На Шарбараза напирали со всех сторон. Даже если. удавалось оказаться прямо перед ним, это еще не значило, что можно говорить с ним, потому что дихганы кричали ему и сзади и с боков. Он вертел головой и крутился, словно при игре в мяч, стараясь, чтобы партнер битой не заехал по нему вместо мяча.

Когда Абиварду удалось наконец попасть в поле зрения Шарбараза, тот широко раскинул руки, словно охватывая все пространство двора.

- Они мои! - воскликнул он. - Мы выметем Смердиса, хмыря хмырей... - он охотно перенял издевательский титул, присвоенный его сопернику Залем, - ...как служанка выметает пыль из кладовки. А покончив с ним, займемся Видессией...

- Вниз, величайший! - хором крикнули Абивард и Фрада. Шарбараз, хоть и не участвовал в битвах, обладал реакцией воина. Не зевая и не задавая вопросов, он бросился на землю. И это спасло ему жизнь. Кинжал, который держал человек, стоявший сзади, прорезал его кафтан и оставил кровавую полосу на плече, но не проник между ребер и не достал до сердца.

- Господь да проклянет тебя и твой дом до самой Бездны! - крикнул дихган, отводя руку для повторного удара. Стоящий рядом с ним с выражением ужаса на лице перехватил его руку, прежде чем он успел вновь выбросить ее вперед.

Абивард с Фрадой прыгнули на покушавшегося и повалили его на землю.

Он сопротивлялся как одержимый даже после того, как у него из рук выбили кинжал, и сдался только под тяжестью навалившихся на него тел - у него не осталось воздуха в легких. Поскольку те же тела навалились и на Абиварда, тот тоже чуть не задохнулся.

- Поднимите его, - сказал Шарбараз, когда злодей был усмирен.

Один за другим дихганы, навалившиеся на убийцу, стали подниматься. Абивард и Фрада крепко схватили нападавшего и рывком подняли на ноги. Когда он попытался высвободиться, кто-то ударил его под дых. Он согнулся пополам и снова начал задыхаться.

Шарбараз прижал правую руку к левому плечу. Кровь запачкала его одежду и тоненькой струйкой текла между пальцев. Но рана была в верхней части плеча;

Шарбараз мог шевелить левой рукой - от боли она сжалась в кулак. Абивард надеялся, что рана не серьезна.

Законный Царь Царей пристально смотрел на покушавшегося.

- Что я сделал тебе, Припат, что заслуживало бы кинжала в спину? - Минуту назад почти чудом избежав смерти, он все же вспомнил имя нападавшего.

Лицо Припата исказилось.

- Почему я должен был убить тебя? - Он судорожно глотал воздух. - Из-за твоего проклятого отца мой собственный отец и мои старшие братья стали поживой для волков и воронов, а их оружие и доспехи достались степнякам. Каждый, кто сейчас находится здесь, - твой кровник, только у них не хватает ума это понять.

Шарбараз покачал головой и поморщился; это движение причинило ему боль.

- Ты ошибаешься, - сказал он, словно выступая в суде, а не обращаясь к человеку, только что пытавшемуся убить его. - Мой отец поступил так, как считал лучшим для Макурана. Совершенных людей не бывает: Господь наделил совершенством только себя самого. Поход закончился поражением не по злому умыслу, и не Царь Царей убил твоих родичей. Я скорблю об их гибели; я скорблю по всем павшим макуранцам. Но это не повод для кровной мести моему дому.

- Лги, сколько влезет. Все равно мои родичи мертвы, - сказал Припат.

- И ты к ним присоединишься! - выкрикнул кто-то.

Дихганы рычали, как обозленные псы. Абивард решил, что причиной тому в немалой степени был страх. Они явились в крепость Век-Руд, чтобы вместе с Шарбаразом выступить против Смердиса. Если бы Припат убил Шарбараза, восстание против Машиза погибло бы вместе с ним; ни у кого из северян не хватило бы силы духа стать Царем Царей. Но когда до Смердиса дошли бы сведения, что они собирались здесь, он в любом случае начал бы мстить им. Не удивительно, что они были готовы разорвать Припата в клочья.

Шарбараз спросил Припата:

- Есть ли у тебя какие-либо доводы против того, чтобы я приказал немедленно отрубить тебе голову? - Это само по себе уже было проявлением милосердия. Всякий, кто покушался на Царя Царей, заслуживал смерти - настолько медленной и мучительной, насколько хватило бы изобретательности палачей. Но здесь, как и во всем, Шарбараз был прямодушен и не настроен без толку терять время.

Припат попытался плюнуть в него, потом опустился на колени и склонил голову:

- Я умираю с гордостью, ибо стремился восстановить честь моего рода.

- Ударить человека кинжалом в спину - не такой поступок, которым следует гордиться. - Кровь по-прежнему текла между пальцев Шарбараза. Он возвысил голос, обращаясь к собравшимся во дворе крепости:

- У кого есть тяжелый меч?

Такой меч был у Абиварда, но он медлил, не рвался предлагать свои услуги.

Убить человека в бою - это одно, а хладнокровно казнить его, даже если он сам страстно жаждет смерти, - совсем другое. Пока Абивард собирался с духом, его опередил Заль:

- У меня, величайший, и я пользуюсь им и для отправления правосудия тоже.

- Тогда бей! - приказал Шарбараз. То же самое одновременно произнес и Припат. Похоже, это несколько озадачило законного Царя Царей, но он отнял правую руку от раны и подозвал к себе Заля. Припат не шевелясь ждал, когда Заль приблизится, вынет из ножен меч, взмахнет им, держа рукоятку обеими руками, и опустит его. Удар вышел чистый - голова Припата соскочила с плеч. Тело его содрогнулось. Несколько секунд кровь фонтаном била на булыжник, пока сердце не поняло, что его обладатель мертв.

- Убери труп, будь любезен, - сказал Шарбараз Абиварду и покачнулся.

Абивард рванулся поддержать его.

- Пойдем со мной, величайший, - сказал он, ведя Шарбараза назад в жилую часть. - Надо узнать, сильно ли ты ранен.

Увидев, что произошло, слуги заахали в отчаянии. Повинуясь резким приказам Абиварда, они разложили подушки прямо в коридоре возле входа.

- Приляг-ка, величайший, - сказал Абивард Шарбаразу, который не то присел, не то рухнул на подушку.

Хотя Абивард не просил, служанка принесла чашу с водой и тряпки. Он еще сильнее разорвал одеяние Шарбараза, чтобы хорошенько разглядеть рану. Шарбараз попытался выгнуть шею и скосить глаза, чтобы тоже видеть рану. Ему удалось лишь причинить себе лишнюю боль.

- Ну как? - спросил он. Теперь голос его дрожал - уже не было надобности сдерживаться перед собранием дихганов.

- Не так плохо, как я думал, - сказал Абивард. - Длинная, конечно, но неглубокая. И крови вытекло много, так что вряд ли загноится. - Он обернулся и, как и надеялся, увидел за своей спиной служанку. - Принеси краску для ран ты знаешь какую.

Она кивнула и поспешно отошла.

- Больно будет? - спросил Шарбараз озабоченно, как мальчишка с ободранной коленкой.

- Не очень, величайший, я надеюсь, - ответил Абивард. - Это смесь вина, меда и толченого мирриса. Сначала я помажу рану смесью, потом салом и перевяжу.

Ты быстро поправишься, если несколько дней постараешься не особенно утруждать эту руку. - "Надеюсь", - мысленно добавил он. При всех лекарствах, если человек болен или ранен, с ним может произойти что угодно.

Служанка вернулась и вручила Абиварду небольшой сосуд. Когда он вынимал пробку, она сказала:

- Повелитель, госпожа твоя сестра... твоя супруга, величайший, - добавила она, набравшись храбрости обратиться к Шарбаразу, - желает знать, что произошло и как себя чувствует Царь Царей.

- Передай, что хорошо, - тут же сказал Шарбараз.

- Слухи разносятся быстро. Скажи ей, что у него резаная рана, но он скоро будет в порядке, по-моему, - Сказал Абивард, словно снимая с себя ответственность. Он перевернул сосуд над плечом Шарбараза. Лекарство потекло медленной струей. Когда оно коснулось раны, Шарбараз зашипел. - Прежде чем пойдешь к Динак, принеси мне топленого сала, - сказал Абивард служанке. Она вновь помчалась выполнять его приказание.

Когда Абивард достаточно, по его мнению, обработал рану, он перевязал ее, прихватив плечо и подмышку. Законный Царь Царей вздохнул, терпеливо перенеся испытание, и сказал: