- Если не найдет кого-нибудь получше. Она печально улыбнулась.

- Лично я уверена, что месье Маганхард нанимает самых лучших спецов для участия в своих битвах.

Я резко остановился и очень неторопливо, взвешивая каждое слово, произнес:

- Жинетт... нас с Харви наняли, чтобы помочь Маганхарду остаться в живых. Бернара наняли, чтобы его убить. Это разные вещи, и разница чертовски велика.

- Даже когда речь идет о человеке вроде Маганхарда?

Я сердито покачал головой.

- Тебе не нравится Маганхард. Прекрасно - мне и самому он не слишком нравится. Но в данном случае его дело правое. Он не пытается никого убить однако кто-то пытается убить его. И, если бы мы с Харви не оказались рядом, сейчас он уже был бы мертв. Исходя из всех обстоятельств, я и принял такое решение.

- Ты не принимал этого решения.

- Не знаю, - медленно отозвался я. - Может, и принимал. Возможно, посчитав, что мы с Харви сумеем доставить его к месту назначения в целости и сохранности, тогда же я пришел к выводу, что, если мы не поедем, он не доберется туда живым. Став однажды таким, как я, уже невозможно отступить. Это само по себе уже решение.

- Да, - тихо заметила она, не глядя на меня, а уставившись куда-то вдаль. - Да... ты решил, что ты, и только ты, сумеешь победить этого дракона. И следующего тоже. И следующего. Поэтому ты никогда не отступишь и в один прекрасный день наконец встретишь своего последнего дракона.

- Я профессионал, - жестко заметил я. - Когда Ламбер отправился в плавание на своей яхте, он действовал как любитель - ведь в течение пятнадцати лет он занимался выращиванием винограда. Окажись я на той яхте, она либо не отправилась бы в плавание, либо не затонула бы.

- О да, - задумчиво кивнула она. - Да, к тому времени он был любителем. И, наверное, мог отступить в сторону и никуда не отправляться.

Тут она посмотрела на меня, все так же печально улыбнулась и сказала:

- Я убила Ламбера.

- Ты сошла с ума, - резко бросил я.

- Нет. Я могла бы его остановить. Но сочла себя не вправе вмешиваться, решила, что это не мое дело. Кроме того, я считала, что с ним ничего такого никогда не случится - по крайней мере в этот раз. Возможно, в следующий... но, наверное, я думала, что следующего раза никогда не будет. Понимаешь? Я тоже способна мыслить как бравый стрелок. Я могла бы остановить его... но отпустила. Значит, я его убила.

Я постарался придать своему лицу как можно более бессмысленное выражение.

Она медленно произнесла:

- Итак, я ошиблась. Может статься, и не только в этом... Я вышла замуж за Ламбера, потому что верила, что, если буду с ним, война для меня закончится. А с тобой... едва ты перестал быть Канетоном, как тотчас же поступил в Секретную службу. Для тебя война не закончилась.

Я рассеянно кивнул. Может, так оно и было.

- Тогда я не понимала, что сама должна была позаботиться о том, чтобы война закончилась. Я должна была остаться с тобой и помочь тебе закончить твою войну. - Она пристально посмотрела на меня. - А ведь я хотела этого, Луи, хотела.

Лицо мое окаменело. Не каждый день единственная женщина, что-то значившая для вас, говорит вам, что ошиблась, выйдя замуж за другого - и, возможно, также намекает, что еще не все потеряно. Такое случается раз в жизни, да и то - если повезет. И именно в тот самый день, когда вас ангажировали, чтобы доставить в Лихтенштейн богача, увиливающего от уплаты налогов.

Я покачал головой.

- В первый раз ты действительно ошиблась. Насчет меня... Я бы бросил все эти игры с людьми вроде Маганхарда или же...

- Прошу прощения, но ты чертовски хорошо знаешь, что не бросил бы.

Я метнул на нее быстрый взгляд - она казалась очень спокойной, очень уравновешенной, очень уверенной в себе. Может, даже чуточку слишком спокойной.

- Это было пятнадцать лет назад, - заметил я.

- Считаешь, за это время ты так сильно изменился? Я нахмурился.

- Ладно, допустим, я недостаточно изменился - я по-прежнему Канетон. Но теперь слишком поздно что-либо менять. Я слишком стар, чтобы возвращаться назад и начинать учиться на адвоката, постигая, как проделывать разные законные штучки, вроде вызволения кинозвезд, обвиняемых в вождении автомобиля в нетрезвом состоянии.

- Тебе де придется никуда возвращаться. Работа найдется и здесь: замку нужен управляющий.

Вот так-то.

В саду вокруг нас было тихо - настолько тихо, насколько вообще бывает на юге, когда тишину нарушает лишь монотонное жужжание цикад. Солнце казалось ярким белым пятном, медленно спускающимся к голубым холмам, оставляя после себя едва уловимый знойный аромат лета. И все, что от меня требовалось, - это сказать "да".

Но ведь были и другие холмы: зеленые, подернутые влажной дымкой тумана холмы Швейцарии. И я уже сказал им "да" три дня назад.

- У меня уже есть работа, Жинетт, - сказал я. - Работа, в которой я поднаторел и с которой вполне справляюсь.

- Я не занимаюсь благотворительностью, Луи, и не стремлюсь тебя облагодетельствовать. Здесь тебе пришлось бы работать в поте лица.

- И мне пришлось бы научиться любить "Пинель"?

- Это было бы не многим более незаконно, нежели твоя теперешняя работа.

Я медленно покачал головой.

- И все же у меня уже есть работа.

- Ты бы прекрасно со всем справился, - торопливо продолжала она. - Нам пригодились бы твои связи, твой деловой опыт, знание законов. Теперь мы экспортируем вино повсюду - в Лондон, в...

- Жинетт!

В ее голосе я отчетливо уловил нервическую нотку, которую, если бы речь шла о ком-либо другом, .назвал бы страхом.

Она стояла совершенно неподвижно, вскинув голову и крепко зажмурив глаза.

Я сделал шаг и обнял ее; она дрожа прильнула к моей груди и подняла ко мне лицо.

Из замка донесся хлопок пистолетного выстрела.

Глава 18

- Чтобы убить человека, никто не станет стрелять один раз - всегда дважды, - прошептал я Жинетт. - Если убили Харви, в живых остался Маганхард, а если убили Маганхарда, значит, Харви цел. Скажи, что я прав, да побыстрей.

Она припала к земле рядом со мной возле лавров у края лужайки. Старые рефлексы живучи.

- Это твой пьяный приятель Харви расстреливает бутылки в салуне на Диком Западе.

Такая мысль мне тоже пришла в голову, но не слишком согрела. А вдруг он не ограничится бутылками? И вдобавок ко всему при мне не было "маузера".

Я неохотно поднялся и двинулся по гравию к парадному входу. Дверь была широко распахнута, словно врата в пустыню.

Внутри, в холле, стояли трое - неподвижные, будто восковые фигуры. Харви прислонился к стене справа от меня, ствол его револьвера был направлен вниз, на его же собственные ноги, однако от этого не казался менее опасным. Морис прислонился к противоположной стене, не сводя с Харви пристального взгляда, столь же дружелюбного, как у голодного стервятника. Мисс Джармен просто стояла. Телефонная трубка была сорвана с крючка и валялась на полу.

Едва я вошел, как ствол револьвера дернулся в мою сторону.

- Уберите эту чертову штуковину, - сказал я. - Что здесь произошло?

-- Да просто мне не нравится, когда мужчины нападают на женщин, вы ведь знаете, - отозвался Харви. Голос его звучал как-то вяло, апатично, чуточку невнятно, словно ему приходилось подбирать каждое слово. Вполне возможно, к тому времени так оно и было.

- Ладно, теперь все позади. Возвращайтесь к своей бутылке. - Я повернулся к Морису. - Pourquoi...

-.Я услышал ее крики, - осторожно заметил Харви, - ну, и вышел, а этот тип с ней боролся и... Тут вмешалась мисс Джармен:

- Я всего лишь хотела позвонить, когда...

- Кому?

Она устремила на меня невинный взгляд широко раскрытых глаз.

- Э-э... подруге. Я подумала... В пару прыжков я очутился возле телефона и схватил валявшуюся на полу трубку.

- Qui est...(Кто... (фр.)) - Но на том конце уже отключились, и я отшвырнул трубку в сторону. - В целях безопасности я наложил запрет на пользование этим телефоном, - прорычал я. - Морис всего лишь выполнял мои указания. Назовем это недоразумением. Ну да ладно... Итак, кому же вы звонили?