А л е н а.
Не станет нас. А миру хоть бы что.
Исчезнет след. А миру хоть бы что.
Нас не было, а он сиял и будет.
Исчезнем мы. А миру хоть бы что.
Каких я только губ не целовал,
Каких я только радостей не знал!
И все ушло. Какой-то сон бесплотный
Все то, что я так жадно целовал.
Нюша подходит к бабушке.
Б а б у ш к а. Нюша, кто там с Аленой?
Н ю ш а. К о л о с ё н о к.
Б а б у ш к а. Это который потерял документы?.. Она ему стихи читает?
Н ю ш а. О смерти. Подряд. Он сначала протестовал, а сейчас уже не трепыхается.
Б а б у ш к а. Не стоило бы так бросаться в глаза. На нее смотрят... Я тебя позвала зачем: если мы застрянем до завтра, не мешает хоть чокнуться за папу.
Н ю ш а. Ну что ж. В ресторанчике. Шампанское?
Б а б у ш к а. Если оно тут есть. Узнай. На всякий случай. Конечно, мы еще двадцать раз можем улететь...
Н ю ш а. Я узнаю. (Уходит.)
А л е н а.
Из края в край мы держим к смерти путь,
Из края смерти нам не повернуть.
Смотри же, в здешнем караван-сарае
Своей любви случайной не забудь.
Л ю с я (выбегает из ресторана). Слышали, Иван Гаврилыч, автобус не ходит! (Сбегает по лестнице; к Тамаре.) Тамара, автобус стал! Я позвоню!
Т а м а р а. На автомат!
Л ю с я. Почему ты такая вредная! Ну почему в тебе столько зла!
Т а м а р а. На автомат!
Л ю с я. Почему ты не можешь быть к людям милосердной, когда стихийное бедствие? Как мы теперь с Виталиком?
Т а м а р а. Виталик, Виталик! Не помрет твой Виталик! Покричит, подумаешь... (Плачет.) Меня... меня на сегодняшний вечер в театр пригласили!
Л ю с я. Тамарка!.. Кто пригласил?
Т а м а р а. Лейтенант один.
Л ю с я. Гриша?
Т а м а р а. Нет, ты не знаешь. С Гришей - все.
Л ю с я. Ты подумай...
Т а м а р а. Теперь с другим с кем-нибудь по этим билетам пойдет. И не звонит. Хоть бы позвонил, сожаление выразил.
Л ю с я. Надо же!
Т а м а р а (сморкается). Такое мое везенье. Всю жизнь так. А Гришка подонок оказался первой марки... Звони.
Л ю с я (поднимает трубку). Чего-то гудка нет.
Т а м а р а. Ну да?
Л ю с я. Тамара, он не работает.
Л и н е в с к и й (в телефонной кабине старается оживить отказавший автомат). А, черт! Алло! (Дует в трубку.) Алло! Алло! (Выходит из кабины.) Не работает. (Идет вдоль очереди.) Не работает. Не работает.
Л ю с я (поднялась наверх). И телефон не работает. Вот оно, Иван Гаврилыч. Вот теперь как знаешь.
И в а н Г а в р и л о в и ч. Ну, а что телефон? По телефону ты его не накормишь.
Л ю с я. Все-таки легче, когда связь. А сейчас как будто между мной и ими такое расстояние, как до луны.
И в а н Г а в р и л о в и ч. Ты ж какое-то там питание обеспечила.
Л ю с я. На вечер. А ночью?
И в а н Г а в р и л о в и ч. До ночи далеко. В самом крайнем случае, ну - сварит ему твой Славик какую-нибудь кашу.
Л ю с я. Вы не понимаете, что вы говорите.
И в а н Г а в р и л о в и ч. Очень даже понимаю. Сам варил.
Л ю с я. С ума сойти, и только.
Н ю ш а (Люсе). Будьте добры. У вас есть шампанское?
Л ю с я. Какое смотря. Сладкое?
Н ю ш а. Полусухое.
Л ю с я. Насчет полусухого спрошу. (Уходит в ресторан.)
Л и н е в с к и й (поднялся наверх). Не работает.
И в а н Г а в р и л о в и ч. Кто?
Л и н е в с к и й (сомнамбулически). Телефон. (Уходит в зал.)
И в а н Г а в р и л о в и ч. Все расстраиваются. Женщина о ребенке беспокоится, ребенок в городе, она тут, ничего такого особенного, чтоб так уж беспокоиться, перетерпит мальчонка, но, знаете, кормящая мать.
Н ю ш а. А далеко до города?
И в а н Г а в р и л о в и ч. Докуда считать. До центра пятнадцать километров.
Н ю ш а. А мы тут с шампанским.
И в а н Г а в р и л о в и ч. Ну, это что ж. Это ее служба.
Л ю с я (возвращается). Вам одну бутылку полусухого?
Н ю ш а. Две. И фрукты.
Л ю с я. На сколько персон накрывать?
Н ю ш а. На пятерых, будьте добры. Только мы не сейчас хотели бы, попозже.
Л ю с я. Так и скажите.
Н ю ш а. А сейчас - коктейль какой-нибудь я могу выпить?
Л ю с я. Коктейлей у нас не бывает. Фруктовая вода.
Н ю ш а. Ну, фруктовой воды. (Присела к столику.)
Люся приносит воду.
Кто же у вас дома с ребенком?
Л ю с я. В данное время он в яслях. (Отходит и возвращается.) Потом муж его заберет. (Отходит и возвращается снова - тема ее увлекает.) Мы по очереди забираем, или муж, или я. Если уж оба на работе - тогда сосед, в одной квартире живем, пенсионер, отзывчивый старичок.
Н ю ш а. Трудно.
Л ю с я. То есть!.. Я так вам скажу: если б не ясли, во-первых, и сочувственные люди, во-вторых, - могли бы мы воспитывать Виталика? Никоим образом! Поженились молодыми, неустроенными, по общежитиям жили, спасибо, комнату дали. Удачно вышло - пока я в роддоме была, муж ордер получил, так что мы с Виталиком из роддома прямо на новую квартиру поехали, а там уж и кроватка приготовлена, и ванночка, муж позаботился... Если б не так мне далеко от работы!
Н ю ш а. Надо сменить работу.
Л ю с я. Ну, это я себе не могу позволить, такую хорошую работу бросить. Меня сюда двоюродный брат устроил, летчик-испытатель. Да я уже привыкла к этим расстояниям. Это сегодня погода сумасшедшая. Хоть бы к ночи утихло, господи! Как подумаю - как он будет кричать! А добраться пешком, все говорят, и думать нечего.
Н ю ш а. Вы счастливая женщина.
Л ю с я. Вообще, знаете, несмотря на трудности...
Н ю ш а. Вас такие серьезные, важные вещи окружают. Основоположные... Ребенок. Ванночка. Кроватка. Хороший муж... хороший?
Л ю с я. Да ничего!
В верхнем зале. Бакченин и Шеметова.
Б а к ч е н и н. Ваша дочь мне улыбается.
Ш е м е т о в а. Не вам. Своему собеседнику.
Б а к ч е н и н. Она смотрит на меня.
Ш е м е т о в а. А улыбается ему. Через час объявит, что выходит за него замуж. Через два часа забудет об его существовании. Но пока что она занята только им.
Б а к ч е н и н. Красивые у вас дочери.
Ш е м е т о в а. Которая лучше?
Б а к ч е н и н. Даже не скажешь. Обе. Но вы красивее. И двадцать лет назад были красивее, и теперь.
Ш е м е т о в а. Как выяснилось на опыте, само по себе это ничего не приносит.
Б а к ч е н и н. Прошлого не вернешь? Да, конечна. Но не знаю, как вы, а я согреваюсь, вспоминая. Озябну - и греться. У тебя, вероятно, настоящий домашний очаг...
Ш е м е т о в а. Знаете, когда двое детей, и двое стариков, и работа, и очень занятой муж, которому надо помогать жить, - просто времени нет зябнуть. День начинается заботами и кончается заботами.
Б а к ч е н и н. А у меня...
Ш е м е т о в а. Да и у вас забот хватает, хоть вы и один.
Б а к ч е н и н. У меня это рядом существует. Заботы, дела - а рядом ты. Стоишь тихо, смотришь своими глазами. В гимнастерочке... Родная моя! Я тебя всю жизнь пронес в гимнастерочке. Ты ее выбросила?
Ш е м е т о в а. Не помню.
Б а к ч е н и н. Если разобраться - никого никогда больше и не было.
Ш е м е т о в а. Сергей Георгиевич!
Б а к ч е н и н. Нельзя? Ни к чему, да?
Ш е м е т о в а. Вот именно. Бессмысленно.
Они разговаривают, как и до сих пор, не повышая голоса, на ровной интонации, без жестов.
Б а к ч е н и н. А если необходимо сказать?
Ш е м е т о в а. Уж так-таки. Мы зрелые люди.
Б а к ч е н и н. Что значит - зрелые люди? Все в них, что ли, пришло к завершению и далее уже не может изменяться? Тогда это мертвецы. Я не хочу думать, что мы с тобой умерли.
Ш е м е т о в а. Я серьезно прошу, говорите мне "вы".
Б а к ч е н и н. Я стараюсь, стараюсь... Но я двадцать лет обращался к вам на "ты" - за час не переучишься... А вы в эти двадцать лет - почти двадцать, около девятнадцати мы в разлуке, да? - вы все-таки иногда со мной в мыслях разговаривали?
