- Ум, - ухмыльнулся Никита. - Я не собираюсь ждать наступления пятой стадии. Сегодня смету все в кучу и запалю во дворе! Заодно крысы под фундаментом подохнут от запаха.
- По-нятно! Так значит?
- Только так! - утвердительно кивнул Никита.
- Ну тогда передай ротному, что меня не будет на построении. Стираюсь. Не в чем явиться. Я включаю машинку и все замачиваю. Хороша отмазка?
- О-чень. Недумающий скажет надеть портянки.
- Эх, если б они были, ты ж их уже месяц назад вышвырнул!
- Конечно. Я об них два раза запнулся, едва палец не сломал.
- Вот и славно, иди строиться, а я еще покемарю. Да пришли сюда Кулешова. Пусть поможет. Сержанту Наседкину передай мое распоряжение, чтоб Витька захватил мыло, порошок и мчался сразу после построения.
На плацу стоял строй батальона, но офицеров было маловато. В основном лейтенанты. Капитаны и старлеи проигнорировали Алсынбабаева и не явились.
Капитан Неслышащий получил выговор от комбата за отсутствие управления войсками и начал срывать зло на прибывших.
- Где Ваш сосед, товарищ лейтенант? - набросился на Никиту ротный. Почему его нет в строю.
- Он голый сидит, стирка имущества, - ответил Ромашкин.
- Пусть явится, в чем есть!
- В чем мать родила? На нем одна набедренная повязка.
- Разболтались лейтенанты! Передайте, что я его накажу!
- Обязательно передам при встречи, - ухмыльнулся Никита. (Разберемся, как попало, и накажем как-нибудь.)
Когда Никита вернулся домой, то увидел спящего под бревном Кулешова. Машинка работала и крутила белье, судя по всему уже полчаса. Носки должны были, очевидно, приобрести эластичную форму, а не стоять как реликтовые окаменелости.
Никита прошел в дом споткнулся о валяющегося в проходе мертвецки пьяного Шмера. "Эх, черт! А вчера говорил нет денег! Это же надо умудриться успеть так нажраться за три часа!" - подумал Никита.
Он вернулся во двор и разбудил солдата.
- Витька! Хватит спать! Вся морда в слюнях!
Кулешов вскочил, спросонья перепугавшись, вытер губы и спросил оторопело:
- А, да? Что случилось?
- Ничего! Ты, почему спишь на посту? Тебя Шмер приставил к стирке?
- Так точно!
- Кто у нас был в гостях? - продолжил допрос грозным голосом Ромашкин.
- Я не знаю. Какие-то два пожилых "чурки" азербайджанца приходили. Принесли водку, коньяк, закуску.
- Ты что тоже пригубил чуток? - возмутился лейтенант.
- Ника нет! Только колбасой угостили, фруктами. Я в дом больше ни разу не заходил.
- Черт! Пойдем поднимать взводного. Споили его гости. Интересно, какие еще меня сюрпризы ожидают? Может квартиру обчистили, может родственники солдатика тоже где-то валяются под столом? Или уже какого-то бойца самовольно в отпуск везут?
- Не видел, чтоб они выходили, - растерянно ответил солдат. - Я дом внимательно охранял.
- Ты спишь как старый пес. Тоже мне сторож!
Никита с тяжелым предчувствием открыл перекосившуюся, облупленную дверь и шагнул через порог.
Стащив с ног прилипшие к потным икрам сапоги, с трудом не потеряв при этом равновесия, лейтенант переобулся в тапочки. Конечно, когда ноги обуты в тапочки, а на тебе галифе с торчащими тесемками то выглядишь при этом комично. Особенно при посторонних. Но очень не хотелось топтать вымытый вчера вечером пол.
Напрасное беспокойство. Перешагнув дверной проем отделяющий веранду от квартиры Никита тотчас пожалел о вчерашних усилиях по наведению порядка. Эта сволочь Шмер естественно не разулся и вместе с ним в грязной обуви топтались в кухне го собутыльники.
Вернее больше уже не топтались. Мишка быстро "надрался" и лежал своей худощавой мордой на сжатых кулаках, сопя и посвистывая. Два пожилых азербайджанца о чем-то тихо гортанно переговаривались, ожидая пробуждения офицера. Оба, судя по большим мозолистым ладоням из сельской местности, видимо механизаторы из какого-то аула. Стол ломился от фруктов, зелени и коньяка. Завидев вошедшего лейтенанта мужчины обрадовано вскочили и принялись здороваться, назвав себя по именам. Видимо притомились сидеть в тишине.
Тот, который именовал себя Расулом и был моложе своего спутника принялся разливать по стаканам коньяк.
Другой, представившийся Мамедом, ласково глядел на лейтенанта, и что-то быстро лопотал по-азербайджански.
- Давно спит? - спросил Никита, ткнув пальцем в квартиранта.
- Не очень, - ответил Расул. - Заскучать не успели.
- Много он выпил?
- Торопится очень. Не закусывает, - осуждающе продолжил азербайджанец. - Мы даже о деле поговорить не успели.
Давайте выпьем за знакомство, для начала, а потом выскажу нашу просьбу.
Стаканы звонко блинкнули и их содержимое было проглочено с придыханием и кряхтением.
Старый выпил треть стопки, помоложе половину, а Никите была наполнен полный стаканчик.
- Ребята! Не малить! Наливать одинаково! И пить поровну! запротестовал лейтенант, отложив, поломив половинку шоколадки.
- Штрафная. Мы уже много отхлебнули, - виновато улыбнулся Расул.
- Ну давайте теперь болтайте о деле! - ухмыльнулся Никита, очистив пару мандаринов пережевывая дольку за долькой.
- Дело такое! Это папа рядового Мамедова. Я дядя рядового Мамедова. Любимый дядя! А он мой любимый племянник. Папа скучает, мама скучает, дядя скучает, сестры плачут! Командир отпусти Ильхамчика в отпуск, повидаться с родными.
- Очумели? Он служит всего три месяца, а вы отпуск просите. Курсанты учебок только по семейным обстоятельствам ездят на побывку. Смерть родителей, тяжелая болезнь. Нужен повод. Тоска и плач не считаются.
- Вах! - произнес Мамед, когда дядя перевел ему слова лейтенанта.
- А по-другому можно решить проблему? В гостинице в городе сейчас живут мать и сестры. В гостиницу отпустите надвое суток? - продолжил гнуть свою линию дядя.
- На субботу и воскресенье, может быть. В будни нельзя. Дядя вновь схватился за бутылку азербайджанского коньяка "Бакы" и предложил выпить за интернациональную дружбу британского советского народа.
Никита хмыкнул, но возражать не стал.
- До дна! - выкликнул дядя.
Пришлось выпить до конца.
- Ребята, вы сейчас быстро накачаете меня спиртным и вновь останетесь без результата. Не спешите.
- Командир! Почему ты так говоришь? - обиделся дядя. Мамедов плохой солдат?
- Обыкновенный. Как все.
- Порядок не нарушает? Не хулиганит?
- Всякое бывает. Но в принципе к нему особых претензий нет.
- Вот и хорошо! Выпьем за Советскую Армию! - предложил дядя. - Я тоже был солдатом, дослужился до сержанта в стройбате.
Дядя задумался, предавшись воспоминаниям и лицо его приняло хитрое выражение. Настоящий проходимец и пройдоха. Выпили за армию. Дядя вновь начал гнуть свою линию.
- Командир, а я наслышан у вас служит замполит Рахимов. Азербайджанец!
- Есть такой. Майор.
- Вот. Точно! Твой начальник?
- Мой. Но он не совсем азербайджанец. Он гремучая смесь полячки и кавказца.
- Не важно. Главное что в его жилах часть крови джигита.
- Ну-ну! - хмыкнул Никита. - Познакомить могу. Жалко что ли, но вряд ли поможет.
- Дорогой! Это наши проблемы. Мы такой стол накроем! Пригласи его сюда! Михаил обещал. На втором этаже можно собраться?
Никита со злостью посмотрел на дрыхнущего взводного. Вот гад! Уже наобещал и договорился. А потом убирать грязь кому? Солдат снова взывать? Не хотелось.
- Нет, для этого есть гостиница. Там и пейте.
- Обижаешь командир! - воскликнул дядя.
В этот момент Мишка проснулся, поднял голову, потер кулаками глаза и обрадовано воскликнул:
- А вот и пожаловал мой лучший друг! Наливай! Мишка по-хозяйски кивнул дяде и пододвинул стакан.
- Пошел к черту! - беззлобно ответил Никита.
Жидкость громко называемая коньяком и максимум тянувшая на разбавленный коньячный спирт делала свое дело. Будучи трезвым Никита наотрез бы отказал в гостеприимстве незваным гостям и приятелям, но алкоголь размягчал волю. Взгляд лейтенанта упал на стоящие в углу пирамидой коробки и внезапно захотелось банкета, с удалью молодецкой, с плясками, с песнями, цыганами...
