Тихий ветерок дул осторожно, словно остужая чай в блюдечке, перед глазами у меня стояло лицо Раи, я видел ее постепенно мутневший от страсти взгляд и закушенную губу, а за крыши домов, мимо которых я шел, уплывал- сегодняшний день. Уплывал еще один, сегодняшний, что уже скоро будет вчерашним. Еще один день. Это была пятница, похожая на широкую, светлую рыбу...
- Закир, вставай, - Сона вошла в комнату сына. - Вставай, лежебока. Папа уже уехал, но за тобой заедет машина, он не мог ждать, что-то у них опять срочное... Ты что, не слышишь меня? Вставай, в школу опоздаешь...
- У нас сегодня нет первого урока, - пробурчал Закир недовольным сонным голосом.
- Как это нет?
- А так, - Закир уже начинал злиться, желанный, сладкий утренний сон улетучивался, и он чувствовал, что раз так, то все равно придется вставать. Вот так и нет. Пустой урок. Учительница заболела, заменить некем. Теперь дашь поспать, или тебе доставит больше удовольствия, если я буду этот пустой урок околачиваться возле школы?..
Сона ничего не ответила, внимательно глянула на сына, обиженно поджав губы, о чем-то озабоченно думая, потом вздохнула, сказала тихо:
- Ладно. Тогда придется тебе пешком идти. Через полчаса мне машина нужна. Поеду к портнихе, она живет у черта на куличках, в микрорайоне, так что шофер там будет меня ждать до конца примерки... Хотя зачем я тебе все это говорю?..
- Видимо, для того, чтобы убедить меня, что ты едешь к портнихе, равнодушным, но теперь уже вовсе не сонным голосом отозвался Закир.
- То есть... то есть, как это - убедить? Я что-то тебя не поняла... внутренне Сона опешила, но сейчас у нее не было ни минуты свободного времени, чтобы продолжать этот неприятный разговор, и она намеренно его скомкала, отметив, впрочем, про себя, что в ближайшее время надо будет непременно к нему вернуться еще и потому, что сын с недавних пор стал слишком много себе позволять в отношении ее. - Ну ладно, есть у вас первый урок или нет, вставать все равно придется... И вставай, пожалуйста, поживее, сейчас Рая придет убирать в квартире.
При упоминании о Рае у Закира радостно сжалось сердце.
- А разве она еще не пришла? - спросил он, изо всех сил стараясь казаться равнодушным.
- Нет, - ответила Сона, - Вчера она попросила разре
шения немного опоздать, я разрешила. А что? Некому подать
тебе в постель шоколад, поэтому заволновался, а? - Она как
то слишком понимающе глянула на него, он заметил и понял
ее взгляд, и это ему не понравилось.
- Ara, - сказал Закир, - мне нравится, когда подают шоколад в постель.
- Еще бы, - сказала Сона.
Закир прикинул, что, если мама задержится у портнихи, или куда она там едет, он, пожалуй, мог бы прогулять все уроки сегодня. Что-нибудь потом придумает в оправдание.
Раздался звонок у двери.
- А вот и она. - Сона пошла открывать.
Минут через десять Рая вошла к нему в комнату и внесла на крохотном серебряном подносе чашку дымящегося шоколада.
Сердце у него, как только она вошла, сильно забилось.
- Мама ушла? - спросил он.
- Собирается, - сказала она.
- Я нарочно не вылез из постели, чтобы быть тепленьким, - сказал он, чувствуя, как пересохло в горле, сделал глоток из чашки и обжегся.
- Ничего... - сказала она и не успела закончить, потому что в эту минуту в дверь просунулась Сона, обдавая все вокруг головокружительным благоуханием духов.
- Ты еще не встал? Вот лентяй, - возмутилась она совершенно спокойно. Ну, я побежала... Рая, заставь его встать с постели, давно пора собираться в школу, - проговорив все это торопливой скороговоркой, она исчезла, унося с собой редкие ароматы, а то, что оставалось в комнате, еще долго, тягуче таяло, становясь все тоньше, все прекраснее.
Закир вдруг крикнул в дверь:
- Мама!
Дверь тотчас приоткрылась, и снова просунулась голова Соны.
- Что тебе? Быстрее, я опаздываю.
- К портнихе?
- Ну конечно, я же сказала...
-- Портниха не самолет, как ты можешь опоздать?
-- Почему же нет? Она мне назначает к определенному часу. После меня она может ждать другую клиентку. Зачем же мне влезать в чужое время?
- А ты надолго?
- Точно не скажу... Ну, думаю, часа на два. А что?
- Ничего, спросил просто...
- Ладно, поднимайся. Я побежала... - И Сона исчезла за дверью, а через минуту хлопнула входная дверь.
- Слава богу, - сказал Закир облегченно, слишком подчеркнуто вздохнув, отставил на столик чашку и протянул руки к Рае. - Иди ко мне, - сказал он, немного подражая виденным в фильмах киногероям-любовникам, соскучившимся друг по другу, испытывая при этом удовольствие, потому что ему нравилось подражать этим роскошным киногероям, любившим друг друга в роскошных апартаментах.
- Ничего сегодня не получится, - сказала Рая.
- То есть как не получится? - недоумевающе спросил он. - Почему?
- Ну... Есть причина, - уклончиво ответила она.
- Причина? Какая причина? - Он не на шутку встревожился.
- Не обязательно говорить об этом вслух.
- Что ты загадками говоришь? Говори яснее, в чем дело.
- Ох, какой ты непонятливый. Ну, заболела я, понятно теперь?
- Заболела? А что с тобой? Вид у тебя вполне здоровый... Чем ты больна?
- Ну ты и бестолковый! Нельзя мне сегодня...
Она глянула на его убитый вид и не могла сдержать смеха.
- Что ты хохочешь? - с кислым видом спросил он. - Ничего смешного я в этом не вижу...
- А ты посмотри на себя в зеркало и увидишь, - посоветовала она. - До чего же уморительный вид был у тебя, когда я сказала...
- Уморительный... - проворчал он. - Будет тут уморительный... Я школу прогулять решил... Думал, как удачно получается: мамы не будет дома, побудем вдвоем, настроился, а ты вот...
- Да, подложила тебе свинью. - Она снова рассмеялась. - Ты так говоришь, как будто я виновата. - И тут внезапно Рая посерьезнела. - Школу он прогулял, видите ли. Большое дело... Школа твоя только началась, между прочим, так что влезай в свои штаны и топай, успеешь еще... Вместо того чтобы порадоваться за меня, он дуется, мальчишка... А я сегодня счастливая...
- А что тебе радоваться, восьмое марта, что ли?
- Восьмое не восьмое, а все могло случиться... Мы же с тобой совсем не береглись. Обрюхатил бы, что бы тогда запел, а?.. Хотя все вы, мужики, из одного теста... Сделаете свое дело и поминай как звали, а нам, бабам, потом отдуваться... Думаешь, легко аборты делать?.. Попробовать бы вам разок, так не совались бы куда не следует...
- А ты делала аборты?
- А как же? - ответила она беспечно, не задумываясь, запоздало услышав нотки ревности в его напряженном голосе, и изумилась про себя, и обругала себя за то, что забыла, что имеет дело с мальчишкой и не все можно ему выкладывать. Вот ведь девка распутная, в сердцах выругала она себя, мальчишка еще возьмет в голову, никак он втюрился, вот смехота-то, знала бы хозяйка, она бы ей такой втык сделала, что только берегись, хотя что ей хозяйка, она же основное выполнила, а потом пусть сами разбираются, сделала из этого сосунка мужчину, как договаривались, остальное не ее дело; что - теперь и сказать при нем ничего нельзя? Цаца какой выискался, маменькин сынок, да и то сказать, маменька его, прежде чем устроить сынку своему удовольствие - из чисто медицинских соображений, как эта старая фифа объяснила, все равно мальчишки ведь тратят свою мужскую силу почем зря, а еще хуже, боюсь, говорит, что свяжется на стороне с какой-нибудь нечистоплотной, это опасно в таком возрасте - да, поиздевалась маменька его, прежде чем устроить удовольствие из медицинских соображений своему сынку, и к врачу ее водила, показывала, убедилась, что все у нее в порядке, и несколько дней подряд, до этой подстроенной сцены соблазнения, заставляла ее ванны делать с особым раствором, и вечно напоминала о женской гигиене, пока не допустила до этого сморчка, хотя нет, какой он сморчок, он парень хороший, только наивный уж очень, да и чего от него требовать в его возрасте, все близко к сердцу принимает, очень уж чистый, как ребенок прямо, ну а на самом-то деле кто же он еще и есть, как не ребенок, и знал бы он, что все это его мамочка подстроила из "чисто медицинских соображений", вот бы была потеха, убил бы меня, наверно, или свою рас-кудрявую мамашу убил бы, он мальчик горячий - поперек не становись, а что мне было делать; бедной девушке, сироте казанской, как говорится, и в прямом, и в переносном смысле, что мне делать, если его мамочка все для меня сделала, естественно через их папочку, который в свое время тоже мной попользовался, уж он-то своего не упустит, такие не упускают своего, да еще норовят чужое хапнуть и отлично с этим справляются, что же мне было делать, если они и на работу фиктивно меня устроили, чтобы только числилась, чтобы стаж шел, и комнатку мне сняли, чтобы, значит, крыша была над головой, и платят хорошо, да за одно это, что я с Закиром легла, она мне пять стольников отвалила, где такое видано, девочки за столько девственность свою продают, а тут делов-то всего ничего и сразу - пять косых, за здорово живешь, выходит; да им-то что, ее муж эти пять сотен, может, за час имеет, пусть швыряют, мне не жалко, наоборот, приятно, а отказалась бы я тогда с сынком ее повозиться - она бы меня в шею, иди тогда устраивайся куда-нибудь, осталась бы я без угла, и без куска, а тут как сыр в масле катаюсь, правда, баба она привередливая, то ей не так, это не так, сама" чистюля, так заставляет все драить до блеска, а то еще - вот не так давно было - вырядит, как проститутку, на голове бант или наколка, на пузе - крохотный белоснежный фартучек, и давай кривляйся, подавай ее компании коктейли, кофе, мороженое, да еще улыбаться не забывай при этом, да ладно, хрен с ней...
