- Вспомни историю. Халиф Каимбиэмриллах отдал свою тринадцатилетнюю дочь Сейиду за Тогрул-бека, когда тому было шестьдесят пять лет. Он сделал это неспроста. Точно с такой же целью наш эмир способен выдать двадцатидвухлетнюю красавицу Гатибу за шестидесятилетнего атабека Мухаммеда. Теперь ты понял меня? Этого-то я и боюсь. Мы живем в эпоху, когда подлость и бесстыдство одерживают верх над правдой. Что поделаешь?! Но мы будем продолжать бороться с подлостью и бесстыдством правдой и только правдой. Возможно, сегодня мы потерпим поражение, но наше дело победит в веках. Я дам тебе дружеский совет, никогда не верь тем, кто, толкая тебя вперед, говорит: "Идите, не бойтесь, мы следуем за вами!" Такие друзья при первой же серьезной опасности сбегут, повернув вспять, или же, продавшись врагу, нанесут тебе удар в спину. Это предательство ты должен ждать только от высшего сословия. Простой же народ ты увидишь в первых рядах сражающихся против насильников. Они не боятся умереть за свои права, за своих вождей, ибо жизнь их так неприглядна, что они, можно сказать, несколько раз в день умирают и воскресают. Смерть не страшна им.

Фахреддин пожал руку Ильяса.

- Верно, мудрый поэт! Но бедняки, на которых мы опираемся, подчас неопытны и простодушны, грабителям и насильникам нетрудно обмануть их. Эмир Инанч ежедневно пытается подстроить мне какую-нибудь пакость. Каждый день я жду новую авантюру. Од подсылает ко мне Себу-ханум, эту испорченную особу!..

Низами нахмурился.

- Неужели и ее действия ты считаешь авантюрами?

- Разве это не коварная авантюра - пытаться заманить меня во дворец?!

- Нисколько. Она пригласила тебя во дворец, ты - уклонился. Что в этом необычайного?

- Есть необычайное. Произошло большое событие. В тот вечер я не пошел к ней на свидание, послав вместо себя несколько отчаянных голов. Они раздели Себу-ханум, отобрали у нее все драгоценности, хорошо позабавились и даже отрезали у нее волосы.

- Как у тебя хватило ума проделать все это?! Измываться над женщиной, отрезать ей волосы - на что это похоже?! Подобают ли подобные действия человеку, который считает себя героем?! Не обижайся, Фахреддин, но я вижу, память о нашей детской и юношеской дружбе не помешает нам расстаться. Мы вынуждены это сделать. Я протестую против такого безжалостного отношения к женщине!

Упреки Низами задели Фахреддина, но не смутили.

- Задам тебе один вопрос, - сказал он, твердо глядя в глаза Ильяса. С какой целью эта бессовестная женщина хотела обманным путем завлечь меня во дворец? Может, она вела меня на пир? Думаешь, там не расправились бы со мной? Как я должен был наказать предательницу, которая добивалась Моей гибели? Ее надо было убить, но я ограничился предупреждением, велев отрезать ее волосы.

- Ты не ошибаешься, тебя хотели убить во дворце. Ты поступил благоразумно, что не пошел туда. Тебе следовало спрятать в карман принесенное Себой письмо эмира и хорошенько отчитать ее, сказать: "Я должен был умертвить тебя за твое предательство, но содеянное тобой и без того станет причиной твоего вечного несчастья!" Уверен, проявленное тобой благородство пристыдило бы ее, и она не стала бы больше заниматься предательством.

- Ошибаешься, Ильяс, горбатого могила исправит. Никакие наставления, никакие кары не выведут Себу-ханум на честный путь. Причина ее личной ненависти ко мне понятна. Эмир пользуется этим и дает ей подобные поручения. А Себа вынуждена их исполнять. Я защищал себя и хотел указать врагу его место. Почему же я неправ?

Низами хранил молчание. История с Себой-ханум, издевательства над ней нарушили его душевное равновесие.

Фахреддин, стоя у окна, растерянно смотрел во двор. На душе у него было нехорошо. Выходит, он снова допустил ошибку, в результате чего может потерять верного друга. Сердце Фахреддина сжалось от страха. Он не хотел думать о том, что они расстанутся. Ведь Ильяс не может долго сердиться и носить в душе обиду. Он не раз гневался на Фахреддина, даже, случалось, не разговаривал с ним по несколько, дней, но потом сам же первый приходил и мирился. Впрочем, последний поступок Фахреддина, кажется, по-настоящему рассердил его. Лишить женщину волос!..

Ильяс ходил по комнате.

- Вообразить невозможно! - негодуя говорил он.- Мало того, что женщину обесчестили, ты еще приказал отрезать у нее волосы!

Фахреддин молчал. Он по-прежнему стоял у окна, задумчиво глядя во двор.

Вдруг с улицы во двор шмыгнула оборванная нищенка. Увидев, что у дома никого нет, она быстро подбежала к мангалу102, воровато глянула по сторонам, достала что-то из-за пазухи и бросила в казан, в котором варилась еда. После этого нищенка кинулась назад к калитке.

Фахреддин, как безумный, сорвался с места.

- Стой, подлая! - закричал он.

В один миг Фахреддин оказался у ворот и, схватив нищенку за руку, потащил к мангалу. Старуха в страхе тряслась. Фахреддин швырнул ее на землю и выхватил из ножен кинжал,

- Говори, что ты бросила в казан?

Нищенка взмолилась:

- Пощади! Не убивай, я ни в чем не виновата.

- Говори, что ты бросила в казан? - гневно повторил Фахреддин.

Низами недоумевал: что происходит? О чем они говорят?

- Что это значит? - громко спросил он Фахреддина. - Как ты смеешь обижать в моем доме несчастную нищенку?

Фахреддин будто не слышал этих слов и пнул нищенку ногой.

- Если не скажешь правду, я убью тебя, не посмотрю ни на кого!

Нищенка простерла руки к Низами.

- Пусть твой друг не убивает меня! Я все расскажу, без утайки. Да разрушит аллах дом этой девицы! Зачем я связалась с ней?!

- О какой девице ты говоришь? - спросил Низами.

- Имени ее я не знаю, но самое ее знаю хорошо. Живя в доме Абульуллы, она всегда щедро одаривала меня. Сейчас судьба вознесла ее очень высоко. Каждую пятницу вечером, встречая меня на кладбище, она дает мне целую пригоршню денег и при этом справляется о моем самочувствии. На днях мы опять увиделись на кладбище. Девушка дала мне горсть денег и сказала: "У меня есть поручение. Если выполнишь его успешно, я избавлю тебя от попрошайничества!" Я спросила, что за дело она собирается мне поручить. Девушка пояснила: "Ворожка дала мне щепотку привораживающей землицы, ты пойдешь и всыпешь ее в еду одного человека". Я это сделала. Вот и весь мой грех.

Низами обернулся к Фахреддину.

- Ты видел, она что-нибудь всыпала в казан?

- Да, видел, но это была не привораживающая землица, я яд, от которого вы все должны были умереть. Сейчас ты сам убедишься в том, что я говорю правду.

Фахреддин, достав из кармана коробочку, раскрыл ее и поднес к глазам нищенки.

- Ты такую землицу всыпала в казан?

Нищенка залилась слезами.

- Да, такую...

Фахреддин посмотрел на Ильяса.

- Эта коробочка с ядом найдена в кармане платья Себы-ханум. Она хотела отравить тебя, Рену и Мехсети-ханум. Теперь скажи сам, верно ли я поступил, оставив ее в живых?

-Я убежден, это ее личная инициатива. По-моему, никто не принуждал Себу к этому преступлению.

ПРИЕМ

На третий день после приезда атабека Мухаммеда в Гянджу глашатаи на городском базаре выкрикивали:

- Ежедневно с девяти часов утра до полудня правительственные чиновники, специально назначенные элахазретом атабеком Мухаммедом, будут принимать от народа письменные жалобы! Те, у кого таковые имеются, могут приносить их и отдавать в течение недели! Поступившие жалобы элахазрет атабек разберет лично!

Прием во дворце начался в девять часов утра. Одновременно невдалеке от ворот были поставлены кресла, в которые уселись чиновники атабека. Они опускали в щели запертых и опечатанных ящиков жалобы аранцев.

Большой зал дворца был празднично украшен.

Атабек Мухаммед принял первыми делегации соседних государств Ширванского, Грузии, Абхазии и Армении. Весь день он пробыл с гостями, принимал от них подарки - ковры, красивых породистых лошадей и прочее.