18 Осенний дождь сбивал с деревьев последние осенние листья. Фигуркин отряхнул плащ и с небольшим чемоданом в руках вошел в подъезд музея. - Давненько вы у нас не показывались! - сказала билетерша у входа. - В отъезде были? - Вот именно. Он прошел по залам и, как обычно, присоединился к группе экскурсантов. Девушка рассказывала о картинах, и он снова слушал ее голос. - Ну вот и все, товарищи! - сказала она. Экскурсанты разошлись, и впервые за все время Костя и девушка, которую Фигуркин называл Леной, по-настоящему остались вдвоем. - Здравствуйте, - подошла к Фигуркину девушка. - Почему вы так долго не приходили? - А разве вы меня знаете? - удивился Костя. - Конечно. Вы тот самый Фигуркин. И вы были у нас в музее двадцать три раза. - Двадцать четыре, - уточнил Костя. - Значит, я вас не сразу заметила. Почему вы так долго не приходили? - Я работаю теперь в другом городе. Ну и вот... приехал повидать вас. - И очень хорошо сделали. Меня зовут Тоня. А далеко вы теперь работаете? - Меня зовут Костя. И работаю я недалеко. При желании часа за три можно добраться. - Поездом? - Самолетом...
Они шли по улице. И дождь, отступая перед ними, переставал моросить... - А когда вы уезжаете? - Еще нескоро. Ночью. - Жаль. Я думала, вы к нам надолго приехали. - Так я еще приеду! Надолго приеду. Насовсем. Вот только кончу работу над одним интереснейшим прибором - и приеду. - А что это, если не секрет? - Я, Тоня, знаю, кажется, как сделать такой прибор, который будет абсолютно точно определять, годится ли человек для той должности, которую он занимает, или нет. Понимаете? - Понимаю, что у вас скоро начнутся новые неприятности. Костя рассмеялся. - А вот тот самый магазин уцененных товаров, где я купил тогда ВКУС. Зайдемте? Может, там еще что-нибудь интересное найдется. А в магазине было все по-прежнему. Те же картины, те же люстры и те же юные продавцы, без устали оттачивающие искусство игры в настольный теннис. - Пусть победит сильнейший! - сказал Фигуркин. - Спасибо! - дружно ответили продавцы, не прекращая игры, но стараясь быть взаимно вежливыми с покупателями. Костя огляделся. Вместо громоздкой мебели повсюду были расставлены разногабаритные уцененные телевизоры. И со всех экранов, больших и малых, неслась какая-то очень модная, но явно уцененная песня. - А сейчас, - сказал диктор, - прослушайте выступление начальника главного управления по ликвидации ненужных учреждений. И на всех экранах, больших и малых, появилась красивая, мило улыбающаяся Примерова. - Все шире и шире, - начала она, - развертывается движение за закрытие излишних инстанций и ненужных учреждений. Достаточно сказать, что только за последнее время у нас в Шумиловске закрыты контора по составлению названий, контора по составлению наименований и ряд других подобных контор. Огромную поддержку в этом важном и серьезном деле оказывают нам сами работники ненужных учреждений... Примерова, как всегда, была на уровне и говорила легко и гладко... - Теперь, Тоня, вы понимаете, над каким важным прибором я работаю? серьезно спросил Костя. - Понимаю, - так же серьезно ответила Тоня. - Это, наверное, один из самых нужных приборов... Только нельзя ли его сделать поскорей? - Я постараюсь, Тоня, я обязательно постараюсь...
ПОСЛЕДНЯЯ ГИПОТЕЗА
Это произошло со мной не то в Париже, не то в Чикаго. Во всяком случае, это было на Западе, где и случаются разные неприятные истории. Я не знаю почему, но меня всегда раздражал один из самых известных антропологов, доктор со странной двойной фамилией Гааль-Пеерин. То ли он был чересчур придирчив и педантичен, то ли слишком демонстративно показывал, что считает дураками всех своих коллег, а это было явно несправедливо, если учесть, что я в то время тоже занимался антропологией. Так или иначе, минуты, проведенные в обществе доктора, не были лучшими минутами моей жизни. - Я хочу поделиться с вами одной мыслишкой, - сказал мне в тот день Гааль-Пеерин. - Вам не кажется, что во фразе "Человек произошел от обезьяны" есть неточность? - Неточность? - переспросил я. - Но ведь каждый школьник знает, что мы произошли от антропоидов и обезьяны наши ближайшие родственники. - Родственники - это тоже неточно! - ворчливо возразил Гааль-Пеерин. Мы сидели в ресторане, и послушные роботы бесшумно обслуживали нас. К ним не нужно было обращаться с просьбами, они сами угадывали или, вернее, предугадывали все, что вы могли захотеть. Любое, даже подсознательное желание, едва появившись в мозгу человека, радиоволнами передавалось роботу, и тот немедля приступал к его исполнению. И нередко еще за минуту до того, как вы начинали ясно сознавать, что именно вам хочется, ваше желание оказывалось уже исполненным. - Пусть это не оскорбит ваших родственных чувств, - продолжал доктор, - но я начинаю подозревать, что мы произошли не от обезьян, а только благодаря им. - Не понимаю, - сказал я, пожав плечами. - Это естественно, - криво улыбнулся Гааль-Пеерин. - Но я постараюсь говорить понятным для вас языком. Надеюсь, вы допускаете, что на этой планете до нас уже существовали другие, дочеловеческие цивилизации, бесследно исчезнувшие в результате неизвестных нам катастроф и потрясений? - Конечно! - согласился я. - Это делает вам честь, - сказал доктор и засмеялся своим скрипучим отвратительным смехом. - Так вот, я обнаружил многочисленные остатки одной из таких цивилизаций и установил причины, по которым она погибла. Представьте себе, что в относительно давние времена, порядка двухсот двухсот пятидесяти тысяч лет назад, обезьяны были совсем не такими, какими мы их видим теперь. Они находились на гораздо более высоком уровне развития, чем сегодняшнее человечество. Естественно, они передвигались только на задних конечностях, способны были проделывать руками какую угодно работу и, отличаясь атлетическим телосложением, увлекались наукой и спортом. Их возможности были так велики, что они смогли создать для себя более совершенных роботов, чем до сих пор удалось нам. Вполне закономерно, что этих роботов они сконструировали по своему образу и подобию. Другими словами, те, кого мы называем человекообразными обезьянами, создали обезьяноподобных роботов. Эти выведенные искусственным путем в лабораториях киберы так мало отличались от живых существ, что были способны даже к самовоспроизводству. Итак, наступил золотой обезьяний век. Роботы проделывали за них всю работу, как физическую, так и умственную, а обезьяны, не зная никаких забот, круглосуточно наслаждались жизнью. И постепенно изнеженное, позабывшее труд общество обезьян стало превращаться в общество тунеядцев. Представьте себе планету, по которой бродят полчища тунеядцев, думающих только о том, как бы развлечься! Обезьяны, согласно их последней моде, бросили бриться и стали отращивать дурацкие хвосты. Не занимаясь больше умственным трудом, они начали тупеть, глупеть и, чтобы хоть чем-то занять отвыкшие от работы руки, приучились ходить на четвереньках. Так погибла одна из величайших на нашей планете цивилизаций. И, увидев, что цивилизация погибла, обезьяны плюнули и ушли в джунгли. - А роботы? Что стало с их роботами? - Вы еще более недогадливы, чем я думал. Роботы сначала тоже опустились и так одичали, что стали жить в пещерах и питаться сырым мясом. Ну, а потом они все-таки взялись за свой искусственный ум, начали усиленно прогрессировать и допрогрессировались до того, что назвали себя человеками и изобрели собственных роботов. - Не хотите ли вы сказать, что мы кончим так же, как обезьяны?! воскликнул я. - А почему бы и нет? По секрету скажу вам, я уже замечаю эти ростки будущего у некоторых моих знакомых! При этом доктор Гааль-Пеерин опять скрипуче засмеялся и посмотрел на меня так, что мне мучительно захотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжелым. И в то же мгновенье массивная пепельница с треском опустилась на лысину Гааль-Пеерина. Послушный робот, как всегда, быстро и точно исполнил желание человека.
ПОРОШОК ПРОФЕССОРА ГУТЕНМОРГЕНА
Не позволяйте детям играть со спичками. Народная мудрость
