Ближе, заорал Кронски, ближе, черт побери! Он молил Бога, чтобы ему удался первый же выстрел и он мог бы вернуться на твердую землю или хотя бы на твердую крышу Торгового центра.

Пилот кивнул. Шевельнул ручку управления, как будто она была такой хрупкой, что могла сломаться у него в руке.

Башня поплыла в их сторону. Лица внутри стали отчетливей. Качка и вибрация усилились.

Ближе нельзя, крикнул пилот. Стреляй отсюда.

Люди внутри зашевелились, отбежали в сторону. Какой-то огромный детина это был шеф пожарной охраны подгонял их, размахивая руками.

Кронски установил пушку и попытался прицелиться. В прицеле мелькали, то сверкающий шпиль башни, то ряды нетронутых окон ниже банкетного зала. Да, ну и в дерьмо же он влип!

Он напряг голос и заорал изо всех сил:

Какого хрена, ты что, не можешь не дергаться?

Из зала было видно напряженное лицо Кронски, наконец пушка выстрелила. В жутком реве моторов выстрел не был слышен, но тонкую стрелу гарпуна все увидели сразу. Он влетел в окно, ударился о противоположную стену и, сверкая, отлетел на пол.

Шеф пожарной охраны и несколько официантов бросились на него и крепко ухватили гарпун и линь.

Вертолет закачался и начал удаляться, на ходу распуская линь. Кто-то завизжал. Его пример оказался заразительным.

ГЛАВА XXIX

18. 41-19. 02

Постовой Шеннон с четырьмя швами под свежей повязкой на лице уже снова стоял с Барнсом у барьеров.

Мне доводилось читать про такое, сказал Шеннон, но мог бы ты поверить, что однажды увидишь это собственными глазами?

Он обвел широким жестом площадь, паутину шлангов, мечущихся пожарных, дым, валивший из разбитых окон на фасаде здания, столб дыма у вершины Башни и высоко в небе вертолет, казавшийся рядом с гигантским зданием невероятно крохотным.

Ах ты, ирландская гиена, сказал Варне, но в его голосе не было злобы.

Да, недурной костерок, сказал Шеннон, в самом деле. Он помолчал. Ну да, Френк, я знаю, что это звучит кровожадно, но это факт. Почему всегда сбегается столько людей? Потому, что этот огромный костер возбуждает, потому что тут попахивает адским пламенем.

А что ты ощущаешь на месте тяжелой аварии? спросил Варне. Когда всюду вокруг валяются трупы? И лужи крови?

Ну нет, это совсем иное. То всегда происходит из-за людского безумия. Но здесь здесь нечто великолепное. Ты только посмотри! Пламя уже достает до половины этого чудовищного домины! Видишь?

Вижу, ответил Варне. И, немного помолчав, добавил: Единственное, что приходит мне в голову, это "Готтердаммерунг".

Выражайся по-английски, ты, черная рожа.

Пожар Валгаллы, ответил Варне, царства богов, которое превратилось в пепел.

Шеннон промолчал и, не отрываясь, глядел вверх.

Это жутко, наконец сказал он, но великолепно.

* * *

Нат, прижимая телефонную трубку плечом и, держа в руках рацию, сказал, ни к кому в трейлере не обращаясь:

Пока все идет хорошо. Там, наверху, поймали линь и привязали его. Вертолет возвращается на крышу Торгового центра.

Тим Браун воскликнул:

Слава Богу! Вынул полупустую пачку сигарет, посмотрел на неё и, внезапно решившись, швырнул её всю в корзину для мусора. В жизни не будет лучшего повода бросить это к черту, сказал он.

Патти сидела, молчала и слушала. Теперь она радостно улыбнулась.

Гиддингс сказал:

Первая половина битвы выиграна. Теперь вторая...

Вы правы, подтвердил Нат и вдруг не выдержал: Но если бы мы не выиграли первую, черт вас всех подери, сейчас оставалось бы только сидеть сложа руки. И снова в трубку: Да, губернатор?

Допустим, что все получится, говорил губернатор, что будем делать дальше? Мне, к счастью, ещё никогда не приходилось пользоваться спасательным поясом, так что не имею никакого понятия. Знаете, ветер и все такое. Безопасно ли это для женщин?

Нужно просунуть ноги в два отверстия, сказал Нат, Человек оказывается как будто в мешке. Достаточно закрыть глаза и крепко держаться. Он умолк. Потом произнес торжественно и серьезно: Но вам придется кое-что предусмотреть; кто и в каком порядке поедет и тому подобное...

Первыми дамы. Это мы уже решили.

Мистер губернатор, каждый рейс с крыши Торгового центра и обратно займет какое-то время. Скажем, минуту. У вас около ста человек, возможно, половина из них женщины. Все это займет в лучшем случае около часа, это только переправа женщин, и ещё час, пока сможем спасти всех мужчин. Ждать придется долго, и будет лучше, если вы установите очередность...

Тут в канцелярии раздался чей-то голос, и Нат запнулся.

Губернатор сказал:

Отлично, Джейк. И потом Нату: Сенатор Петере предвидел, что вы скажете. Я боялся, что он принялся вырезать из бумаги фигурки, но он, оказывается, приготовил бумажки с номерами для жеребьевки.

Нат кивнул и улыбнулся.

Хорошо. И потом: Там найдется кому следить за порядком?

И над этим мы уже работаем. Губернатор помолчал. Два часа? Так вы считаете?

Возможно, и меньше, ответил Нат, но ведь все должно идти потихоньку-полегоньку, иначе... Рация затрещала.

Оливер вызывает трейлер, раздался голос. Мы уже привязали к линю прочный трос. Как только они начнут тянуть, мы будем потравливать, но скажите им, чтобы не спешили. Когда трос развернется полностью, им придется тянуть приличную тяжесть. И к тому же этот чертов ветер!

Будет сделано, сказал Нат. Оставайтесь на связи, сержант.

Он снова заговорил в трубку:

Все готово, губернатор. Скажите своим людям, пусть начинают тянуть и приготовятся как следует попотеть, пока не кончат. Желаю удачи.

Спасибо вам, голос губернатора дрогнул. Вы останетесь у телефона?

Останусь. И на рации тоже.

Помоги вам Бог, сказал губернатор. Нат положил трубку на стол и откинулся на спинку. Перехватил взгляд Патти. Она улыбалась. Тим Браун спросил:

А конструкция-то выдержит? Если вдруг начнет рушиться, наделает таких бед, каких этот город ещё не видел.

Я думаю, выдержит. Даже если огонь полностью выйдет из-под контроля.

Ну, дорогой мой, сказал один из пожарных, он уже давно вышел. Все, что мы делаем, так же бесполезно, как ведром бороться с приливом. И при этом к тому же теряем людей.

Значит, вылетят новые окна. И алюминиевая обшивка тоже не выдержит. Но сам каркас не рухнет.

Вы в этом уверены? Нат покачал головой.

Могу только гадать, сказал он, и все. Его мысли ушли в другую сторону. Когда горит лес, то человек молится, чтобы пошел дождь.

У нас в Бостоне говорили, сказал Гиддингс, "Господь с нами, поможет дождями". Насколько бы нам это помогло? он повернулся к троим пожарным.

Один из командиров пожал плечами:

Ну, как-нибудь бы помогло. Там, наверху, он поднял голову и взглянул на банкетный зал это дало бы чуть больше времени. Он помолчал. Но если туда уже пошел дым... Два часа это очень долго.

"Время, как всегда, решает все, подумала Патти. Время всеобщая мера всего, его длина, ширина и глубина решает, будут жить те, кто ждет наверху, или погибнут. А мы, бессильные, стоим вне этого времени", и ей снова вспомнилось ожидание в больнице возле реанимации.

Подумала, что чувствует сейчас её мать, но вспомнила, что Мери Макгроу в эту минуту в церкви, где стоит на коленях и молится за душу Берта Макгроу, и верит, что её молитвы будут хотя бы услышаны, если не выслушаны. Может ли вера передвинуть горы? Возможно, да, возможно, нет. Безусловно, может успокоить и утешить.

"Только я все равно не верю, подумала Патти, возможно, впервые с истинным сожалением. Мы отвернулись от старых обычаев, многие из нас, но что мы обрели вместо них?"

Тут она вдруг поняла, что Нат озабоченно смотрит на нее, и повторила свою мысль вслух. Задумалась, поймет ли её Нат.

По-моему, не обрели ничего, ответил Нат. Мы заменили веру тем, что называем наукой, и выяснили, что знаем слишком мало, чтобы эта замена пошла нам на пользу. Возможно, что никогда не будем знать достаточно для этого.