За плечами Жукова был не один десяток боевых и диверсионных операций, проведенных и на территории нашей страны, и за ее пределами. Он был профессионалом до мозга костей, и еще ни одна операция с его участием не была провалена. Этот коренастый, молчаливый человек сорока пяти лет от роду командовал людьми, каждый из которых был похож на своего командира и так же, как и он, не любил задавать лишних вопросов. Выслушав Савченко, он сделал всего одно уточнение:

- Что для вас важнее - контейнер или генерал?

- Если такой вопрос встанет, то... я хочу, чтобы вы это знали наверняка... - Савченко сделал многозначительную паузу, - безопасность десятков мирных жителей много выше жизни одного генерала... Поэтому конечно же в первую очередь контейнер. Добыть любой ценой... Любой!

- Я все понял, - кивнул Жуков. - Разрешите приступать?

- Конечно. Я буду на связи.

Майор отдал честь и покинул кабинет Савченко. Он немедленно отправился на свою подмосковную базу, где уже ждали его приезда десять офицеров из его группы специального назначения. Приехав на базу, Жуков переоделся в привычную камуфляжку и вместе со своим отрядом погрузился в вертолет, немедленно вылетевший в сторону Рязани.

Теперь, когда Жуков ставил задачу своим людям, она выглядела просто и конкретно, без всяких оговорок: уничтожить террористов и любой ценой захватить контейнер.

Итак, Пастухову и его ребятам предстояло противостояние с самыми лучшими бойцами, служившими на этот момент в российской армии. И такая проверка на прочность при определенных условиях вполне могла стать для отряда Пастухова последней...

7

В самом центре Москвы с незапамятных времен красуется небольшой старинный дворянский особняк, в плане напоминающий подкову. В небольшом круглом садике перед его двухэтажным, недавно отреставрированным фасадом расположен бездействующий фонтанчик, изображающий резвящихся купидонов. От улицы дом и садик с фонтаном отгораживает высокая кованая решетка. Наблюдательный человек обязательно заметит, что такие же кованые, тяжелые ворота с калиткой оборудованы охранной сигнализацией по последнему слову техники, а во дворе всегда прогуливаются двое хорошо одетых молодых людей со спортивной осанкой. На фасаде дома висит скромная табличка, извещающая, что в особняке располагается одно из многочисленных информационно-аналитических агентств с мало кому знакомым названием "Контур".

Многочисленные прохожие, пробегающие мимо особняка, окруженного решеткой, даже не подозревают, что проходят рядом со штабом самой секретной спецслужбы России - УПСМ (Управлением по планированию специальных мероприятий), которое с самого начала своего образования, в 1991 году, подчинялось только президенту России.

О существовании УПСМ знают очень немногие, сама деятельность управления покрыта тайной за семью печатями, поскольку в ведении управления - самые важные государственные тайны. Специфика его заданий такова, что сотрудники управления могут пользоваться любыми документами прикрытия, но только не своими, поскольку в официальных бумагах УПСМ нигде не упоминается. Вначале УПСМ создавалась как аналитическая служба, но со временем в ее структуре возник небольшой оперативный отдел. Сотрудникам этого отдела приходилось выполнять самые деликатные задачи, и только те, которые не могли быть решены ни одной из официальных силовых структур государства.

Вот уже несколько лет оперативным отделом УПСМ бессменно командовал кадровый военный разведчик генерал-майор Константин Дмитриевич Голубков. Всей пятерке Пастуха уже не раз довелось работать на суперсекретную контору генерал-майора, и между ними еще с самой первой их встречи в Чечне - и Пастух со своими ребятами, и Голубков служили тогда в армии - завязалась крепкая мужская дружба.

* * *

..."Форд" стоял в лесу на подъезде к Рязани. Было хорошее, солнечное, весеннее утро. Неподалеку, метрах в пятидесяти, шла магистральная трасса "Урал", с которой до них изредка доносился рев большегрузных машин. Но шум быстро растворялся в чистом, прозрачном воздухе, и можно было снова услышать лесные шорохи и веселый утренний щебет птиц. Ребята, выложив на траву немудреную снедь, завтракали. Пастух посмотрел на часы, решительно отложил в сторону недоеденный бутерброд, поднялся и отошел от импровизированного стола подальше. Он достал из кармана все тот же трофейный мобильник и набрал номер Голубкова.

- Дежурный слушает, - раздался в трубке мужской голос.

- Могу я поговорить с Константином Дмитриевичем? - спросил Сергей. - У меня для него очень срочное сообщение...

- Представьтесь, пожалуйста...

- Сергей Пастухов. Думаю, этого достаточно.

- Минуту...

Голос Голубкова возник в трубке гораздо быстрее, чем Пастух ждал, - не прошло и десяти секунд.

- Здравствуй, Сергей. Рад тебя слышать! Рассказывай, какими судьбами?..

- Я могу говорить прямым текстом? - уточнил Пастухов.

- Конечно.

Сжато, по-военному четко Пастухов начал рассказывать. На то, чтобы выложить все, что произошло с ними за последние трое суток, ему хватило примерно трех минут. Закончив, он спросил:

- Что вы посоветуете нам делать, Константин Дмитриевич?

- Честно скажу тебе, Сергей... - голос у Голубкова был явно встревоженный, - пока не знаю. Пока. Могу так вот, с ходу, сказать только, что вас обязательно вычислят и найдут, даже если вы разбежитесь поодиночке во все стороны. Это всего лишь вопрос времени.

- У нас есть фора в несколько часов, до сих пор нам ее хватало, чтобы владеть инициативой... - возразил Пастух.

- Не забывай, что пока вы передвигались по достаточно спокойным местам, - мягко парировал Голубков. - Начиная с Рязани плотность милиции и остальных силовых структур резко возрастет. Действовать в прежнем ключе значит не иметь ни единого шанса; напролом не пробиться, даже если вам этого очень хочется. Ты что, в самом деле думаешь, что в ФСБ или в армейской разведке сидят одни безмозглые идиоты? А я думаю, что вами будут заниматься и те, и те.

- Нет, Константин Дмитриевич, но...

- Вас же видели в лагере, - как несмышленого ученика, перебил его Голубков, - значит, составят портреты, вычислят вашу машину... Возможно и то, что уже сегодня в Затопино заявятся по твою душу. Вам надо быть готовыми ко всему. Да ты всю эту кухню сам прекрасно знаешь, просто у тебя, похоже, не было времени об этом подумать.

- Можно подумать, что я на вражеской территории, что это я, а не чеченцы захотели применить бактериологическое оружие! - зло сказал Сергей и тут же оборвал себя. - Так что же нам делать? - устало спросил Пастух, понимая справедливость генеральских предостережений. - Сдаться на первом же посту милиции и ждать, когда все выяснится?

- А вот этого делать не советую... - серьезно сказал Голубков. - Как только вы это сделаете, ни вас, ни даже ваших следов не останется. Армейские не будут с вами церемониться. Им вряд ли захочется, чтобы эта история раскрылась в истинном свете.

- Тогда, может, вы нас арестуете, коли без этого нельзя? - полушутливо спросил Пастух.

- Для вас это было бы лучшим вариантом, - не принял шутки генерал. Но, боюсь, пока я не в силах это осуществить - запаса времени не хватает.

- И все же что нам делать? - в который раз спросил Пастух.

Генерал не отвечал так долго, что Пастух испугался, не сел ли у него аккумулятор в телефоне.

- Сделаем так, Сергей... - снова прорезался голос Голубкова. - Начнем движение навстречу друг другу. Двигайтесь по Рязанскому шоссе, я постараюсь перехватить вас у Воскресенска, есть там одно удобное место, ты сразу поймешь, что я имел в виду... Попробуйте добраться до девяностого километра, я вас там встречу. Со мной у вас по крайней мере будет гарантия, что вас не расстреляют на месте как диверсантов. А я сейчас попытаюсь собрать всю информацию о твоем деле, без этого я тебе помочь не смогу. Попробую также через нашего Нифонтова спустить ваше дело на тормозах, хотя подозреваю по некоторым признакам, что ничего из этого не выйдет. На все на это уйдет час-полтора. Еще час, чтобы добраться до тебя. Так что тебе надо продержаться еще часа три...