И во фляге ни капли.
Дерьмо!
Молчание нарушил Сим:
– А как же Тресса?
Зеш! Я забыл совсем, как мы с ним познакомились. Вот не было печали. Мало мне всего на сегодня, еще и гобберы сумасшедшие в гости приходят.
– В силу обстоятельств мне сейчас удобнее оставаться в мужском облике.
– Что вы устроили в замке? – Это Элидор голос подал. – Прирезали единственного и любимого сына воеводы?
Интересно, эльфы так шутят? Или он серьезно?
– Немного поспорил со своим нанимателем, – ответил я в тон монаху. – Потом к спору присоединились все присутствующие. А мы уехали.
Тут Кина и проснулась. Я лицом к кровати сидел, вот и увидел… как она улыбнулась. Нет, не мне – если бы она мне так улыбалась! – эльфу этому, порождению ночных кошмаров. Такими, как он, только детей пугать. Правда, Кина дитя-дитем, но не боялась, судя по улыбке, ни капельки.
Элидор обернулся к ней.
Потом посмотрел на меня.
Нехорошо так посмотрел. Оценивающе. Я у него в глазах отчетливо собственные мысли прочитал. Насчет ночных кошмаров. И детей. Только в переложении с зароллаша на эльфийский.
– Эльрик, представьте нас.
М-да. Представить надо. А-то совсем как-то невежливо выходит.
– Это Сим. А это Элидор. Они монахи.
Вот. Вроде не нахамил и в то же время гадость сказал. На душе даже как-то веселее стало.
– А вы, как я понимаю, Эльрик-Предатель, – кивнул мне Элидор. – До сих пор домой не пускают, да?
Ладно. Один-один. Но я хоть в маске, эльфу лица моего не видно.
– Не пускают. Сим сказал, что вы собираетесь на Запад.
– Передумали ехать на Восток?
– Война будет. Не люблю войны.
– Надоели за десять тысяч лет?
Какой у Элидора тон участливый стал… Я сам себя стариком почувствовал. А Кина с Симом только ахнули:
– Десять тысяч?!
Посмотрела Кина на меня… нет, на потенциальных любовников так не смотрят. Падла ты, Элидор! Все эльфы – не подарок, но ты…
Элидор скалился, довольный произведенным впечатлением.
Пацан. Сопляк. Молокосос! Сколько ему лет, интересно?
– Кстати, а что там за история с нарушением целибата? Сим вчера рассказывал…
Ага! Счет снова сравнялся. Элидор дернул плечом.
– Что такое целибат? – искренне спросила Кина. И все испортила.
А Сим, улучив момент, тут же ввязался в разговор:
– Нам все равно нужно рассказать. Миссия-то была карательная, и надо о ней на всех углах орать. Эльрик, ты же ведь не джэршэит?
– Нет, – сообщил я достаточно мрачно, чтобы тему закрыли.
– Ладно, – вздохнул Элидор. – Им можно и рассказать.
Он развалился на стуле, поглядывая на Кину. И вытянул ноги, как и в казарме, стараясь занять как можно больше места.
– Я расскажу! – обрадовался Сим.
Элидора перекосило, как от кислого. Несмотря на искреннюю неприязнь, я не мог ему не посочувствовать. Путешествовать в компании гоббера можно лишь в том случае, если у того отрезан язык и связаны руки. Чтоб говорить не мог. Никак. У Сима и руки, и язык были на месте. Более чем, судя по лицу эльфа.
– Уж лучше я, – прервал он Сима. Помолчал, явно стряпая в уме удобоваримую историю, в которой, много сказав, не рассказал бы ничего путного, и начал: – В Мераде мы должны были убить некоего Самуда…
– Самуда Эсенги, – встрял Сим.
– Сераскира?! – я не удержался. Не каждый день такие вещи так вот запросто слышишь.
– Ну, что-то вроде, – Элидор хладнокровно кивнул.
– Пришить-то мы его пришили,. – вновь ввернулся Сим. – Но он опрокинул лампу, а Элидору дали по голове. Пришлось мне вмешаться. А я потерял сознание. Позже.
– По дороге были неприятности, – невозмутимо, словно его не перебили, продолжил эльф. – Тогда Сима и стукнули. Но, в общем, из Эзиса мы ушли неплохо. Полтора десятка трупов – это достаточно громкое убийство.
Забавно.
– А что в сейчас?
– А сейчас нас отправили в курию Ордена. В Аквитон.
– Зачем?
– За заданием.
– Ага, – ничего умнее мне в голову не пришло.
– Знаете что, – подала вдруг голос Кина, и все, как по команде, взглянули на нее, – по-моему, вам всем для начала надо выспаться. И шефанго, и эльфам, и гобберам. Благо комнат хватает.
Я, видимо, посмотрел на нее как-то очень удивленно. Потому что эльфиечка нахмурилась:
– Эльрик, давай сейчас я буду командовать, хорошо? А то ты скоро на всех без разбору кидаться начнешь.
У меня язык отнялся. А девчонка восприняла это как согласие:
– Вот и чудесно. Чтоб через минуту спали как миленькие. Вольно! Можете идти.
И мы пошли.
А что нам еще оставалось?
Утром, в скудном сереньком свете, пробивающемся сквозь щели в ставнях, комната выглядела отвратительно. Чистое белье да тюфяки со свежей соломой – это все, чего удалось добиться Эльрику, и то лишь после того, как он снова до полусмерти перепугал хозяина.
Шефанго потянулся на постели и сел, брезгливо оглядываясь вокруг.
Грязный пол. Обшарпанные стены. Стол даже на вид был колченогим. А ставни, судя по заржавленному крючку, не открывались со дня постройки гостиницы.
«Это даже на постоялый двор не тянет», – констатировал де Фокс. И отправился во двор умываться.
Потом он пару часов разминался, пока поднявшееся солнце не разогнало серые сумерки. В гостинице стояла испуганная тишина. И Кина, и Сим с Элидором еще спали. Эльфийка вообще любила понежиться в постели. Пока они путешествовали с караваном, Эльрику каждое утро приходилось будить ее к завтраку.
Отстраненно вращая вокруг себя тяжеленным топором, выписывая сверкающим лезвием замысловатые кривые, окружив себя стальной завесой, со свистом рассекающей воздух, шефанго вспоминал – отчетливо, до последних деталей, – как Кина открывала свои удивительные глаза. Сонно улыбалась:
– Эльрик… Что, уже снова вставать? Тогда здравствуй.
По утрам от нее веяло теплотой и мягкостью. Беззащитной нежностью…
Де Фокс двумя ударами разнес на три равных части поставленное стоймя бревно.
Он смотрел, как, умывшись, Кина расчесывает волосы. Блестящие волны, отливающие на солнце темно-вишневым. Тонкая рука с костяным гребнем укладывала упрямые, непослушные кольца.
– Я когда-нибудь постригусь, – надувала губы Кина, безуспешно пытаясь собрать в прическу роскошную, шелково-сияющую волну.
– Не вздумай!
– Да? Тогда помогай. Подержи вот так…
А у него руки дрожали, когда касался теплых, упругих, блестящих вороных прядей. Руки дрожали, и Эльрик давил в себе желание зарыться пальцами в буйную чёрную гриву, развернуть эльфийку к себе и…
Давил.
Хорошо, наверное, делал, что давил.
Наверное.
Еще одно бревно разлетелось на куски. Самый нижний остался стоять, и Эльрик одним ударом подбросил его в воздух, располовинив на лету.
Правда, повдоль.
А Элидора ничего не сдерживает. Целибат? Какой, к акулам, целибат?! Никогда его в Белом Кресте не приветствовали. И нет у эльфа рамок, в которые оказался загнан Эльрик. Он может играть честно, а это великое благо – возможность играть честно.
«Посмотрим». – Эльрик наконец остановился, аккуратно положил на землю топор.
В конце концов, монахи должны были ехать с ними только до Аквитона. Дальше пути Кины и Элидора расходились. Эльфийку нужно было увозить в относительно безопасную Эллию. А дорога монаха…
«А куда бы она ни вела, после Аквитона нам будет в другую сторону».
Шефанго вылил на себя несколько ведер ледяной воды из колодца. Встряхнулся, как зверь. Не глядя вдел топор в петлю на поясе и отправился к дверям. Пора было и позавтракать.
Хозяин попался ему в сумеречном, закопченном обеденном зале. Затравленно посмотрел, пытаясь выдавить улыбку.
Эльрик попытался вспомнить, как зовут этого лысого красавца. И с сожалением понял, что имя начисто выпало из памяти. Так всегда бывало после того, как приходилось выдерживать очередную схватку с кафархом. Но что же он сделал вчера такого, что немаленький и крепкий на вид мужик разве что хвостом при виде него не виляет?