил в милицию:

"Убивают, -- говорю, -- прямо на дому!.."

После неожиданного и чувствительного удара персонаж способен смотреть на ситуацию трезво, как бы со стороны, оказывается, потому, что ему и в голову не пришло бы дать отпор (Я, конечно, побежал...).

Вот они подъехали -- показали163 аспиду!..

Аспидом он обзывает джинна не от обиды, просто для порядка, как положено: морду ведь набил, хоть и классно.

... Супротив милиции он ничего не смог:

Вывели болезного, руки ему -- за спину,

И с размаху кинули в черный "воронок".164

Герой с самого начала не был чувствителен к ирреальности ситуации, не отреагировав на то, что джинн нематериален, что он вообще-то дух. Но во второй части сюжета в нематериальности джинна впору усомниться и нам: не в тот момент, когда этот дух герою совершенно материально дал по физиономии, а когда милиция одолела духа, не сумевшего испариться, -- что, по нашим понятиям, любой приличный дух должен уметь. Может быть, зеленое, противное примерещилось персонажу спьяну или еще как? А грубый мужик был самым что ни на есть всамделишным?

Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается, -

Чем в бутылке, лучше уж в Бутырке165посидеть...

Все-таки вспомнил, что его незваный гость -- сказочный персонаж. Просто чудо для нашего героя ничего не значит.