Селия отступила в сторону, и братья приступили к делу. Они отвязали преступников от стульев, причем ее дядюшка непрерывно умолял дать ему хоть один бокал вина. Внезапно ее охватила невероятная усталость, душевная и физическая. Когда трое мужчин вышли из комнаты, уводя своих пленников, она почувствовала, что ее предали. Маркус даже не посмотрел в ее сторону после своего признания в том, что его кузен являлся пособником в этой гнусности, из-за которой Этана забрали в рекруты. «Но не это было причиной его холодности»,– подумала она. Теперь Маркус знал окончательно, что она не сказала ему всей правды о Дэниеле.
– Сильвия, мне кажется, нам лучше пойти проведать наших больных. Доктор сказал, что им, наверное, нужно спать всю ночь напролет.– Она имела в виду всех тех, кого ее дядюшка попотчевал настойкой опия. К счастью, доза была небольшой, и им удалось разбудить их и перевести в постель. Только утром можно будет решить, все ли с ними в порядке. Но что принесет утро после такой ночи ей самой? Селия знала, что глаз она в эту ночь не сомкнет.
«Мне нужно как можно скорей вернуться в Балтимор, даже если придется вплавь пересечь океан»,– решила Селия, сидя подле своего дяди на следующий вечер, когда обе семьи собрались после ужина в гостиной. Если бы не пришлось задержаться, чтобы присутствовать на свадьбе Захарии и Сильвии, она уехала бы уже утром. Пока что ей удавалось целый дань не оставаться одной, находя кого-нибудь, кто мог разделить ее одиночество. Но долго ли ей это будет удаваться?
Бросив украдкой взгляд на человека, прислонившегося к каминной доске, Селия поняла, что вечно избегать его она не сможет. Каким бы знакомым ни было это выражение его полуприкрытых ресницами глаз, оно никак не выдавало того, что за мысли крутились сейчас у него в голове. Но вот как раз с Маркусом беседы с глазу на глаз ей хотелось меньше всего на свете. Дело было не только в том, что она более чем неловко чувствовала себя после потрясшего всех откровения дяди Тадеуса о том, как погиб Дэниел. Проведя бессонную ночь, она со всей ясностью поняла, что Маркус никогда ее не полюбит.
Те слова, которые он раздраженно сказал ей возле башни, были не чем иным, как единственным средством заставить ее умолкнуть в минуту опасности. Никто из мужчин не признается себе в том, что и он может представлять опасность для женщины в такой момент. А то, что он расцеловал ее потом, было вызвано радостью и возбуждением после схватки с Вандерхоффом. Она решила поставить против своих собственных чувств, но в этой игре проиграла, хотя и поняла впоследствии, что и проигрывать нужно с достоинством, не падая перед судьбой на колени и не устраивая скандала. Это стало бы еще одной пыткой, а чувства ее и без того были в смятении. Лучше постараться сделать все, чтобы избежать этого.
После того как Вандерхоффа и ее дядюшку увезли, единственным событием дня оставалось появление к ужину Этана с женой. Все остальное время она была донельзя расстроена, но держалась храбро, чтобы никому, в особенности ее радушному хозяину, и в голову не пришло, как она горюет. Вот сейчас он о чем-то рассуждал, стоя перед камином с таким беззаботным видом, словно ничто в мире его не беспокоило. Если бы он любил ее, неужели он не нашел бы возможности встретиться с ней?
– Не могу даже выразить, как я признателен вам, миссис Трегарон, за то, что вы заставили своего мужа поехать к нам с извинениями,– ласково улыбнулся Маркус покрасневшей Бесс. Увидев это, Селия стиснула зубы. Он умеет, когда захочет, быть просто очаровательным – с кем угодно, только не с ней.– Его лицо, выглядывающее из кустов, будет теперь одним из ярчайших воспоминаний в моей жизни. Этан, а как вы догадались, что у нас происходит что-то неладное?
– Я просто случайно оказался в нужном месте в нужное время. Я приехал и не обнаружил вокруг ни души, хотя весь дом был полон огней,– ответил тот, рассеянно теребя галстук. Он нежно улыбнулся Бесс, и это снова вызвало ревность Селии.– Никто не отозвался, когда я постучал в дверь. Тогда я попробовал открыть задвижку. В доме должна была быть прислуга, даже если бы все вы куда-нибудь уехали. Я вошел в гостиную и увидел, что дядя Генри спит и страшно храпит. Леди Ноулз тоже спала, крепко, как ангел. Мне стало понятно, что тут что-то не так. Потом я услышал, что на крыльце кто-то есть. И не успел я показаться вам всем, как появился Вандерхофф.
– И мой находчивый братец прокрался вдоль дома и спас нас, тупиц и идиотов, от шайки безмозглейших бандитов,– закончил за него Захария, сидящий рядом с Сильвией. Селия старалась не глядеть на их сплетенные руки и на довольную улыбку подруги.
– А я так и не пойму, в том ли тут дело, что им не повезло,– вставил Генри. После того как он оказался на волосок от гибели, хотя и проспал все опасности, которые выпали на долю остальных, он оставил свое высокомерие.– Скорее всего, это просто нам повезло. Мы не только избежали крупных неприятностей, но и на двоих увеличили численность нашей семьи. И скоро их будет даже трое – когда Бесс родит.
– А я постараюсь устроить так, чтобы их стало даже четверо, даже если мне придется потратить на это все лето,– объявила из своего удобного кресла леди Ноулз, не отрывая взгляда от своей вышивки. Если бы она все-таки подняла глаза, то увидела бы испуганное выражение на лице Селии. Девушка просто не знала, куда спрятать глаза.– Мне тоже нужно показать, что из этого путешествия вышел толк. Этану все-таки не составило большого труда появиться перед нами. Мало того, что в прекрасном здравии, так еще и захватив с собой жену. Потом Захарии приходит в голову похитить мою единственную дочь. Селия, вы моя единственная надежд на то, что я окажусь не худшей свахой, коли от Маркуса ждать нечего. Не беспокойтесь, я мигом устрою так, что все достойнейшие женихи Лондона будут стоять лагерем у нашего порога.
– Но ведь я скоро уезжаю в Балтимор, леди Ноулз,– поторопилась объявить Селия, чтобы никто даже не догадался, как ей хотелось остаться! – У нас на якоре стоят два незагруженных корабля. Как только Захария с Сильвией поженятся, мы с дядей Генри отправимся домой, правда?
Она старалась не смотреть в сторону камина, сделав отчаянную попытку сохранить остатки достоинства. В конце концов, она понимала, что Маркус уже устал от того, что она постоянно причиняет ему беспокойство. Стоило ей пошевелиться, как тут же это оборачивалось неприятностями для его родных. Даже такое простое дело, как поиски ее брата, едва не кончилось гибелью всех, кто оказался рядом с ней.
Хотя теперь, когда Вандерхофф и ее дядюшка оказались за решеткой, она понимала, что не смогла бы вынести напряжения и продолжать быть рядом с Маркусом изо дня в день. Не то чтобы Маркус не был любезен с ней, когда им доводилось встретиться. Вот, например, его легкая болтовня, когда они с Сильвией выбирали в саду цветы. Она ощущала легкие укоры совести всякий раз, когда ее подруга вопросительно поглядывала на нее. Хотя и на вопросы, которые касались ее брата, ей отвечать тоже не хотелось.
Затем, когда Сильвия отправилась погулять в саду с Захарией, Маркус наткнулся на нее, когда она с его матушкой перебирала шелк для вышивки. К счастью, через секунду его позвали к Хаскеллу. Ей не в чем было винить его – он прекрасно вел себя с ней. В сущности, он относился к ней, как к любому другому гостю в своем доме. Будь он проклят!
– Вот уж нет, мы не можем позволить вам сорвя голову покинуть нас. Побудьте, по крайней мере, с месяц. Ведь мы должны дождаться, когда об их свадьбе объявят в церкви,– сообщил ей Маркус, слишком любезно для того, чтобы это могло быть ей приятно. Словно какая-нибудь изуверка, она скучала по его саркастической манере прежних дней.– В конце концов, я хочу устроить своей сестре свадьбу по всем правилам.
– О, Маркус, уж коли Сильвия выходит за колониста, мы и за два месяца вряд ли управимся со всеми делами,– вставила его матушка, и Селии захотелось закричать от негодования на то, что срок ее ссылки в Англию мог так увеличиться! – Скорей всего, к этому времени Бесс уже будет готова к рождению ребенка, и, естественно, Этану при этом понадобится, чтобы его родные были рядом. Ведь, правда, дорогой? Вы ведь не собираетесь снова отталкивать их, не так ли?
