Он решил сначала подготовить ее к неприятному известию.

- Мы живем в трудное и жестокое время, - начал он.- Злая судьба не считается с любовью братьев и сестер. Кто знает, где вы можете встретить своего дорогого брата? Возможно, сейчас его приютом стала хастахана*, а, может быть, он томится где-нибудь в ссылке, или страдает за тюремной решеткой. Что поделаешь? От судьбы не уйдешь. Кто властен изменить ее? Никто. Такова людская доля. Если не мы, рабы Аллаха, то кто же тогда будет мучиться и страдать на этом свете? Я считаю, разыскивая брата, дорогая ханум должна поручить себя милости всевышнего. Как он захочет, так и будет. Но вы не должны страдать и мучиться, если вдруг узнаете, что ваш брат сидит в тюрьме.

______________

* Хастахзна- больница,

- Я на все согласна, лишь бы хоть раз увидеть его живым и здоровым! Только бы взглянуть на него!

- Скажите, дорогая ханум, если я покажу вам вашего брата, вы сдержите свою клятву?

- Сдержу непременно! Но неужели вы можете показать мне моего Хюсамеддина?!

- Да, могу. Пусть ханум также знает, что я одинок и у меня нет семьи. Кроме того, я рожден от очень благородных родителей.

- Ваше доброе сердце - свидетель вашего благородного происхождения!

- Можете ли вы поклясться мне, что исполните вашу клятву?

- Клянусь жизнью моего брата!

- Если ханум будет держать все в тайне и никому ничего не расскажет, она сможет каждый вечер видеться в этой комнате со своим братом.

- Вы не шутите?!

- Я говорю вполне серьезно. У меня в тюрьме находится один человек по имени Хюсамеддин. По всему судя, это он и есть.

- Вы не могли бы описать мне его внешность?

- На правой щеке у него большая черная родинка.

Из глаз женщины опять хлынули слезы.

- Это он! Мой любимый брат!

- Умоляю, ханум, возьмите себя в руки, - прошептал мюдир и вышел из комнаты.

Не прошло и пяти минут, как дверь отворилась и в комнату всшел Хюсамеддин.

Женщина бросилась к нему на шею с возгласом:

- Дорогой братец!

Целуя его, она шепнула:

- Задуши мюдира и переоденься в его одежду. Мюдир, войдя через минуту в комнату, спросил:

- Этот джанаб ваш брат?

- Да, это он, мой бедный, несчастный брат, - с плачем ответила женщина.

Хюсамеддин подошел к мюдиру.

- Вы совершили благородный поступок, позволив мне увидеться с моей обожаемой сестрой, - сказал он, пожимая одной рукой руку мюдира. И тотчас другою схватил его за горло.

Мюдир начал отбиваться, но на помощь Хюсамеддину подскочила его "сестра", и через минуту добросердечный поклонник женской красоты лежал на полу своей комнаты бездыханный.

Хюсамеддин быстро переоделся в одежду мюдира, затем они с "сестрой" вышли из комнаты, заперли дверь, а ключ забрала с собой.

В темноте караульный у ворот принял Хюсамеддина за мюдира тюрьмы.

- Я провожу ханум и сейчас же вернусь, - тихо сказал Хюсамеддин. - Час поздний, ханум живет далеко, в квартале Абу-Даджаны, и боится идти одна.

Когда бледно-желтая луна поднялась над минаретом гробницы Исмаила, Хюсамеддин был уже далеко за городом и скакал к границе Хорезмского государства на коне, приготовленном для него заботливой "сестрой".

Гатиба ликовала.

Итак, побег Хюсамеддина из тюрьмы прошел успешно. По престижу Фахреддина был нанесен удар.

Награда мелеке превзошла все ожидания ненасытной Себы-ханум.

Фахреддин же, получив от Кызыл-Арслана суровое порицание, принялся разыскивать женщину, которая помогла Хюсамеддину совершить побег.

Призвав к себе караульных, он начал расспрашивать их:

- Что вы можете сказать об этой женщине? Кто в тот вечер стоял на страже у ворот?

- Я, джанаб раис! - ответил один из караульных. - Эта женщина ежедневно приходила в тюрьму и передавала заключенным еду. Случалось, она приходила дважды в день. Она

небольшого роста, очень набожная, с ее уст не сходили имена Аллаха и святых пророков. Однажды мне удалось увидеть ее лицо, но она тут же спрятала его под чаршаф. Она очень красивая. Когда она передавала мне узелок с едой для заключенных, я обратил внимание: на правой руке у нее три дорогих кольца. На голове у ханум всегда был черный чаршаф, обшитый по краям зеленым шелком. На башмаках ее я заметил серебряные узоры. Голос у нее нежный и печальный. Она очень часто плакала. Я в жизни не встречал таких щедрых женщин. У нее привычка - одарять всех бедняков деньгами.

Фахреддин, обернувшись к сидящему с ним рядом человеку, приказал:

- Запиши все, что сказал этот аскер. Если ты и твои люди встретите женщину, похожую на эту, немедленно задержите ее и приведите ко мне!

Фахреддин не сомневался в том, что Хюсамеддину помогла бежать из тюрьмы Себа-ханум. Но она жила во дворце мелеке, куда он не мог послать своих людей, чтобы арестовать ее. Кызыл-Арслан тоже был против этого, так как арест Себы-ханум во дворце мелеке означал бы, что Гатибу также считают сообщницей Хюсамеддина.

Кызыл-Арслан распорядился тайно схватить Себу-ханум, когда она выйдет из дворца и предать ее смертной казни.

С утра и до вечера сыщики Фахреддина бродили вокруг дворца Гатибы, высматривая женщину с приметами, которые были сообщены им.

Себа-ханум отлично знала, что ее ищут. Ей было известно, что Фахреддин и Кызыл-Арслан приказали схватить ее на улице и бросить в тюрьму. Ей захотелось продемонстрировать перед Фахреддином и Кызыл-Арсланом свою ловкость и смелость. Она решила еще раз показать им свое мастерство.

В то время как люди Фахреддина, расставленные вокруг дворца покойного атабека Мухаммеда, высматривали женщину небольшого роста, в черном чаршафе с зеленой каймой, в расшитых серебром туфлях, Себа, одетая совсем иначе, увеличив с помощью высоких каблуков свой рост, ежедневно выходила в город, стараясь осуществить задуманный план. Часами расхаживая вокруг дома, в котором жил Фахреддин, она искала случай пробраться в его комнату. У нее была мечта: до отъезда Гатибы в Рейское государство нанести Фахреддину еще один удар и получить от мелеке в награду за это много золота.

В полдень, когда муэдзин на минарете при гробнице Исмаила прокричал: "Аллаху акбар!", из дома Фахреддина вышла женщина, закутанная в черный чаршаф, бормоча вполголоса: "Аллаху акбар, кабирен кабира..." В руках у нее был объемистый узел с бельем.

Себа-ханум тотчас догадалась, что это прачка, стирающая для Фахреддина. Приблизившись к ней, она поздоровалась и сказала:

- Если бы у вас было время, я свела бы вас к моей госпоже, которая уже давно ищет добросовестную, аккуратную прачку.

- Сегодня и завтра я буду очень занята, - ответила женщина.- Джанаб Фахреддин просил меня как можно скорее вернуть ему белье.

- Когда вы отнесете белье джанабу Фахреддину?

- Мы не договорились точно. Я думаю, послезавтра все будет готово.

- А где я вас увижу?

- Где вам удобно? Я могу прийти туда, куда вы скажете.

- Послезавтра пятница. Вы придете в этот день к гробнице Абу-Даджаны?

- Конечно. Разве можно жить в Хамадане и не прийти в пятницу к гробнице нашего святого?!

- Когда вы там будете?

- Полуденный намаз я хочу совершить у гробницы Абу-Даджаны.

- Там и встретимся. Женщины разошлись.

В пятницу под вечер Фахреддин сидел в своем доме у окна, выходящего на площадь перед арсеналом, предаваясь невеселым размышлениям.

"Опять эта беспутница провела меня! - негодовал он.- Подумать только, в моих руках власть, у меня войско, а она так легко и свободно проникла в тюрьму, умертвила мюдира и помогла бежать изменнику родины Хюсамеддину. Какой позор! Какой стыд!"

Мимо окна по площади шли прохожие.

Вдруг сердце Фахреддина взволнованно забилось: он увидел женщину в черном чаршафе с зеленой каймой. Он бросил взгляд на ее ноги: туфли были расшиты серебряными узорами.

"Себа-ханум!.. - прошептал он. - Да, это она!.. Все приметы сходятся. Теперь-то ты не уйдешь от меня!.."