В этот момент впереди, немного выше "Руслана", появился еще один самолет, крупнее остальных, утыканный, будто еж, десятками антенных штырей и обтекателями остронаправленных излучателей.

-- Снимай, снимай, мать твою! -- рявкнул Буянов. -- "Репортаж продолжаю! В группе перехвата самолет радиоэлектронной борьбы. Поставлены помехи. Все наши системы связи и радионавигации подавлены. Локаторы выведены из строя".

Пастух и Док, прижав видоискатели съемочных камер к глазам, вели съемку в двух направлениях. Лица летчиков в кабинах истребителей под гермошлемами рассмотреть было невозможно. Но вот один из пилотов-истребителей энергично замахал рукой, показывая вниз, на землю.

-- Ну все, -- сказал Буянов. -- Плетью обуха не перешибешь. Сейчас будут заводить на свою полосу.

-- Да куда же, куда?!

И в этот момент перехватчики заложили вираж, вынуждая повернуть и экипаж "Руслана". Освещенность изменилась. Истребители на мгновение осветило садящимся солнцем, на фюзеляже и киле одного из них отчетливо выступила эмблема -- золотой лев под золотым полумесяцем в зеленом круге.

-- Рашидшаховские! Это их знак! Во бандюги! Снимайте крупнее, чтобы знак попал!

Но подсказывать им не требовалось. Теперь все стало понятно. Такого поворота дел предусмотреть не мог никто. Вот для чего их загнали в эту точку неба! Вот на какое рандеву.

-- "Репортаж продолжаю! -- быстро комментировал происходящее Буянов. -Принуждают совершить посадку. Принадлежность установлена. Машины эмирата Рашиджистан. Вероятно, ведут на авиабазу Эль-Вахайят. Время Москвы девятнадцать сорок пять. Вошли в воздушное пространство Рашиджистана. Высота пять двести. Курс девяносто семь. Точно, ведут на Эль-Вахайят. Борт сорок два -- двести двадцать семь. Командир корабля -- подполковник Буянов Игорь Иванович, второй пилот -- подполковник Сидоров Дмитрий Степанович. Штурман-бортинженер -- Остапчук Василий Федорович. Бортрадист -- Виноградов Валентин Павлович. Вторая дивизия тяжелой дальней военно-транспортной авиации ВВС России. Я, командир корабля пилот первого класса Буянов, подтверждаю подлинность этой записи. В случае нашей гибели просим позаботиться о наших семьях". Василий! -- крикнул он бортинженеру по СПУ. -Сопровождающим груза -- оружие, паек, связную рацию, наши карты и парашюты! Приготовь люк для выброски!

-- А вы как? -- закричал Пастух. -- Это ж ваши парашюты!

-- У нас есть еще, -- не оглядываясь, бросил Буянов. -- Буду за штурвалом до последнего, а там -- уведу на скалу. Не видать этому гаду ни вашего груза, ни "Руслана"!

-- Но ты же...

-- Не рассуждать! -- крикнул Буянов. -- Я старший на борту! А вы обязаны спасти эти кассеты. Это документ. И ваши доказательства, и наши. Выполняйте!

* * *

Через полчаса после внезапного задержания в холле Президент-отеля профессор Стенин был тайно доставлен в особняк Управления по планированию специальных мероприятий и препровожден в кабинет генерала Нифонтова.

Они сидели вчетвером -- сам Александр Николаевич, полковники Голубков и Макарычев и очень бледный, но спокойный Стенин.

-- Спасибо вам, -- быстро сказал он. -- Спасибо огромное! Первая моя просьба -- обеспечьте охрану и защиту моей семьи. Им угрожает смертельная опасность.

-- Можете не тревожиться, Роберт Николаевич, -- сказал Макарычев. -Ваша семья уже третий день как вывезена со служебной квартиры и спрятана в надежном месте.

-- Но я же говорил с ними по телефону, -- изумился Стенин. -- Они были дома!

-- Ах, профессор, -- улыбнулся Макарычев. -- Как говорил Остап Бендер, "при современном развитии печатного дела на Западе...". Уж коли мы смогли в полной тайне эвакуировать вашу жену и сыновей, то при современном развитии электроники установить с ними связь через тот же номер было куда проще.

-- Роберт Николаевич, -- сказал Нифонтов, -- мы доверяем вам, хотя понимаем всю затруднительность вашего положения. Давайте поможем друг другу. Нам неясна ваша роль. Что вас связывает с генералом Курцевским?

-- Я расскажу вам все, -- кивнул Стенин, -- все буквально. Только Курцевский здесь, скорее всего, второстепенная шестеренка. А у всего дела должен быть мотор -- как говорим мы, механики, движитель, источник энергии.

-- Ну и что же это за движитель? -- спросил Нифонтов.

-- Я убежден в существовании разветвленного заговора, во главе которого вице-премьер Клоков.

-- Та-ак, -- сказал Нифонтов. -- Чрезвычайно интересно! Ну а чем бы вы, Роберт Николаевич, могли подтвердить и доказать это ваше предположение?

-- Это не предположение, -- твердо сказал Стенин. -- Это железная убежденность, основанная на фактах.

И он рассказал все, что знал, не утаив ничего, не пытаясь обелить или выгородить себя.

-- Значит, вы подтверждаете, что получили личное указание вице-премьера правительства Германа Григорьевича Клокова и под его психологическим давлением были вынуждены совершить подмену? -- спросил Нифонтов.

--Да, подтверждаю, -- сказал Стенин. -- Но прямых доказательств у меня нет. Разговор происходил без свидетелей. Как сами понимаете, диктофона на эту встречу я тоже не прихватил. Да меня бы с ним и не пропустили.

Нифонтов взглянул на часы.

-- Доказательства будут. Как все мы понимаем, если Герман Григорьевич отдал приказ подменить двигатель, то нужен он ему, понятно, не в Сингапуре. Значит, в ближайшие час-два будет предпринята попытка захвата и угона самолета в некое третье место, где эту скромную посылку уже, конечно, с нетерпением ждут.

-- Но дело в том, -- сказал Стенин, -- дело в том, что... Я все-таки не выполнил указание Клокова.

-- То есть как? -- подался к нему Нифонтов. -- Объясните...

-- Узнав о смерти Андрея Терентьевича, я не смог да и не захотел быть клоковской марионеткой. Все было подготовлено согласно его приказу, но в последний момент я решился и все переиграл. И этому есть свидетели.

-- Александр Николаевич! -- взволнованно вскочил Голубков. -- Без промедления сообщите это нашим на борт!

Стенин с изумлением повернулся к нему.

Нифонтов нажал кнопку на столе.

-- Срочно соедините с Центральным пунктом дальней связи ВВС! Оперативный дежурный? Передайте на борт сорок восемь -- двести двадцать семь:

"На борту макет". Как поняли?

-- Понял вас, -- подтвердил дежурный. -- "На борту макет".

-- Огромное вам спасибо, Роберт Николаевич! Подчеркиваю: огромное! Вы сделали то, что сегодня мало кто сделал бы. Сколько он вам предлагал?

-- Три миллиона долларов.

-- И где эта бумажка?

-- Как ни странно, осталась у меня. И написана она собственной рукой Клокова. Записка спрятана, я смогу ее вам передать.

-- Ступайте и отдыхайте, -- сказал Нифонтов. -- И будьте спокойны -- мы сделаем все, чтобы ни до вас, ни до ваших близких не дотянулись его щупальца.

Стенин вышел.

Нифонтов с минуту сидел, сжав виски пальцами, и вдруг поднял голову.

-- А, ч-черт!.. Но если там нет настоящего двигателя, то... нет и доказательств! Только косвенные улики и личные показания. Мало этого, понимаете, мало!

-- Не согласен, -- возразил Макарычев.

-- И я не согласен. За эти двое суток получен огромный фактический материал, -- сказал Голубков.

-- Хорошо, Константин Дмитриевич, -- согласился Нифонтов. -- В течение сорока минут подготовьте мне все -- предельно кратко, сжато и доходчиво. Теперь мне есть с чем прийти к Президенту.

-- А если... -- спросил Голубков. -- Если опять...

-- Если опять, то я немедленно подаю в отставку. И пошло оно все!

* * *

Окруженный маленькими перехватчиками, огромный "Руслан" покорно шел к земле.

Под ним проплывали горы, пустынные плато, редкие островки темной зелени, необозримые песчаные равнины с огоньками над бесчисленным множеством нефтяных вышек и огромных металлических емкостей нефтехранилищ.

На земле уже наступали сумерки. Самолет радиоэлектронной борьбы обогнал "Руслан" и отвалил в сторону. Меньше чем через минуту восстановилась работа локаторов, ожили радиостанции. Было девятнадцать пятьдесят три по московскому. В наушниках летчиков раздалась английская речь с заметным арабским акцентом: "Народ и правительство благословенного Рашиджистана рады принять добрых гостей на нашей гостеприимной земле. Да будет славен Аллах, великий и всемогущий!"