На двери лифта обрушился шквал огня, и неожиданно все стихло.

- Вы убили его? - крикнул Смит, не покидая кабинета. Ему не было страшно. Просто в кабинет можно было проникнуть лишь через одну-единственную дверь, что давало Смиту все шансы сделать хороший выстрел. Один выстрел - вот все, чего Харолд Смит хотел. Или все, что ему было нужно. - Вы убили его? - повторил он свой вопрос.

- Он нас перехитрил! - откликнулся Гастингс. - Его не было в лифте! И вдруг Гастингс издал крик, в котором явственно слышался страх: - Вот он! Вот он! - Снова послышалась стрельба.

Пули вылетали из пистолета одна за другой, пока наконец Смит не услышал щелканье: у Гастингса кончились патроны.

- Не убивайте меня! - завизжал охранник! - Только не убивайте! - Он внезапно затих, раздался звук падающего тела.

Смит сглотнул. Одно точное попадание - и все. Послышались легкие шаги. Дверь четко выделялась на фоне стены в контуре света, проникающего из приемной. У двери внизу протянулись тени - от движущихся ног. Похоже, за дверью находился всего один человек. Один человек - одна пуля. Смит приготовился.

- Открыто! - громко произнес он.

Дверь резко распахнулась, и в проеме показалась гибкая тень. Смит хладнокровно спустил курок.

И промахнулся.

Тень отпрыгнула в сторону, дверь захлопнулась, и комната снова погрузилась в темноту.

Смит прислушался, держа пистолет обеими руками перед собой. Обводя комнату дулом, он одним глазом следил за окном, едва различимым в неверном свете луны: если бы фигура промелькнула на фоне окна, Смит легко бы достал ее.

Но пришелец не появился на фоне окна - он напал с другой стороны.

Неожиданно Смит почувствовал, как кто-то схватил его оружие и вырвал из рук.

Он был совершенно беспомощен, и впервые за всю жизнь рыдание вырвалось из его груди: все кончено, он больше никогда не увидит своей жены.

- Перед смертью хочу только взглянуть на твое лицо, - сдавленно произнес Смит.

Внезапно вспыхнул свет, и Смит взглянул в самые холодные и безжалостные глаза на свете.

- Смитти, только не распускайте нюни, - сказал Римо Уильямс. - Я тоже скучал по вам.

Глава шестнадцатая

Боне Барлоу не собирался дважды повторять одну и ту же ошибку. Да, в первый раз его перехитрили, его и кузенов Люка и Бада, этого нельзя было не признать. И он честно сказал фюреру Блутштурцу:

- Полный провал.

- Я знаю - показали в вечерних новостях, - проскрипел в трубке голос Конрада Блутштурца. - Как все было?

- Мы с Люком и Бадом проникли в здание, как вы и велели, и на входе спросили Ферриса Д'Артаньяна.

- ДОрра. Его зовут Феррис ДОрр!

- Феррис ДОрр. Ну и имечко! Мы спросили, не ушел ли он домой. Просто уже было поздно, потому что мы не туда повернули и в результате потеряли три часа. От местных тут ничего не добьешься - у них такой странный акцент.

- Дальше, - поторопил его Конрад Блутштурц.

- В общем, когда охранник сказал, что этот ваш Феррис на месте, мы очень вежливо спросили, нельзя ли его повидать. Сказали, что мы его фэны. А охранник ответил: мол, нет. Мы не знали, что нам делать, и пристрелили его.

- Убили? Хорошо.

- Но никак не могли открыть дверь. Она была заперта, но в ней не было замочной скважины. У того охранника была целая связка ключей, а замочной скважины не было! Вы можете это объяснить?

- Ну а что потом?

- Мы выбили окно.

- И тогда сработала сигнализация.

- Откуда вы знаете?

- Неважно, - ответил Конрад Блутштурц. - Продолжайте.

- Ну, мы пошли его искать. Искали-искали и наконец нашли какого-то парня, который прятался в большой такой комнате со всей этой научной чепухой. Он вроде был похож на портрет этого д'Артаньяна в газете, и мы спросили, не он ли это.

- А он ответил, что нет, - устало произнес Конрад Блутштурц.

- Точно! Откуда вы знаете?

- Продолжайте.

- Ну, он сказал: нет, и мы снова пошли искать, но никого не нашли. Наверно, этот Феррис ушел домой. А тут как раз появилась полиция, и мы дали деру. Еле ушли. Кажется, Люк пристрелил одного из копов, хотя он не уверен. Как думаете, мы влипли?

Наступила долгая тишина, лишь слышался какой-то свист в трубке.

- Герр фюрер! - позвал Бойс Барлоу. У него почему-то получалось "хер" вместо "герр", что очень раздражало Конрада Блутштурца, но он ничего не мог с собой поделать.

- Теперь всем известно, что за Феррисом ДОрром охотятся, - медленно сказал герр Блутштурц. - Его спрячут, и все будет гораздо труднее.

- Можно нам вернуться? Бад очень скучает по дому. И тут по радио невозможно поймать музыку в стиле кантри.

- Нет. Вы же сами признали, что провалились.

- Выходит этот парень, который сказал, что он не Феррис, на самом деле был Феррис?

- Да.

- Слушай, Бад, а ты оказался прав, это действительно был тот засранец!

- Бойс Барлоу, - произнес Конрад Блутштурц, - приказываю вам спрятать где-нибудь автомобиль. Найдите какой-нибудь лесок и заночуйте там, а утром мне позвоните, и я дам вам дальнейшие распоряжения.

- Надо будет снова его разыскать?

- Вот именно.

- Ладно. Я, правда, немножко боюсь, но как вспомню этого парня и как нагло он нам наврал, так просто зла не хватает.

- Постарайтесь сохранить это чувство, - сказал Конрад Блутштурц и повесил трубку.

В кабинет вошла Илза Ганс с пачкой писем. Конрад Блутштурц поднял на нее глаза. Он, как всегда, был одет в рубашку из махровой ткани - более грубая материя царапала его израненную кожу. Еще одно несчастье, причиненное проклятым Харолдом Смитом.

- Новые сведения, - проворковала Илза и уселась на ручку инвалидного кресла, наполнив ноздри новоявленного фюрера ароматом духов.

- От членов организации? - спросил он.

- Да. Из Сент-Луиса. - Илза разрезала конверт специальным ножом в форме свастики, и ей на колени высыпались вырезанные из телефонного справочника листы. - Тут тьма Харолдов Смитов! - радостно воскликнула она.

Конрад Блутштурц издал звук, выражающий раздражение.

- Почему он не какой-нибудь Занковский или Бойингтон? - грустно произнес он.

- Все не так плохо. Число тех, кому за шестьдесят, ограниченно. Здесь их всего... раз, два, три... э-э... двенадцать. Наш человек в Сент-Луисе узнал их возраст.

- Двенадцать - это слишком много. Я уже не молод и не могу остаток дней мотаться по стране, убивая Харолдов Смитов.

- Но ведь я буду с вами, и вы это знаете!

Конрад Блутштурц любовно похлопал Илзу по руке.

- Я знаю, leibchen, но сама видишь, как мало мы успели за целых два месяца.

- Мы не сдадимся! - воскликнула Илза, вскочив на ноги; глаза ее горели. - Я так рассчитывала снять с него кожу! Я хочу сделать из нее обложку для дневника. Мне кажется, прекрасная идея. А на последней странице я напишу: "В конце концов мы поймали его и украсили его кожей обложку этого дневника".

- Нет, Илза, я не собираюсь сдаваться, только думаю, что лучше избрать другой путь. Не мы должны разыскивать их, а они должны прийти к нам.

- Как вы себе это представляете?

- Мы пригласим их к себе. Отправим приглашение всем Харолдам Смитам, каких только сможем отыскать.

- Вы хотите устроить прием?

- Нет, бойню.

Илза упала перед Конрадом Блутштурцем на колени.

- Расскажите, как все будет.

- Это всего лишь задумка. Но прежде я должен поговорить с доктором Бефлекеном. Хочу попросить оказать мне одолжение, а не просто изготовить титановые протезы. Одолжение, - повторил он, впиваясь взором в ложбинку у нее между грудей, и улыбнулся.

- Но я не могу ждать! Или Бойсу не удалось поймать Ферриса?

- Нет, не удалось. Бойс - идиот. Впрочем, лишь идиот дал бы мне возможность так быстро обрести власть на таким числом верных последователей.

- У-у. А нельзя что-нибудь сделать? Ведь вам во что бы то ни стало надо получить ноги!

- Илза, у тебя совсем нет терпения. Я согласен, излишнее терпение, как у меня, надоедает, но я обещаю: наше время скоро наступит!