- О, это будет длинная история... - торжественно поднял вверх палец Артист: его хлебом не корми, только дай побалагурить.
- Ладно, не томи, рассказывай... - нетерпеливо перебил его я. - И если можно - я очень тебя прошу, - то покороче.
- Ну если короче... - притворно вздохнул Артист, - то выглядело все примерно так... Как только вы оттянули на себя этих... не то ОМОН, не то спецназ, Муха и погнал свой "форд" по кочкам. Понятное дело, наших кочек ни одна иномарка не стерпит, ну вскоре мы так прочно застряли в какой-то яме, что пришлось нам бросить товарища "форда" догнивать в дремучем русском лесу и дальше топать на своих двоих. Ну добрались мы до трассы - и давай ловить попутку до Рязани.
- За каким же хреном в Рязань-то понадобилось?! - возмутился я. - Я ж предупреждал: наши рожи теперь на всех милицейских постах вместо голых девок висят!
- А это была инициатива мосье Мухина. Он, Муха, так трындел, что ему после "форда" западло ездить на чем попало, что мы не смогли устоять перед его натиском. В общем, тормознули мы междугородный "Икарус" и поехали в Рязань. А тут, значит, господин генерал очнулись. Они возьми да выступи - в автобусе-то... "Товарищи, - говорит он, обращаясь к нашим случайным попутчикам, - я самый что ни на есть русский из себя генерал! Вот мои лампасы, а вот, видите, и кокарда в придачу имеется с дубовым веночком. А вот эти трое, которые рядом со мной, - это бандиты с большой дороги и настоящие злодеи. Они меня похитили и везут незнамо куда. А если не верите мне, вон посмотрите, у них в сумке автоматы лежат!" Тут некоторые несознательные женщины начинают нас пугаться и визжать в голос. Я встречаюсь в водительском зеркале с его глазами - шофера нашего то есть - и по его глазам вижу, что у первого же поста милиции он начнет строить из себя Павлика Морозова и попытается нас сдать с потрохами... И тут, видя все это, а также нашу невольную растерянность, инициативу перехватывает доблестный товарищ Боцман, который своей мужественной рукой ставит на место завравшегося генерала; тот летит кубарем на пол и больше с этого момента ни слова не произносит. Я, как неплохо владеющий даром убеждения, стараюсь успокоить разволновавшуюся публику: дескать, этот человек все вам наврал. На самом деле он - опасный преступник, мы препровождаем его в тюрьму, а автоматы у нас для порядку, поскольку так положено, а в сумках мы их везем, чтобы не пугать мирное население, ну и так далее... Муха тем временем советует на ушко шоферу не рыпаться и везти нас, куда ему скажут. Короче, доехали мы до окраины Рязани, увидели гараж какой-то автоколонны и с ходу выкатились - чего судьбу испытывать! Автобус себе поехал дальше, а мы помогли Мухе добыть в гараже тачку. Остальное, можно сказать, совсем неинтересно.
- Да... красиво поешь! - похвалил Док.
Артист гордо поглядывал на нас, напустив на себя исключительно самодовольный вид - что-что, а рожей он мог изобразить что угодно, одно слово - Артист.
Но тут голос подал Боцман:
- А что же ты не рассказал командиру, как вы с Мухой в гараже лопухнулись?
- Да я ж сказал: остальное неинтересно...
- А ну давай выкладывай все! - потребовал я.
Самодовольная скромность его продувной рожи мгновенно сменилась выражением застенчивой скромности.
- Ну Боцман с генералом остались нас возле ворот поджидать, а мы вроде как при деле оказались, нашли с Мухой этот грузовичок. Грузовичок, показалось, ничего себе, на ходу, и в фургоне достаточно уютно... Ну завел Муха "газон" и к воротам рулит. А я тем временем уже там сторожу лапшу на уши вешаю: типа не знает ли он моего братана Ваську по кличке Шнур... А Муха... ох, не могу! - горестно вздохнул он. - Муха в ворота заезжает и глохнет прямо перед окошком сторожа: как назло, бензин кончился.
- Что же он, не видел, что ли, на датчике, есть в машине горючее или нет? - спросил Док. - Что-то на Муху это не похоже...
- Да датчик, гад, сломан был! Он, оказывается, всю жизнь полный бак показывал, откуда Мухе про это знать? Короче, встает он в воротах. Сторож тянется в окно посмотреть, кто это там дорогу перегородил. И что прикажете делать? Я аккуратненько прерываю его любопытство; Муха бежит к ближайшей машине с ведром сливать горючку, а тут кто-то на улице сигналит: убери, мол, машину с дороги!.. - короче, полный абзац! Но, как вы сами можете убедиться, благодаря нашей с Мухой находчивости, все кончилось вполне благополучно. - Артист повел руками в стороны, демонстрируя нам внутреннее убранство "технички". - Вот мы все вместе сидим здесь, а доблестный Муха везет нас к конечной точке нашего маршрута...
- Ну конца нашему маршруту пока еще не видно... - заметил я. - А за детальный, многокрасочный рассказ большое человеческое спасибо, товарищ Артист.
- Рады стараться, товарищ Пастух! - вскочил, распрямляясь, Сенька, чтобы залихватски отблагодарить за похвалу отданием чести.
Получилось бы это у него вполне по-гусарски, если бы он не двинул головой в крышу "технички". Мы с Боцманом, не выдержав, засмеялись. Даже Док улыбнулся, глядя, как Артист, морщась от боли, потирает рукой и без того уже разбитую голову.
Еще минут сорок мы ехали без особых приключений. Я, надев для маскировки чью-то спецовку, оставленную в шкафчике, пересел в кабину к Мухе. От Рязани до Москвы сто восемьдесят километров довольно сносного шоссе. И здесь, на середине пути, мы наконец-то состыковались с генералом Голубковым. Надо сказать, все это время, что ехали по шоссе, я опасался, что мы можем разминуться, но я явно недооценивал своего генерала. И понял это, когда увидел, как какой-то человек, заметив наш "газон", вышел из своей "Волги" и, стоя на проезжей части, замахал руками.
- Куда он лезет? - спросил у меня Муха и вдруг обрадовался: Командир, это же Голубков!
- А ты что, сразу своего разглядеть не можешь? - с облегчением ответил я и попросил: - Давай тормози и вставай на обочине.
Мы остановились. Я подошел к Голубкову и пожал ему руку. Рука была сухая и крепкая: в глазах искренняя радость.
- Прорвались! Молодцы! - Генерал от души хлопнул меня по плечу. Быстро пересаживай своих ребят ко мне в "Волгу" - и едем в Москву.
- Постойте... К чему такие сложности? Может, мы на своей "техничке" поедем? Да мы всемером к вам и не влезем, - там один только Иконников два места займет... А у нас еще и Боцман... корпусной мужчина...
- В "техничке" нельзя! - отрезал Голубков. - Пять минут назад на эту машину объявлен розыск по всей рязанской трассе, я слушал милицейские разговоры на их волне. Ничего, как-нибудь поместимся - в тесноте, да не в обиде... Тем более генерала Иконникова я с собой не повезу.
- Как?! - напрягся я. - А зачем же мы тогда его столько времени за собой тащили? Он чеченским террористам контейнер сдал, а мы его за просто так отпустим?
- Ты многого не знаешь, Сергей... - мягко сказал Голубков. - Сейчас не время объяснять тебе всю расстановку сил в верхах, но поверь мне на слово: Иконников все равно карта битая. Сейчас он нам будет только обузой. Зови своих, время не ждет; чтоб ты знал, на вас даже армейская контрразведка объявила охоту...
Я распахнул дверь фургона:
- Вылезай, приехали! "Газон" в розыске, дальше на нем ехать нельзя. Грузимся все в "Волгу" и едем в Москву.
- С генералом не влезем, - озабоченно заметил Боцман.
- Генерал остается. Он нам больше не нужен.
- Что, так и отпустим? - возмутился Боцман. Я мог его понять: Боцман натерпелся с генералом больше всех нас.
- Не волнуйся, им займутся другие, - успокоил я его. - Он свое и так получит...
Ребята выпрыгнули на асфальт и пошли к "Волге". Я напоследок глянул в "техничку" - Иконников по-прежнему сидел там, забившись в угол. Кажется, и он не мог поверить, что мы его отпускаем на все четыре стороны. Я не стал ничего ему говорить - зачем? На паре-другой смачных солдатских выражений, которые вертелись на языке, я бы не остановился, а душу все равно бы не отвел. Хорошо бы выпороть его на прощанье, да не было ни желания, на времени марать руки об его жирную задницу...
