- Таким образом он дал понять, что представляет ФСБ? - уточнил Мухин.

- Вот именно - дал понять, - подтвердил водитель. - Никаких документов не показал, ни на кого не сослался.

- А ты не спросил его документы?

- Нет. Как-то неловко было. К тому же представил ему меня сам губернатор. Как я мог ему не доверять?

- Продолжай, - кивнул Боцман.

- А нечего продолжать. Побазарили и разошлись. Я пообещал сообщать ему, если замечу вокруг губернатора что-нибудь подозрительное.

- Он тебе дал телефон?

- Нет. Сказал, что сам будет звонить.

- Звонил?

- Нет. За неделю - ни разу. А потом пошла эта катавасия.

- Какая?

- Ну, выборы. Собрания, митинги, выступления по телевидению.

- Когда он тебе позвонил?

- Этот день я хорошо помню. Когда Комаров был зарегистрирован кандидатом в губернаторы. Все в конторе ходили и хохотали. У него не было ни одного шанса.

- О чем тебе сообщил этот человек?

- Попросил о встрече. Мы встретились в парке, в глухом месте. Он приказал мне отслеживать все, что связывает губернатора с Комаровым. И вообще, все, что у нас станет известно о Комарове. Я пообещал. А мне что? Это же не военная тайна, верно?

- Что ты ему сообщал?

- Ну, время от времени он звонил мне домой или в служебку, и я передавал то, о чем у нас треплются - больше и нечего было. Ну, а дня за три до того дня он приказал мне быть наготове и выполнить приказ, который он мне передаст - либо сам, либо через посредника.

- Приказ о сигнале?

- Да.

- Он передал его сам?

- Да.

- Опиши его, - вмешался в разговор Боцман. - Рост, вес, телосложение, особые приметы.

Водитель задумался. У него была хорошая зрительная память, и он неплохо запомнил таинственного незнакомца. Беспокоило его сейчас другое: стоит ли рассказывать про него этим парням, несущим в себе какую-то опасность, гораздо более серьезную, чем морду набить или даже покалечить в драке. Водитель всем своим опытным нутром чувствовал, что столкнулся с тем, с чем в жизни никогда не сталкивался, и самое разумное было дистанцироваться от этой опасной странности, вернуться в мирный и безопасный быт. Что для этого лучше: соврать этим парням или сказать правду?

- Лучше не врать, - словно бы угадав его мысли, подсказал маленький. - Во-первых, нехорошо. А во-вторых, опасно. Мы же узнаем правду, согласен?

И водитель решился. Да что он мне, брат или сват? Опасность, исходящая от незнакомца, была мнимая: ну, формальности в анкете будут копать, да копай, копай! А опасность, исходящая от этих парней, была настолько очевидной, что и думать о ней нечего было. Их дела - не анкеты и туманные разговоры про иностранные разведки. Их дела вот они, тут, в метре - боль и смерть. Да еще какая, твою мать, смерть! Если они не врали про этого Махмуд-хана, а очень не похоже, что они врали... Нет, не врали. По очень простой причине: им незачем врать. И если так...

- Записывайте, - сказал водитель.

- Мы запомним, - успокоил его Боцман.

- Лет тридцати пяти, самую малость выше среднего роста, среднего телосложения, очень хорошо тренирован. Не накачан, как нынче молодежь, а по-настоящему тренирован.

- Почему ты так решил? - спросил маленький.

- Просто я видел, как он перепрыгнул через поваленный ствол липы. Я говорил, что первый раз мы встречались в парке. Так вот, он эту липу не стал обходить. Он просто взмыл над землей с места без всякого разбега и оказался на другой стороне. Потом, после встречи, я вернулся к этой липе. Раз пять разбегался, чтобы перепрыгнуть через нее - ни хрена. А он - одним движением.

- Вооружен?

- Да, что-то под мышкой торчит. Что - не знаю.

- Вам с губернатором приходится бывать в МВД, в ФСБ. Видел ты его там хоть раз? - задал вопрос маленький.

- Нет, ни разу. Даю дальше приметы, - продолжал водитель. Темноволосый, с легкой сединой, довольно коротко постриженный. Одежда обычная, не ширпотреб, но и не фирма. И есть особая примета, из-за которой его ни с кем не спутаешь. На левой брови - небольшой шрамик. И как бы продолжение этого шрамика - на верхней левой губе. От этого у него всегда словно бы слегка насмешливое выражение. Такое, знаете, снисходительное. Думаю, что шрам на брови и на губе одного происхождения. Даже не знаю, чем можно так садануть человека, чтобы оставить такие памятки. Вот и все, что я знаю.

Маленький некоторое время пребывал в задумчивости, а потом весело похлопал водителя по плечу.

- Молоток, Костя. Ты сделал правильный выбор. Теперь только один, последний, вопрос, и уже ничто не сможет омрачить нашу дружбу.

- Давайте, - кивнул водитель.

Он уже не боялся никаких вопросов. Этого, со шрамом, как-то связанного с убийством Комарова, он уже сдал и чувствовал, что очень правильно сделал, а частные неясности, какие у этих ребят оставались, его ничуть не тревожили. Но вопрос, который он услышал от Боцмана, заставил его помертветь:

- Кому, кроме этого малого со шрамом, ты сливал информацию о губернаторе?

- Клянусь, никому!

- Не клянись, - предупредил маленький. - А то будет очень больно. Гораздо больней, чем в прошлый раз.

- Никому! - с трудом шевеля губами, повторил водитель.

- По-моему, ты не понял главного, - рассудительно проговорил маленький. - Ты пропал, Костик. Понимаешь? Пропал. Ты сейчас полностью зависишь от нас. Если у нас будет достаточно информации, мы выиграем эту игру, и ты останешься цел и невредим. Если нам не хватит информации, мы проиграем, и тебе тогда - кранты. Без вариантов. И у тебя сейчас только один выход: работать на нас без отгулов и выходных дней. Я даю тебе две минуты, чтобы осмыслить свое положение и принять решение. Добавлю: фигура, о которой я тебя спрашиваю, кажется тебе очень крупной. Но это не так. В этой игре задействованы такие тузы, что по сравнению с ними твой фигурант просто таракан. И он будет раздавлен. Такова участь всех тараканов. А теперь думай. Даю тебе две минуты.

Ровно через две минуты водитель сказал:

- Согласен. Вы не даете мне выбора.

- Не даем, - подтвердил маленький. - Потому что и у нас самих выбора нет. Кто же он?

- Кэп.

- Кто такой Кэп?

- Кличка. Но его все так зовут. Когда-то очень давно он был капитаном траулера. Сейчас он держит весь порт и практически все железные дороги. Ему нужно знать, что происходит вокруг губернатора, потому что его бизнес напрямую связан с политикой. Поэтому я и давал ему информацию. Думаю, не только я. Но кто еще - этого я не знаю, честно, даже не спрашивайте. Так оказалось, что моя жизнь напрямую связана с вашей. Но я дам вам совет: не связывайтесь с Кэпом. Вы даже не представляете, какая у него власть. И у нас, и в Москве. На предстоящих выборах Кэп ставит на Хомутова. И Хомутов выиграет, что бы там Эдик Чемоданов ни говорил в своей программе "Голосуй сердцем".

- А что он говорил?

- Что "Яблоко" решило призвать своих последователей во втором туре выборов голосовать "против всех". Значит, у НДР - минус почти пятнадцать процентов избирателей "Яблока". И губернатор остается со своим двадцать одним процентом против Антонюка и ЛДПР. Завтра в вечерней программе Мазур объявит о позиции "Яблока" всем телезрителям.

- Расклад не в пользу губернатора, - заметил Боцман.

- Я же вам сказал, что на губернатора ставит Кэп! Вы никак не въедете, что это за фигура. Вы таких и у себя в Москве не видели. Не связывайтесь с Кэпом, ребята. Даже не пересекайтесь. Это и совет, и просьба, как угодно. Я хочу жить. Вы молодые, тоже хотите. А связаться с ним - конец только один.

- Скажу тебе честно. Костя, - проговорил Мухин. - У нас нет ни малейшего желания усложнять себе жизнь. А тем более связываться с каким-то могущественным и таинственным Кэпом. Извини, что мы тебя слегка облили и самую малость помяли. Ну, сам виноват, нужно было вникать в ситуацию сразу. Поехали.

- Куда? - растерянно спросил водитель.