- Я тебе все расскажу, - предложил он, правда, не слишком уверенным тоном,
По-видимому, заметил то особое выражение, которое появляется в моих глазах, если я чего-то захотела. По опыту Андрей знал, что спорить в таких случаях - себе дороже.
- И кем я тебя там представлю? - уже совсем обреченно спросил он.
- Репортером, - буркнула я. -- Скажешь, что я собираю материал для криминальной хроники какой-нибудь газеты. Слушай, неужели я должна учить тебя, как лучше всего соврать?
- Не должна, - согласился Андрей. - И не надо. Только с Павлом объясняйся самостоятельно.
Но объясняться с Павлом не пришлось, ему было просто не до меня. Когда обыскали машину Александра Николаевича; то обнаружили в багажнике, в довольно хитроумном тайнике, Милочкину рукопись. Целую и невредимую, и даже не слишком запачканную. Конечно, Павел тут же сообщил об этом своей невесте и, по-видимому, выслушал в ответ такие слова такой благодарности, что выражение лица у него никак не хотело соответствовать серьезности и даже скорбности момента.
Второе сообщение, которое тоже уже успел сделать Павел, было куда менее приятным. И теперь мы должны были заехать за Еленой, чтобы вместе ехать в Калугу - опознать найденное там тело молодой женщины. Собственно, никто не сомневался в том, что это - Марианна, слишком уж характерная внешность была у нее.
Елена ждала нас у подъезда, и я поразилась, как постарела она за эту ночь. Павел тоже помрачнел, вышел из машины и подошел к своей бывшей жене, махнув мне, чтобы я тоже подключалась.
- Алена, - услышала я тихий голос Павла, - это тяжело, но необходимо. Мне кажется, Максима дожидаться не надо. Он может не выдержать. А ты - женщина сильная.
- Я справлюсь, Павлуша, - так же тихо ответила Елена. - К счастью, Максим задерживается, какие-то там накладки с получением машины или с таможней, я не разобрала. Он вчера звонил поздно вечером.
- Ты ему...
Елена покачала головой:
- Нет, я ему ничего не рассказала о Сане... Они и так не слишком ладили, к сожалению. Максим ему не простит, что он меня обманывал.
- Ну что ж, поехали. Дорога неблизкая, да всякие там формальности. Поедешь со мной? Или тебе спокойнее будет с Наташей?
- Мне все равно, - безучастно сказала Елена.
- Тогда со мной, - решительно сказал Павел. - Заодно расскажешь мне о Максиме. Надеюсь, мы с ним скоро встретимся.
В здание морга меня Андрей с Павлом не пустили. Сказали, что мне там делать совершенно нечего, что и Елена-то там пробудет от силы несколько минут, а потом выйдет ко мне, а всеми формальностями они займутся сами. Так и произошло: пять минут спустя Елена появилась на крыльце и тихонько пошла к машине, где я сидела и курила от нечего делать.
- И мне дай, - попросила она. - Жаль, выпить нечего. Никогда не было желания напиться, а сегодня... Знаешь, она не убита, она погибла, ударившись виском обо что-то в машине. Так эксперт считает. Но ведь ее из машины выбросили, оттащили подальше от дороги, засыпали листьями и уехали... Чудо, что ее вообще обнаружили, в этих местах почти никого не бывает. Ведь не убили же! Почему не привезли хотя бы сюда? Бросили, как собаку, которую переехали...
- Она очень... пострадала? - осторожно спросила я.
Елена покачала головой:
- Нет. Говорят, смерть наступила мгновенно и ранка совсем небольшая. Но... Знаешь, Наташа, она, оказывается, была наркоманкой. Причем эксперт впервые столкнулся с таким наркотиком, даже не знает, что это такое. Он, кстати, не исключает, что смерть наступила от передозировки, а ударилась она уже потом, в бессознательном состоянии. Крови почти нет.
- Надеюсь, ты не будешь рассказывать это Максиму? - спросила я.
Елена передернулась как от удара:
- Конечно нет! Достаточно того, что она каким-то образом была связана с Са... с Александром Николаевичем.
- С чего ты взяла?
- На ней серьги... Из маминых... Понимаешь, он дарил своим женщинам украденные у моей мамы вещи. Причем украденные тогда, когда мамы уже не было в живых, и он об этом знал. Я кое-что замечала, но считала, что просто дурью маюсь: ревную мужа к жене собственного сына.
- Когда хоронить будете?
- Павел сейчас договаривается, чтобы завтра тело привезли в Москву, прямо в крематорий. А там он все устроит. Он тоже не хочет, чтобы Максим страдал. Господи, что бы я без Павлуши делала! Бог мне его послал в это время. И я так рада, что он нашел себе достойную женщину. Сейчас ведь это редкость...
- Ну уж! - фыркнула я. - Даже мы с тобой можем назвать целых четверых. Ну, ладно, троих, Милочку ты уже посчитала.
- Это кого же? - недоуменно посмотрела на меня Елена.
- Догадайся с трех раз. Не можешь? Господи, да Галка, ты и я.
- Наташа, ты когда-нибудь бываешь серьезной? - слабо улыбнулась Елена. По-моему, я такого не видела.
- И не дай тебе Бог, - совершенно искренне ответила я. - Это зрелище не для слабонервных, его только Павел может выдержать, поэтому я при нем себе и позволяю быть... не слишком веселой. А вот и наши мужчины. Ну что, мальчики?
- Поехали в Москву, - буркнул Павел. - Не нравится мне это дело категорически. Что-то не сходится, а я терпеть не могу, когда концы зависают... Извини, Алена, профессия...
- Да что ты, Павлуша, - начала было Елена, но тут запищал мобильный телефон Павла.
- Нам письмо, - тут же прокомментировала я это событие.
Андрей посмотрел на меня, как на неполноценного ребенка: со снисходительной жалостью. Мол, не обессудьте, люди добрые, дите у нас неплохое, только на головку слабое, так уж вышло. Я пожала плечами и оставила его взгляд без комментариев.
Павел захлопнул крышечку телефона и резко сказал:
- По коням. Там сразу два Ч П. Андрей недоуменно посмотрел на него:
- Господи" что еще могло случиться?
Павел молча поманил его в сторону, но Елена каким-то сверхъестественным чутьем догадалась, что это касается ее. И даже догадалась, как касается.
- Саша? - одними губами спросила она. Павел досадливо поморщился, подошел к ней и обнял за плечи:
- Мне очень жаль, Аленушка... Но, понимаешь... он... В общем, его два часа назад вынули из петли. Он умер, Алена.
- Повесился? Саша? - чужим голосом переспросила Елена. - Не верю. Он слишком любил...
Она не договорила, побелела и стала оседать на землю. Павел подхватил ее, не дал упасть, а Андрей помчался в здание морга за помощью. Хотя искать помощь в таком месте было по меньшей мере экстравагантно, но...
Пузырек с нашатырем оказал свое действие, а врач-патологоанатом, пощупав пульс и послушав сердце, сказал, что все это - только нервы, ничего страшного, к счастью, не произошло. Нужно везти женщину в Москву, уложить в постель и обеспечить полный покой. Лучше всего - дать снотворное и пусть она поспит часов двенадцать. Естественно, кто-то при этом должен при ней находиться.
- Хочешь, я позвоню Милочке и попрошу ее побыть с тобой? - ласково спросил Павел. - Она будет только рада, ты ведь ей так помогла...
Елена пожала ему руку в знак благодарности и прикрыла глаза. Павел осторожно уложил ее на заднее сиденье своей машины, укрыл невесть откуда взявшимся пледом и вернулся к нам.
- Сейчас поедем. Как тебе это... самоубийство?
- Убрали, хоть к гадалке не ходи, - тут же отозвался Андрей.
- Правильно. Кстати, о гадалке. Второе ЧП вот какое: сегодня утром пацаны на Царицынском пруду нашли женщину - без сознания, с разбитой головой. Они, что нехарактерно, вызвали "скорую" и милицию. Судя по всему, эта женщина в рубашке родилась: она пришла в себя и с ней уже побеседовали. Она - гадалка, довольно известная в некоторых московских кругах. При ней нашли...
- Брошь Татьяны Георгиевны! - выпалила я. Андрей и Павел воззрились на меня с неподдельным изумлением:
- А ты откуда знаешь?
- Так цыганка же! Вокруг этого Александра Николаевича постоянно крутилась какая-то цыганка-гадалка. Еще одна его женщина - еще одно ювелирное изделие. Все, полный комплект собрался. -Кому же она не угодила?
