– За комнату отдельно.

– Во нахал, – демон удовлетворенно хмыкнул. – А ежели я тебе сейчас глотку перерву?

– Понял. – Лорке вздохнул и отправился выполнять распоряжение.

Когда суета и недовольные возгласы утихли, а поднятые среди ночи раздраженные постояльцы разбрелись по городу в поисках пристанища, Эльрик, до того настороженно стоящий у дверей, прикрыл глаза:

– Оттэн11, Тарсе! – Он даже не заметил, как испуганно поморщилась Кина. Потом выпрямился, обернулся и словно впервые увидел эльфийку.

Кина стояла посреди комнаты, послушно держась подальше от окна и не подходя к дверям. Распахнутые синие глаза, приоткрытые губы, напряженно вскинутая голова; черные волосы разметались по плечам. Эльрик с трудом отвел взгляд от тонкой белоснежной шеи, от распахнутого ворота надетой впопыхах рубашки. Как всегда после короткого боя, в нем клокотала сила. Сила, требовавшая выхода. Любого. Он переглотнул и сплел пальцы на древке топора.

– Эльрик?

– Падай. И спи.

– Эльрик, тут всего одна кровать.

– Зато большая. Да не бойся ты… Боги… – Он бесшумно прошелся от стены к стене, чувствуя себя запертым в клетке зверем. – Не бойся, – сказал уже спокойнее. – Я все равно ложиться не собираюсь. Какой тут, к акулам, сон?

– А… как же тогда?

– Что?

– Ну. – Кина нерешительно помялась. – Тебе же отдохнуть надо.

– Чего? – Эльрик развернулся всем телом и оглядел ее с головы до ног, насмешливо кривя губы. – Ты еще не поняла, что шефанго не устают?

– Почему?

– Мы же не эльфы. Все. Ложись. – Он подвинул ближе к дверям громоздкий стул. Сел, отвернувшись от девушки, и снял с пояса флягу.

– А что эльфы? – шепотом буркнула Кина, раздеваясь и быстро заскальзывая под прохладное одеяло.

– Да ничего, – в низком голосе ядом сочилась издевка. – Ехали-то всего с неделю, а умотались, будто всю дорогу на руках бежали.

Кина приблизительно догадалась, кого Эльрик имеет в виду. Но не стала уточнять. И комментировать не стала. Она в очередной раз вспомнила, что шефанго слишком хорошо слышат.

Эльрик де Фокс

Да-а. Влипли, ничего не скажешь. И это называется «спокойно дожить оставшиеся годы»? Да я так «спокойно» жил последний раз в Готской империи. Этте готтргельх рейхдорр12.

Что там с мальчиками Нафиза? Удалось им спастись? Хорошие мальчики. Верные.

И глупые.

Верность – это всегда глупо.

Забыть о них. Они все равно смертные. Спаслись – хорошо. Нет – значит, умерли не зря. Можно сказать, ради прекрасной дамы. Хрен бы мы из замка сбежали, если бы они стражу на себя не отвлекли.

Но что же болтал Нафиз насчет войны? «Плохое время для шефанго…» Почему вдруг? И почему эльфы шляются по Материку, как у себя дома? Не успел купца порасспросить… Дурак. Ой дура-ак! Нет чтобы побеседовать вежливо, спокойно, обходительно. Умею ведь.

Зря он про Кину ляпнул. Вскинуло меня. Плохо это. Не люблю я, когда меня вскидывает. Тогда кафарх на волю рвется, и я уже ни о чем другом не думаю, кроме как его удержать. Кафарх-зверюга, что же мне с тобой делать? Что мне с собой делать? И куда нам с Киной сейчас податься?

А рыцарь там откуда, вот что я хотел бы знать? Орден Бича Божьего на тропе войны? В поисках нечистой силы аж в Карталь забрались? И ведь, что характерно, принимают их в Картале.

Мит перз… Ас турхе гратт, ханзер хисс! Он же к Нафизу шел. Великая Тьма и мудрые хисстары, а я-то, тупица… Подумал же еще, с каких это хренов «Бич» рубится в одном строю с замковой стражей? Да ни с каких. Случайно он туда попал. Случайно и подох, скотина. А шел к купчине моему разлюбезному, торгашу паскудному, лазутчику исманскому. Все верно. Нечего ему больше в том крыле делать. Там специально для джэршэитов комнаты… даже молельня – джэршэитская. Не забредет туда рыцарь Бича Божьего случайно, или я окончательно перестал что-то понимать. Но… Эзис и Готская империя? Нет. Все-таки чего-то я не улавливаю.

Карталь, Карталь. Что за место такое поганое? Никогда это воеводство не любил.

Угораздило же его разместиться на самой границе с воинствующими исманами. Понятно, конечно, что и на границе кому-то жить надо. Но почему же здесь из поколения в поколение воеводы один паскудней другого рождаются? На обе стороны задницы лижут. И Востоку, и Западу. И Озаренным, и Опаленным. И Хранителю Румийскому, и султану Эзисскому.

Эльрик-Предатель, хисс т'норре гроф. Сам лучше ли?

Не лучше.

Но я-то хоть за идею убивался. А эти?

Как только наклевывается очередная война или войнушка, в Картале уже знают, перед кем хвостом вилять. Если перевес сил на стороне джэршэитов, воевода делает вид, что он анласитов знать не знает, и без вопросов пропускает войска Эзиса через свою территорию. Какое-то время джэршэиты бесчинствуют в воеводствах, потом воеводы дают им пинка, Карталь вспоминает, что населен анласитами. Враг бежит.

К Карталю никаких претензий – выжидал удобного момента.

Через какое-то время ситуация повторяется.

Как Карталю это с рук сходит, я до сих пор понять не могу. Может быть, конечно, у меня времени для наблюдений было больше, чем у смертных…

Помню, как строился этот замок. Лет триста назад. Сами-то Воеводства лет пятьсот существуют, но до этого они только назывались Воеводствами – так, несколько деревенек и одна большая, в которой собственно правитель обитает.

Народ сюда бежал, как будто ему медом намазано. Не сказать, чтоб приличный какой народ, все больше спасающаяся от закона шушваль, однако тоже люди, тоже работать умеют. Здесь всех принимали.

А лет через пятьдесят столько набежало, что с Воеводствами и по ту сторону Хребта считаться стали. Тогда здесь пошла повальная мода замки строить. Карталь, правда, никто всерьез не принимал. Земли эти всегда были буферными. С одной стороны – Озаренные, с другой – Опаленные, с третьей – вовсе язычники. Но однажды появился какой-то молодой нахал и предъявил на них права.

Земли ничейные. Народ – ничейный. Исманы ли, румийцы ли, приходят, грабят, жгут и уходят. Одно слово – буфер. Только посмеялись над парнем. Помнится, я даже поспорил с драконом одним. Он утверждал, что ничего путного из затеи этой не выйдет. А я говорил, что люди, если уж за что-то берутся, то делают.

Серьезно мы тогда поспорили. Дали смертным полторы сотни лет на все про все. И ждали. Я доспех свой на кон поставил, из Лунного серебра. А он – перстень с кровавым рубином. Таких рубинов в мире сейчас не осталось. Мой, может, и бродит еще где-то… Кому же я его подарил? Нет, не помню. Легко пришло – легко ушло. В первый раз в жизни я спор выиграл. И в последний. Больше с тех пор ни с кем не спорил.

М-да. А Карталь стоит себе.

И первый-то воевода, кстати, очень порядочным человеком был. Это потом пошел бардак. Воздух здесь вредный, что ли?

Тут-то в дверь и поскреблись.

То есть, в нее постучали, но это я уже потом понял, когда с топором в руках в коридор вылетел, готовый крушить и убивать. Всех убивать. Там, за спиной у меня, Кина была.

Они разлетелись в стороны, как кошки, разве что не зашипели, когда оружие выхватили.

Сим с Элидором.

И, хвала богам, пружина во мне перестала сжиматься. Даже захотелось привалиться к стене и вздохнуть от облегчения. А кого я, спрашивается, ожидал? Рыцарей Бича Божьего?

– Эльрик де Фокс. – Я поклонился.

– А… где Тресса? – странным каким-то голосом спросил гоббер.

– Шефанго меняют пол на раз-два, – мрачно сообщил ему Элидор.

Я пригласил их проходить, но вошел первым. Мало ли что… Хотя напрягался, надо сказать, скорее по привычке. Не собирались монахи убивать. Ни меня. Ни Кину. Пока, во всяком случае.

Совершенно по-хамски – все мое воспитание куда-то улетучилось, когда я увидел, как эльф посмотрел на менестрельку, – я сел и только потом вспомнил, что и гостей усадить надо. Ладно. Принц я, в конце концов, или хрен тюлений? Впрочем, они, кажется, и без приглашения сели бы. Выглядели мужики тоже… Так себе выглядели. У них, сдается мне, ночка покруче моей была.