Сказав это, она направилась к нему. Маркус совершенно упал духом, Когда она наклонилась и подняла свой плащ, лежавший у его ног. Накинув его на плечи, она прошла мимо. Схватив свой плащ, он кинул взгляд на костер, чтобы убедиться, что тот догорел, и быстрым шагом бросился догонять ее. Что она такое вытворяет с ним? Никто еще, за всю его жизнь, не делал из него такого идиота.

Когда спустя час они подошли к постоялому двору, Маркус задыхался от жары, весь перепачкался и был совершенно не в духе. Даже обнаружив Зевса и Крона на привязи у дерева, примерно за милю до постоялого двора, он не испытал никакой радости. Когда они пересекли двор, он решил еще раз попытаться заставить эту безрассудную женщину подумать обо всем здраво. Должна же она понять, что он прав! Погруженная в свои мрачные мысли, Селия шла с напряженно поднятыми плечами, и это не сулило ничего хорошего. И все же Маркус понимал, что должен попытаться. Речь шла о его чести, и он должен был ее сохранить, так же, как и собственный рассудок.

– Селия, вы должны прислушаться к голосу разума,– начал он, хватая ее за руку и останавливая. Девушка выдернула руку и поднялась по каменным ступеням к двери, ни разу не оглянувшись. Не обескураженный этим, он следовал за ней по пятам. В прихожей и на лестнице было так же пустынно, как и во дворе, хотя с обратной стороны дома, где находилась кухня, доносились чьи-то голоса.

– Так как же, вы выйдете за меня? – Маркус требовал ответа, обойдя ее спереди? и не давая ей подняться по лестнице. Для верности он положил руку на балюстраду и поставил ногу на первую ступеньку. – Я не сойду с этого места, пока вы не дадите мне приличествующего ответа.

– Приличествующего ответа? Вы имеете в виду ответ, который вам хотелось бы услышать,– парировала она таким же, как и у него, приглушенным голосом, в котором чувствовалось негодование. Он понимал, что происходи эта суета там, в загоне, она закричала бы на него изо всех сил; да и он не сдержался бы.– Я ни за кого не выйду замуж, чтобы только избавить человека от угрызений совести или из-за того, что этот кто-то неверно истолковывает представление о чести. Однажды я уже вышла замуж по ошибке, но больше этого не случится!

Боже, что ему было ответить на это? Если бы они поженились, ни у кого никаких вопросов бы не возникло. Он не знал, что к этому можно добавить – это были обычные в таком случае слова.

– Селия, вы должны понять, что ваша репутация будет запятнана. Пока вы гостите в моем доме, я несу за вас ответственность. В таком случае я должен сделать то, к чему обязывает меня честь.

– Вы – высокомерный и тупой человек! – Она бросила на него взгляд, который Маркус не смог истолковать. Почему подобное отношение к ней вызвало у нее негодование? Ведь правда была на его стороне! – Мне плевать на то, что могут подумать ваши чудаковатые друзья. Не забывайте, что я – подданная Соединенных Штатов и, скорей всего, меня и след простынет, прежде чем кто-нибудь из этих притвор, почтительных подхалимов и идиотов из высшего света, узнает о вашей трагедии.

– Селия, но вы не…

– Никто никогда даже не узнает, что мы уходили с постоялого двора, если вы просто-напросто захлопнете свой рот и прекратите устраивать дебош. В этом случае вам не придется беспокоиться о своей глупой чести и о моей несуществующей репутации.

– Боюсь, слишком поздно.

Маркус уронил голову, чтобы защититься, и припал к стене. Услышав насмешливый голос Захарии, он задрожал от разочарования. Своим глупым отказом принять его предложение она заставляет брата вызвать его на дуэль. Как же он мог так растеряться в своей жизни? До сих пор Маркус не понимал, что буквально все в ней рассыпалось. Вот он стоит на ступеньках незнакомого постоялого двора и то умоляет столь раздражающую его женщину выйти за него, то размышляет, как отклонить вызов ее брата.

– Кто-нибудь может объяснить мне, что за обмен мнениями тут происходит? Кроме того, мне хотелось бы знать, почему вы оба выглядите так, словно катались в стойле? – громом прозвучали в полной тишине слова Захарии. Маркус повернулся к нему, и одного взгляда на это безжалостное квадратное лицо было достаточно, чтобы тут же пожалеть об этом. Сидя у его ног, Мэдисон, казалось, тоже смотрел на них неодобрительно.

– Захария, не будь таким простаком, – сказала ему сестра все тем же презрительным тоном. Она стала подниматься по лестнице, задержавшись ненадолго возле Маркуса и бросив на него уничтожающий взгляд. – Я что, похожа на женщину, которая не способна найти другого места для развлечений, кроме болот, и веселится, позабыв обо всем? Не воображай, что мне доставило большую радость провести несколько часов в обществе какого-то упрямого благородного джентльмена и что я утратила счет времени. Если бы он не поехал за мной, когда я натолкнулась на него по пути на свидание со вчерашним разбойником, ничего бы и не было.

– С разбойником? О чем это ты? – Захария схватил ее за руку и удержал перед собой, сумев сделать то, что только что не было позволено Маркусу.

Стоя у нижней ступеньки, Маркус пытался что-то сказать, но обнаружил, что не может вымолвить ни слова. Что за кошмарная сцена! Человек, известный своим хладнокровием под вражеским огнем и тем, как великолепно он решал любые задачи, своими неизменными в любых обстоятельствах манерами, мог превратиться в бессловесное пугало из-за какой-то мамзели, выросшей в нецивилизованной стране. Маркус пребывал в полной растерянности от того, что произошло в последние несколько часов. Друзья заключали пари на то, что одним леденящим душу взглядом он способен заставить человека упасть на колени!

– Да ничего особенного не произошло, Захария,– услышал Маркус. Селия решила отмахнуться от всего этого происшествия и своего возможного похитителя несколькими ничего не значащими фразами. По тому, каким тоном она сказала это, можно было подумать, что они просто прогулялись в местный танцевальный зал и протанцевали там ночь напролет. Приходя в себя от этих ошеломляющих размышлений, Маркус услышал ее последние слова, которые с необычайной ясностью запечатлелись в его сознании:

– Я заявляю вам обоим: никогда я не выйду замуж за графа Эшмора, даже если он скомпрометировал меня.

Подавив в себе мальчишеский позыв ответить ей собственным ультиматумом, Маркус собрал в себе остатки достоинства и, все еще не выходя из оцепенения, постарался выпрямиться, не опираясь более о стену и держа спину так ровно, что это впечатлило бы даже их старшего сержанта при построении для парада на плацу. Вытянувшись в струнку, он дождался, пока Захария с Мэдисоном спустятся по лестнице, но разделить его веселье он не мог.

– Мне кажется, я должен еще раз извиниться за Селию,– сказал Захария, подходя к Маркусу. Он наконец-то перестал смеяться, но все еще грустно улыбался.– Пойдемте. Плотный завтрак– это именно то, что вам нужно, если только мы сможем раздобыть что-нибудь поесть в столь ранний час. Я по своему опыту знаю, что Селия кого угодно может вывести из себя, да еще в таких непростых обстоятельствах. Уверен, что она ни на минуту не оставляла вас в покое, заставив вас помочь ей выпутаться из истории, которую она сама же и заварила. Порой она бывает капризной, но чаще всего поступает неглупо, Хотя, наверное, такого, как эта поездка в Англию, она еще не вытворяла.

Напрягая, казалось, все свои силы, Маркус сдержался, чтобы не поморщиться от воспоминаний о том, что именно предпринимала Селия, чтобы не давать ему покоя минувшей ночью.

– Она всегда сначала делает, а потом думает,– пробормотал он про себя.

– Истинная правда, поэтому я почти перестал упрекать ее за то, что она порой уступает минутному порыву,– объявил Захария сердито, но ласково. – Кроме того, она – взрослая женщина и редко слушает моего совета, если может без этого обойтись. Самое странное то, что в любой неприятности она выходит сухой из воды.

Этого Маркус больше вынести не мог. Теперь он ни минуты не мог находиться в компании весельчака Захария, опасаясь, что вот-вот выпалит ему, что же произошло на самом деле. Как же так получилось, что у столь открытого, приветливого человека была столь непредсказуемая и упрямая сестра? Пробормотав первое пришедшее на ум извинение, он поспешил подняться вверх по лестнице, чтобы забыться желанным сном. Может быть, после этого он сможет иметь дело с сумасшедшими американцами и непостижимыми движениями женского ума.